— А чего ты хотела? Он всюду за тобой таскается, так было всегда.
Я уже собралась напомнить ему о своей амнезии, но передумала и повернулась к Фирмику. Как только Ольга его отпустила, он отряхнулся и теперь имел весьма независимый вид. Судя по всему, он не чувствовал себя виноватым и считал, что все сделал верно. Возможно, так и было. Взглянув на его сгорбленную фигуру, я подумала о том, что после моего исчезновения его вряд ли погладили бы по головке. Мне стало стыдно, и я решила не ругать амелу за непослушание. Но что же с ним делать? Не с собой же брать — слуга не производил впечатления выносливого человека, а мне совершенно не хотелось делать в пути остановки из-за него. В этот момент, словно почувствовав, что я думаю о нем, старик замычал и ткнул пальцем в Агера. Но тот только отмахнулся и кивнул в мою сторону:
— Вон, у хозяйки своей спроси. Я здесь вообще не причем.
Фирмик снова замычал, и Агер, который каким-то чудесным способом умудрялся понимать его, тут же отозвался:
— Ага, моя мать. Чудеса, да и только.
Услышав это, старик всплеснул руками и осуждающе покачал головой. Наблюдая со стороны за этой странной беседой, я пыталась придумать, каким образом прекратить ее или хотя бы перевести в нужное для меня русло. Наконец, решив, что времени на политес у меня нет, я шикнула на Фирмика, который никак не желал угомониться, и заявила во всеуслышание:
— Мне нужно покинуть эти земли. Сейчас же. Кто со мной?
После моих слов в комнате повисла тишина, и мне пришлось повторить сказанное. Только тогда старик издал горестный стон, Агер хлопнул себя по лбу, а Ольга уперлась руками в боки, с сомнением поглядывая на меня.
— Что? — я подняла голову, давая им понять, что способна сама принимать решения.
— Что за глупости? — наконец, пришел в себя мальчик. — Куда ты собралась? И с чего вдруг такие мысли?
— Сол сказал мне, что если я не уеду, меня ждет неминуемая смерть. Ты сомневаешься в его словах, Агер? Я — нет.
Услышав такой ответ, юный охотник как-то сразу сник и погрустнел. У меня не было четкого плана действий, и я обрадовалась тому, что он не накинулся на меня сразу с вопросами — вообще, у меня никогда не получалось врать настолько самозабвенно, чтобы у окружающих не возникало сомнений в моей правдивости. Можно сказать, что это ситуация была едва ли не первым моим опытом на поприще настолько крупной лжи. Впрочем, абсолютной ложью мои слова сложно было назвать — скорее, полуправдой. Но что мне оставалось делать? Я не была уверена в том, что все эти добрые люди отреагируют адекватно на новость о том, что перед ними находится существо из другого мира. Что ни говори, а они все же оставались для меня дикарями в каком-то смысле. Поэтому я, вдохновленная этой мыслью, решила закрепиться на занятых позициях и добавила некоторые подробности.
— Учитель говорил мне о том, что не видит в моем будущем счастья. В общем, если я останусь, то умру. И со мной погибнут все люди, которых я люблю.
Последние слова вырвались у меня сами собой — изначально я не планировала манипулировать Агером и, тем более, Ольгой. Но отступать было поздно, и когда женщина обеспокоенно спросила у меня о том, что это могло бы значить, я продолжила выдумывать с пугающим меня вдохновением.
— Понятия не имею. Но я привыкла верить Солу — думаю, Агер подтвердит, что он один из мудрейших…
— Я помню Сола, — нетерпеливо перебила меня женщина. — Он воистину один из лучших представителей жречества. Но почему он сказал тебе это? У него большие возможности, и он мог бы повлиять на ситуацию.
— Значит, не все в его руках, — я пожала плечами с подчеркнуто равнодушным видом. — Прости, я забыла о том, что ты и сама была жрицей. Тем лучше. Сол сказал, что будет прикрывать меня, сколько сможет. Но это не продлится долго, так что мне нужно торопиться.
— Я не совсем понимаю, какое это отношение имеет к нам, — Ольга хмурилась, поглядывая то на меня, то на своего сына, будто пыталась определить, насколько крепкими были узы, связывающие нас.
— Возможно, что и не имеет, — согласилась я. — Конкретно о тебе и Агере учитель ничего не говорил. Может быть, ситуация разрешится сама собой, когда я покину эти места.
— Ты говоришь глупости, — Агер очнулся от своих мыслей и выступил вперед. — Что значит — покину? Куда ты собралась? Это ведь не поход за грибами в соседнюю рощу. Если речь идет о том, чтобы скрыться от Бальтазара, то тебе нужно идти в неизведанные земли, а путь туда лежит через владения песчаных демонов. Я помню, о чем мы говорили с тобой, но кем бы они ни были, встреча с ними не сулит ничего хорошего. Одна ты не сможешь выжить, особенно в твоем нынешнем состоянии. Проще уж сразу сдаться на милость правителя — умрешь быстро и почти без мучений.
— Ну, я как-нибудь сама разберусь в том, что и как мне делать, — я вызывающе улыбнулась мальчику, чтобы продемонстрировать свою решимость. — Я не могу и не хочу звать вас с собой. Хотя бы потому, что ты только что встретил свою мать. Живите счастливо.
— Теперь ты взялась решать за меня, — насупился Агер, и я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться — он повел себя именно так, как я рассчитывала. — Обязанность мужчины — защищать свою женщину. И кем я был бы, если бы позволил тебе отправиться в такое опасное путешествие в одиночку?
