айком потребляла, несмотря на запреты родителей. Вскрикнув от неожиданности, я сжала руками голову и представила себе телегу, в которой только что прибыла в храм. Как оказалось, я сделала это вовремя, потому что уже в следующий момент часть пространства в нескольких метрах от меня завибрировала, и через несколько секунд в нем образовался мерцающий проход, из которого вышел высокий старик с длинной седой головой и в светлом балахоне. Прям Гендальф, подумала я, поразившись внешнему сходству незнакомца с моим любимым литературным героем. К счастью, у меня хватило самообладания, чтобы не стоять с открытым от удивления ртом, и я почтительно склонилась перед старцем.
— Я чувствую твое смятение. Что случилось, Ана?
Голос незнакомца, вопреки моим ожиданиям, не был грозным — в нем слышалась искренняя забота. Это сразу сбило меня с толку, и я подумала, что, возможно, была слишком поспешна в своих выводах. С другой стороны, теплые нотки могли быть всего лишь свидетельством участия. Ана ведь была, по ее словам, на хорошем счету у руководства, так почему бы ему и не беспокоиться о ее самочувствии?
— Все в порядке, учитель, — отозвалась я, стараясь сосредоточиться исключительно на происходящем и не думать ни о чем больше. — Небольшое недомогание, и только.
— Небольшое недомогание может стать причиной больших ошибок, — глубокомысленно заметил старец. — Разве ты забыла об этом?
— Нет, конечно. Но мне далеко до вашей мудрости.
— Ты, я вижу, наконец-то усвоила главный урок, — неожиданно с довольным видом улыбнулся учитель. — Жаль, что это произошло во время нашей последней встречи, но лучше поздно, чем никогда.
— Какой урок? — осторожно спросила я.
— Что гордыня — это тяжесть, которая тянет тебя вниз, мешая взлететь. И мне хочется верить в то, что ты не пытаешься сделать мне приятно, а, действительно, думаешь так.
— Конечно, не сомневайтесь.
Я все еще боялась сталкиваться взглядами с этим человеком, и когда он подошел ко мне, опустила голову еще ниже, однако ничего из этого не вышло — старец взял меня за подбородок и заглянул в глаза. Стараясь унять дрожь во всем теле, я, тем не менее, выдержала долгий испытывающий взгляд, и когда учитель, наконец, отступил от меня на пару шагов, с облегчением вздохнула. Все эти несколько секунд, показавшиеся мне вечностью, я изо всех сил старалась транслировать исключительно местные образы. Не знаю, почему, но у меня создалось впечатление, будто экзаменатор читал мои мысли и видел меня насквозь, и уже в следующее мгновение я поняла, что была права. Повернувшись ко мне спиной, старец некоторое время молчал, а когда заговорил, я с трудом сдержалась, чтобы не закричать от ужаса.
— Тебе не место среди нас, дитя, — произнес он грустным голосом. — Великие испытания ждут тебя, но я не вижу твоей судьбы, она скрыта от меня. Тебе остается только бежать. Бежать так далеко, как только можешь. Это все, что я могу сделать для тебя. Я постараюсь сохранить все в тайне, но рано или поздно Бальтазар узнает о тебе. Он всегда и обо всем узнает. И тогда ты станешь мишенью. Единственный твой шанс уцелеть заключается в том, чтобы в этот момент находиться за пределами его влияния.
Повернувшись ко мне, старец долго и внимательно вглядывался в мои расширенные от страха глаза, после чего покачал головой:
— Не думаю, что тебе удастся спастись. Прости меня. Прости всех нас. Теперь иди. И никогда не возвращайся.
Сказав это, учитель махнул мне рукой на прощанье и шагнул в проход, который тут же закрылся за ним. Меня всю трясло от нервного напряжения, и я с трудом отыскала путь назад. Когда мне удалось это сделать, я снова погрузилась в мрачную атмосферу храма, где меня с видимым беспокойством ожидал Фирмик. Увидев меня, он кинулся было ко мне, но, заметив мое состояние, замер в нерешительности. У меня не было сил на разговоры со слугой, и я только кивнула в сторону:
— Пошли. Нужно быстро вернуться домой.
Старик вопросительно замычал, но я сердито шикнула на него, и он тут же послушно засеменил к выходу. В прежней жизни я никогда не позволила бы себе подобного, однако ситуация диктовала свои условия. У меня в голове творилось что-то невероятное, и я с трудом сдерживала приступы тошноты, которые накатывались на меня с периодичностью в несколько секунд. Я так торопилось убраться из храма, что то и дело наступала на пятки Фирмику. Наконец, он понял, что от него требуется, и ускорился, насколько это позволял его возраст. Запрыгнув в коляску, я молча наблюдала за тем, как старик дрожащими руками отвязывал лошадей — судя по всему, мое волнение передалось и ему. Когда ему это удалось, и мы двинулись к выводу, я с замиранием сердца стала ждать, когда охранник выпустит нас. Тот, как назло, не особо торопился. Опасаясь, что он может заподозрить что-либо, я с нарочитым безразличием закрыла глаза и сделала вид, будто мне совершенно наплевать на все, что происходит вокруг. На самом же деле я практически не дышала все время, пока повозка проезжала под высоченной аркой, венчающей центральный вход. Как только мы отъехали на пару десятков метров от ворот, которые бесшумно закрылись за нами, я наклонилась к слуге и сжала его руку выше локтя:
— А теперь — домой. Как можно быстрее.
