Когда Ольга с Агером появились в проходе, вид у них был смущенный и озадаченный одновременно. Женщина несла в руках какой-то предмет, и, как только она приблизилась, я сразу разглядела его: она держала матерчатую куклу, сшитую из грубой ткани и раскрашенную вручную. Издав удивленный возглас, Фирмик тут же завладел находкой и стал с любопытством рассматривать ее. Присоединившись к нему, я также некоторое время глазела на нее, а затем подняла глаза на охотницу:
— Ребенок?
— Скорее всего, — нехотя подтвердила мое предположение Ольга. — Во всяком случае, если судить по следам.
— Он был один? — мне это показалось совершенно невозможным, но женщина снова кивнула:
— Да.
— И вы не смогли его догнать? — я недоверчиво покосилась на Агера, который стоял, глядя себе под ноги.
— Мы даже не видели никого, только слышали, — отозвался мальчик. — Я заметил пролом в стене. Скорее всего, он скрылся в нем. Мне там не пролезть, не говоря уже о маме. А на разрушение стены ушло бы много времени, так что в этом не было никакого смысла. Значит…
— Значит, нам нужно уходить как можно скорее, — резюмировала Ольга с мрачным видом. — Не важно, кто это был — взрослый человек или дитя. Мы раскрыты, и в любой момент здесь могут появиться люди Бальтазара.
— Если только это был человек с этой стороны, — напомнила я.
— Какая разница? — возразила женщина с раздражением. — Жрецы, демоны — для нас сейчас и те, и другие одинаково опасны.
Я была вынуждена согласиться с опытной охотницей и с тоской оглянулась — мне совершенно не хотелось покидать это пусть ветхое, но все же убежище. Тем более что солнце еще стояло высоко, и нашу небольшую компанию не заметил бы разве что слепой. Однако выхода у нас не было, и спустя несколько минут мы уже покинули Город Мертвых. Идя в полной тишине, мы старались передвигаться небольшими перебежками, то и дело прячась за природными образованиями, которых, к счастью, вокруг было достаточно. Растянувшись в очередном овражке, я подползла к Агеру и, проигнорировав его грозный взгляд, спросила:
— Сколько лет ребенку?
— Что? — нахмурился он. — О чем ты?
— Вы ведь видели следы, — напомнила я ему. — Какому возрасту они соответствуют?
— Не знаю, — было заметно, что Агер не особо хотел обсуждать это, но, увидев мой настойчивый взгляд, он сдался. — Совсем крохотные. Лет пять, наверное. Может быть, шесть. Не могу представить, как ему удалось выжить здесь.
— Значит, неподалеку есть жилище? — предположила я, но в этот момент Ольга сердито зашикала, и мне пришлось замолчать.
Следующие пару часов, то ускоряясь, то падая на пыльную землю, я думала только о том, кем был этот таинственный малыш и откуда он мог здесь взяться. Заметив, что Ольга в какой-то момент отбросила в сторону куклу, которую все это время по инерции зачем-то продолжала держать в руках, я, несмотря на ее сердитый взгляд, подняла игрушку и, отряхнув ее, сунула во вместительный карман своей накидки. Наверное, во мне тогда говорила прежняя Ана, для которой все ее куклы были живыми — я представить себе не могла, что должен был чувствовать ребенок, потерявший, возможно, единственную свою игрушку. Да, вчерашняя жрица не должна была себя вести подобным образом, но что я могла поделать? К тому же мне надоело пытаться соответствовать образу моего двойника, и в какой-то мере мой поступок был своеобразным протестом против всего, что со мной произошло. Конечно, дальше этого дело не пошло, возможно, потому, что у меня просто не было ни времени, ни сил качать права. Да и глупо это было бы, чего уж там.
