— Я думала, что справлюсь…
— Думала она, — женщина, конечно, поворчала для приличия, но было видно, что делает она это, скорее, по привычке. — В следующий раз будь умнее.
— Хорошо.
Чтобы сменить тему, я обвела взглядом комнату и спросила у охотницы:
— Значит, это и есть Город Мертвых? Нашли что-нибудь интересное?
Вместо ответа Ольга только смущенно пожала плечами и оглянулась на сына, словно прося его о поддержке. Но тот тоже вдруг застеснялся и отвел взгляд.
— То есть вы не исследовали ничего?! — я была настолько поражена, что забыла и о своих больных ногах, и, вообще, об усталости. — Но почему?
— Здесь жил Бальтазар, — наконец, подал голос Агер, наморщив нос. — Как ты не понимаешь?
— Ну, и что? Жил ведь, не живет. Может быть, здесь есть что-нибудь полезное для нас. Кто знает, какие сокровища может скрывать древнее городище! Ну, вы даете…
Однако мои слова никак не повлияли на мать с сыном. Как только я это поняла, то твердо решила, что уж меня-то этот идиотский суеверный страх ни за что не остановит. Вот только ноги… Прикоснувшись к ступням, я сморщилась от боли и нахмурилась: археолог из меня вышел бы паршивый. Но упустить такой шанс? Ни за что! Раз уж я здесь оказалась, то глупо было бы не воспользоваться случаем. Изобразив на лице смирение, я кивнула женщине:
— Да, конечно, я опять не права. Извини. Память все еще подводит меня, так что я не всегда рассуждаю здраво.
— Вот, это другое дело, — обрадовалась Ольга. — Ты отдыхай, а мы с Фирмиком пока что-нибудь приготовим на обед. Мне удалось обнаружить здесь целую колонию полевых мышей, так что голодными мы не останемся.
— Прекрасно! — я мысленно поклялась не прикасаться к блюду из грызунов, даже если придется умереть от голода. — Надеюсь, мазь скоро подействует, и вам не нужно за мной ухаживать.
— Поправляйся.
Охотница наградила меня ободряющей улыбкой и вышла за дверь. Агер последовал за ней, но, прежде чем выйти, некоторое время смотрел на меня.
— Что? — не выдержала я.
— Да так, ничего, — хмыкнул мальчик и прикрыл за собой дверь.
Подождав немного и убедившись, что ко мне никто не войдет, я спустила ноги вниз и осторожно поставила их на пол. В первое мгновение мне показалось, что в них впились сотни иголок — боль была такой острой, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Однако я перетерпела ее и уже спустя пару минут с удивлением отметила, что все не так уж и плохо. Стараясь не думать о том, что скрывают тряпки, обмотанные вокруг моих ступней, я встала и, покачиваясь, медленно двинулась в сторону выхода. Каждый шаг давался мне с трудом, но с каждой секундой я чувствовала себя все уверенней. Прежде чем выйти из комнаты, я сделала несколько кругов по ней, чтобы расходиться, и это было правильным решением. К тому моменту, когда я покинула свое временное пристанище и оказалась в темном коридоре, расходящемся в разные стороны, я уже могла передвигаться вполне сносно. Подумав немного, я решила двигаться наугад и повернула вправо. В какой-то момент мне показалось, что я услышала шорох за спиной, но, оглянувшись, ничего не заметила, поэтому подумала, что это просто обвалилась штукатурка или осыпался песок со стен. Здание, судя по окрасу, было построено из глиняных кирпичей, которые от времени начали крошиться, так что такое предположение было вполне разумным и оправданным.
Сначала меня трясло от возбуждения — мне никогда прежде не приходилось бывать в древних поселениях. Мой опыт в этом плане исчерпывался посещением музея, в котором экскурсовод нудным голосом рассказывал о том, что «эта часть стены относится к эпохе Хаммурапи». Странно, что я вспомнила именно этот случай — казалось, что Вавилон преследовал меня. Впрочем, скорее всего, это было всего лишь совпадением. После нескольких поворотов и вереницы похожих друг на друга как две капли воды комнат я почувствовала разочарование — если здесь и можно было что-нибудь найти, то только пыль и занесенные ветром колючки. Мне вдруг стало понятно, почему Бальтазар покинул это место. Скорее всего, дело было в климате — пустыня атаковала, и справиться с ней не было никакой возможности. Все было предельно ясно и банально до ужаса. Я двигалась вперед, скорее, автоматически, чем осознанно, и думала о своем, поэтому едва не прошла мимо одной из десятков дверей, которая, когда я ее толкнула, оказалась запертой. Это было неожиданно — до сих пор все двери если и не были распахнуты настежь, то легко поддавались нажиму. В этой части коридора было достаточно светло — лучи солнца пробивались сквозь отверстие в потолке. Судя по правильным очертаниям, оно было прорезано там специально. Отступив на шаг от двери, я попыталась увидеть на ней хоть какой-то намек на замок и не смогла этого сделать — судя по всему, комната запиралась только изнутри. Конечно, это не могло не заинтересовать меня — в моей голове тут же возникли самые смелые фантазии на тему несметных сокровищ или книг с древними заклинаниями. Конечно, все это глупо и совсем по-детски, однако мне очень хотелось верить в чудо. Зажмурившись от удовольствия, я представила себе целую библиотеку, скрывающую мудрость веков. И все это будет моим! Меня совершенно не волновал вопрос о том, что бы я стала делать с этим предполагаемым богатством. Действительно, какая разница? От одной только мысли о том, что я вот-вот могу столкнуться с чем-то таинственным, я совершенно забыла и о боли в ногах, и об усталости от долгого перехода. Однако мне еще предстояло каким-то образом проникнуть внутрь, а я даже не представляла, как смогла бы это сделать. Подумав, я навалилась на нее всем своим весом — дверь даже не скрипнула. Через пять минут безуспешных попыток противопоставить свои плечи твердой поверхности я окончательно убедилась, что без посторонней помощи мне не справиться. Но Ольга четко дала понять, что ей не по нраву идея исследовать бывший дом Бальтазара, и я могла ее понять. Женщина так долго прожила с верой в его божественность, что мне сложно было требовать от нее чего-то большего — она и так уже сделала много. Представив себе реакцию охотницы на новости о том, что я ослушалась ее и отправилась самостоятельно исследовать Город Мертвых, я поморщилась: мне совершенно не улыбалось остаться одной в этом чужом для меня мире. Скорее всего, я бы здесь не протянула и пары дней, и это при самом удачном раскладе. Значит, следовало искать другой выход.