Возможно, мой тон сказал больше, чем сами слова — или амелу привык беспрекословно подчиняться своей хозяйке, но обратный путь у нас занял едва ли не вдвое меньше времени, чем дорога к храму. Природа больше не казалась мне такой уж привлекательной, а плачущее селение вообще проскочило мимо, словно его и не было вовсе. Как только мы прибыли на место, я, не дожидаясь, пока повозка остановится, спрыгнула на землю и тут же едва не врезалась в Агера, который вышел навстречу. Меня, конечно, удивил тот факт, что он находился в моем доме, пока меня не было, однако я не стала заострять на этом внимание. Может быть, это здесь было в порядке вещей, какая разница?
— Так быстро? — удивился мальчик и отступил на шаг, рассматривая меня. — Все в порядке? Ты выглядишь как-то странно.
— Да? — я на мгновение смутилась, но тут же отмахнулась. — То есть, да, немного разволновалась.
— Как прошла встреча с Солом?
— Прекрасно! — поняв, что речь шла о старце, которого я встретила в храме, я постаралась улыбнуться как можно искреннее. — Ты ведь знаешь, как я люблю его.
— Нет, не знаю, — расхохотался Агер. — Слушай, я просто обожаю твою память за избирательность.
— А что не так?
— Ну, хотя бы то, что до этого момента ты великомудрого Сола только ругала. Говорила, что он постоянно пристает к тебе с какими-то глупостями. Считала его слишком добрым и мягкотелым.
Произнеся это, охотник вдруг замолчал и испуганно оглянулся, но Фирмик, который все это время находился рядом, сделал вид, что ничего не слышал. Наверное, здесь не принято так отзываться о посвященных, подумала я. И все же, кем, на само деле, был этот Сол? И почему он не выдал меня? И, наконец, что теперь ждет его самого? Все эти вопросы метались в моей голове, как рой диких пчел, но я понимала, что сейчас было не место и не время для того чтобы задавать их своему собеседнику. Если все пройдет успешно, то у меня еще будет возможность узнать многое о жизни Аны. Хлопнув друга по плечу, я кивнула в сторону леса:
— Ты как? Готов?
— К чему? — поднял брови Агер, но тут же вспомнил о своем обещании и рассмеялся. — Какая ты нетерпеливая. Ну, пошли.
Мы уже собрались выходить, когда я заметил, как Фирмик вдруг засобирался и двинулся за нами следом. Наверное, Ана всюду таскала его с собой, догадалась я. Но общество слуги не входило в мои планы, и поэтому я остановила его жестом:
— Мы сами справимся. А ты… Ты приготовь что-нибудь к нашему возвращению.
Судя по растерянному виду амелу, он не ожидал такого поворота, однако спорить не стал — кивнув, он послушно развернулся и пошел к дому. Мысленно пожелав ему всего хорошего и стараясь больше не думать о нем, я двинулась за Агером, искренне веря в то, что никогда больше не вернусь сюда и не увижу старика. Только отойдя от дома на добрую сотню метров, я вдруг сообразила, что ничего не взяла с собой — наверное, это произошло оттого, что я страшно боялась не успеть скрыться. Мне никогда прежде не приходилось бывать в роли зайца, за которым идет охота, и за каждым кустом мне виделись притаившиеся враги, единственной целью которых было схватить меня и притащить к Бальтазару. Этот таинственный властитель пугал меня все больше с каждой минутой, и я надеялась, что мне никогда не придется столкнуться с ним лицом к лицу. Правда, до сих пор я не видела ни одного свидетельства его зверств, о которых мне рассказывал Агер, однако это было и не обязательно — сам образ жизни, который вели местные, кричал о том, что у такой, как я, нет ни малейшего шанса уцелеть здесь. Сол, руководствуясь непонятными мне причинами, посоветовал мне бежать как можно дальше — и я была готова последовать этому совету. К тому времени, когда мы достигли первых деревьев, я так сильно накрутила себя, что не сразу нашла намеченный накануне вход, и только когда Агер уже скрылся за первыми деревьями, опомнилась:
— Стой! Нам не туда.
— Да? — мальчик вынырнул из густой растительности и удивленно взглянул на меня. — С каких это пор ты стала знатоком лесных троп?
— Не троп, а трав, — уточнила я с умным видом, понимая, что моя жизнь полностью зависит от качества актерской игры. — В той стороне мы их не найдем.
— Ну, раз так, показывай дорогу, — с сомнением скривившись, проворчал охотник. — Только я тогда не понимаю, зачем тебе понадобилось меня с собой тащить, раз ты и так все знаешь.
— А защищать меня кто будет? — я подумала, что вполне могу себе позволить легкое заигрывание. — Говорят, здесь водятся кабаны. Мне нужен сильный мужчина рядом.
Эти слова произвели на Агера именно то впечатление, на которое я и рассчитывала — заулыбавшись от удовольствия, он гордо выпрямился и двинулся в том направлении, что я ему указала. Вытащив из-за пояса свой кинжал, чтобы произвести на меня впечатление, он принялся расчищать путь, хотя в этом не было особой необходимости — во всяком случае, в прошлый раз я с легкостью обходила торчащие со всех сторон ветки. Однако я не стала говорить мальчику об этом и только старательно прятала улыбку, когда он делал вид, будто слышит что-то в лесу и замирал на месте, предостерегающе поднимая руку, чтобы затем, постояв несколько секунд, двинуться дальше. В итоге мы достигли-таки заветной поляны, однако на это ушло вдвое больше времени, чем я рассчитывала. Наблюдая за тем, как Агер направляется к ловушке, я уже приготовилась праздновать победу, как вдруг он остановился и, нахмурившись, огляделся, при этом в его глазах я увидела неподдельное беспокойство.