Я незаметно взглянула на Ольгу — она стояла, думая о чем-то своем. Обвести вокруг пальца мальчишку было проще простого, но что скажет его мать? У меня почему-то возникло ощущение, что она прекрасно все понимает, но, вопреки моим ожиданиям, охотница вдруг рассмеялась и, протянув руку, взъерошила волосы на голове своего сына:
— Прекрасная идея! Я как раз думала о чем-то подобном. Не вижу причин оставаться здесь. Бальтазар только забирает, ничего не предлагая взамен. Если мы останемся, ты, Агер, рано или поздно отправишься на войну, и я не уверена, что снова увижу тебя.
— Это мой долг, — неуверенно возразил мальчик, но его мать только отмахнулась:
— Долг нужно отдавать, только если ты кому-то чем-то обязан. В противном случае это всего лишь ничего не значащее слово.
Агер стоял теперь, нахмурившись, и имел обескураженный вид — он, судя по всему, никогда не задумывался о том, почему он должен отправляться на войну, и воспринимал это как нечто само собой разумеющееся. Не желая смущать его еще больше, я решила оставить его в покое на время и снов обратилась к Ольге:
— Я благодарна тебе. Но если мы идем вместе, то нам необходимо поторопиться. Сол сказал, что у меня нет времени на долгие сборы. Возможно, меня скоро начнут искать.
— Обязательно начнут, — кивнула охотница. — Возможно, уже начали. Но нам в любом случае нужно будет дождаться ночи — при дневном свете шансов у нас не много.
— Но учитель…
— К сожалению, Сол больше не сможет тебе помочь, — женщина с грустным видом поджала губы. — Тому, кто пошел против Бальтазара, пощады не будет, мне это известно лучше, чем кому-либо другому. Не знаю, чем ты так заслужила его любовь и преданность, но тебе стоит ценить все, что он для тебя сделал, и постараться, чтобы его жертва не оказалась напрасной.
— Ты хочешь сказать, что его убьют?
— Вот именно. Когда со мной произошло несчастье, он пытался помочь, но ничего не смог сделать. Думаю, я должна отплатить ему добром за добро, — Ольга наклонилась ко мне и прошептала, чтобы только я могла ее слышать. — Только не думай, будто я не поняла твою хитрость. Я буду следить за тобой.
Несмотря на то, что мне было неприятно слышать такое, подумав, я рассудила, что моя собеседница имела право на подозрения. Кроме того, слова Ольги сняли с меня часть ответственности — раз она раскусила мою игру, но все равно хотела сопровождать меня, значит, у нее был во всем этом свой интерес. Оставалось решить, что делать с Фирмиком, который все это время стоял в сторонке и с интересом прислушивался к разговору. Наверное, охотница поняла по моему взгляду, о чем я думаю, потому что подошла к старику и придирчиво осмотрела его. Наконец, подбоченившись, она обратилась к нему:
— Долгий переход выдержишь? Тяжести таскать можешь? Обед приготовить сумеешь?
Когда амелу в ответ трижды утвердительно крякнул, по-солдатски вытянувшись перед неожиданной начальницей, женщина рассмеялась и взглянула на меня:
— Ну, вот, проблема и решена. Бодрый старикан, это я сразу поняла, когда его из-за кустов вытащила. Чуть не вырвался, лягался, как молодой ишак.
Это сравнение рассмешило всех, и обстановка на некоторое время разрядилась. Поскольку решение было принято, Ольга тут же затеяла сборы. Поинтересовавшись у меня, взяла ли я что-нибудь с собой, она недовольно поморщилась, услышав мой отрицательный ответ, но тут же махнула рукой и, покопавшись под столом, достала оттуда несколько тряпичных свертков.
— Прочная и надежная, — она положила одежду на лавку и оглядела комнату, размышляя о том, что может еще пригодиться в пути. — Не по последней моде сшита, конечно, но для путешествия сойдет. Покажи сапоги.
Осмотрев выходную пару обуви, в которой я ездила в храм, она с сомнением хмыкнула и приказала мне сменить их на пару кожаных мокасин. Они были мне немного великоваты, однако я не стала говорить ей об этом, и только поблагодарила за подарок.
— Сочтемся, — проворчала охотница, перебирая свои скромные пожитки. — Жаль, что у нас нет времени, но ничего, разберемся.
Пока женщина занималась сборами, Фирмик подошел ко мне и, заглянув в глаза, вопросительно замычал, показывая куда-то в сторону. Поняв, что он спрашивает разрешения вернуться домой за моими вещами, я отрицательно покачала головой:
— Нет, забудь. Это опасно, — и добавила, когда старик жестами показал, что будет осторожным. — Я сказала: нет. Если так уж хочешь уйти, удерживать не стану, но тогда можешь не возвращаться. А то приведешь за собой хвост.
Амелу насупился и отошел в дальний угол. Обиделся, наверное, подумала я. Но это ничего — пусть привыкает. Мне не нравилось играть роль рабовладелицы, но в создавшейся ситуации у меня просто не было выбора. Раз уж я оказалась в этом мире против своей воли, то приходилось жить по его правилам. К тому же, визит в дом на самом деле был опасной и глупой затеей. Что там можно было найти? Точнее, что, по мнению старика, могло представлять ценность? Разве что тряпки, которые висели в моем шкафу. Но уж без них я точно могла прожить.