Когда рядом со мной раздалось насмешливое покашливание, я совсем не испугалась и даже испытала что-то похожее на облегчение. Наверное, Агер все это время следил за мной — я была почти уверена в этом. Похоже, мальчик ожидал от меня другой реакции — возможно, я должна была смутиться или что-то в этом роде. Однако у меня не было ни малейшего желания соответствовать его ожиданиям. Кроме того, мне совершенно не нравился тот факт, что недавний ухажер вышел из-под моего влияния и теперь вел себя по отношению ко мне как последняя скотина. Пора было отвоевывать свои позиции. Смерив молодого человека высокомерным взглядом, я кивнула на дверь:
— Тебя ничего в ней не смущает?
— А что должно смущать? — нахмурился юный охотник, которому явно не понравилась ситуация, в которой он оказался — скорее всего, ему она представлялась иначе.
— Дверь заперта изнутри, — терпеливо объяснила я. — Это значит…
— Ничего это не значит, — с пренебрежительным видом заявил мальчик. — Может быть, там потолок обвалился. Или какой-нибудь жрец решил умереть здесь.
— Такое бывает? — я округлила глаза, представив себе такую жуткую картину.
— Конечно. Если жрец старый, например, и не выдержит переезда. Или он чем-то провинился, и Бальтазар приказал ему замаливать свои грехи. Всякое случается.
Представив себе, что в комнате находятся останки какого-нибудь несчастного, я содрогнулась — перспектива оказаться внутри вдруг показалась мне не такой уж и заманчивой. Нерешительно потоптавшись на месте, я с сожалением еще раз посмотрела на дверь и вдруг заметила на ней что-то странное. Приблизившись вплотную к потемневшему от времени дереву, я провела по ней рукой и подозвала Агера:
— Посмотри-ка… Что это, знак? Подожди.
Вернувшись назад по коридору, я подошла к трем дверям и проверила их поверхность — ничего подобного на них не было. Кроме того, даже сама древесина, из которой они были изготовлены, оказалась другой — она успела рассохнуться, в то время как запертая дверь была твердой, как камень. Когда я подошла к мальчику, то была уверена в том, что он ошибался в своих предположениях. Конечно, в помещении совсем не обязательно должно было находиться что-то ценное, но оно точно отличалось от остальных.
— Куда ты ходила? — спросил Агер. — Что там?
— А вот что, — я подвела его к двери и указала на едва различимый знак. — Видишь? И древесина здесь другая. Да и размеры — сравни с остальными. Нет, здесь что-то не так.
Охотник провел рукой по знаку, затем достал из-за пояса нож и, встав на одно колено, срезал с двери небольшой кусочек. Внимательно рассмотрев его, он отбросил щепку в сторону и о чем-то задумался. Я сгорала от нетерпения, но Агер только отмахнулся, когда я попыталась выяснить, что ему удалось узнать. Вместо ответа он снял с пояса небольшой мешочек, в котором оказалось что-то похожее на пластилин. Размяв пальцами податливый материал, он приложил его к тому месту, где на двери был знак, а когда отнял, то в его руках был достаточно четкий отпечаток. Склонившись над ним, мы некоторое время с любопытством разглядывали эмблему, которая лично мне напомнила герб, который вполне мог оказаться символом города. Однако у мальчика было другое мнение.
— Странно, — пробормотал он. — Очень странно.
— Почему?
— Видишь ли, эта эмблема Эрешкигаль, богини нижнего мира.
Я сделала вид, что это имя мне о многом говорит, хотя, конечно, слышала его впервые и вряд ли смогла бы выговорить его. К счастью, Агер был слишком озадачен, чтобы обращать на меня внимание.
— Как она могла здесь появиться? — рассуждал он вслух. — Эрешкигаль — темная богиня, у нас нет ее культа. Бальтазар никогд