Единственное, о чем я тогда думала, это откуда пришел этот ребенок. У меня на этот счет было несколько предположений. Во-первых, неподалеку, как я уже говорила, могло оказаться жилище. Конечно, селиться здесь было запрещено, однако жила ведь Ольга в лесу — так почему бы не оказаться еще кому-нибудь в ее положении? Если предположить, что в окрестностях поселилась семья, сбежавшая от Бальтазара и его жестоких правил, это бы многое объяснило. Кроме того, нельзя было исключать и того, что ребенок пришел с другой стороны. Этот вариант нравился мне меньше. Сложно было представить, чтобы четырех-пятилетний малыш самостоятельно преодолел такой долгий путь. Следовательно, его родители или опекуны должны были находиться в непосредственной близости и вполне могли угрожать нашей безопасности. Похоже, Ольга думала о том же, что и я, потому что, несмотря на постоянное движение, она так и не убрала лук, который раньше был прикреплен к сумке, а теперь болтался у нее на плече. Несмотря на внешнее спокойствие, женщина производила впечатление человека, готового в любой момент дать отпор любому, кто решится напасть на него. С одной стороны, это дарило ощущение безопасности, но, с другой, держало меня в постоянном напряжении. Наверное, в тот момент я предпочла бы, чтобы охотница была более расслабленной — я уставала больше от мыслей о нависшей над нами опасности, чем от перебежек по пересеченной местности.
— Всё, привал.
Ольга, тяжело дыша, махнула рукой, и я с удивлением посмотрела на нее — похоже было, что этот участок пути дался ей сложнее, чем предыдущий. Или дело было во мне? Устроившись в небольшом овраге, я оглядела остальных и отметила про себя, что они также пребывали не в лучшем состоянии. Агер раскраснелся и сидел, отдуваясь, а Фирмик — тот вообще растянулся на траве и теперь был похож на кучу тряпья, выброшенного за ненадобностью. В первый момент я подумала, что, возможно, пока я отдыхала, кто-то из них переложил часть груза из моей сумки в другие, но, взвесив свою ношу, я исключила такую возможность. Почему же тогда мои спутники были обессилены, в то время как я сама чувствовала себя, как после легкой разминки? Решив, что не стоит хвастаться своей чудесной выносливостью, особенно когда понятия не имеешь о ее причине, я легла на спину и, уставившись в небо, машинально засунула руки в карманы — я обычно делала так, чтобы удостовериться, что из них ничего не выпадет. Нащупав правой рукой небольшие твердые предметы, я не сразу поняла, что это, и вспомнила, только когда один из пальцев скользнул в кольцо. В тот же момент мир вокруг меня преобразился. Не могу сказать, что он изменился внешне — нет, здесь было что-то другое. Трава не стала зеленее, но теперь я ощущала ее цвет не только глазами. Я словно могла потрогать его изнутри, почувствовать вкус. Это непередаваемое ощущение, и мне пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не вскочить на ноги и не поделиться им со своими спутниками. Однако я сдержалась и, вытащив руку из кармана, взглянула на перстень — на месте печати красовалось солнце. Чтобы проверить свое предположение, я сняла кольцо, и мир вокруг меня тут же стал прежним. Подумав несколько секунд и решив, что стоит довести эксперимент до конца, я задержала дыхание и надела второе кольцо. Возможно, я ждала, что произойдет что-то противоположное — в конце концов, кольцо символизировало так называемых демонов, о которых я пока слышала только плохое. В принципе, так и случилось — реакция была иной, но не такой, как я предполагала. Пространство вокруг меня вздрогнуло и замерло. У меня вдруг появилось ощущение такого блаженного спокойствия, что я с трудом сдержалась, чтобы не потянуться, будто я находилась в своей мягкой постели, а рядом со мной сидела мама и гладила меня по голове. Пастельные тона, прохладный ветерок — все вокруг дышало безмятежностью. Несмотря на то, что мне очень хотелось остаться в этом состоянии, я все же сняла кольцо и некоторое время лежала с закрытыми глазами. Мне нужно было прийти в себя, осознать все, что я увидела и почувствовала. Внезапно пришло понимание того, как все было изначально — я увидела тот мир, который Бальтазар отнял у своего народа. Или это был не он — я не могла сказать наверняка. Да это было и не столь важно.
Как только мне удалось привести мысли в порядок, я открыла глаза и взглянула на Агера, который успел отдышаться и теперь с хмурым видом рассматривал дыру в сапоге. Сделав ему знак подойти, я покосилась на Ольгу, но та пыталась восстановиться перед следующим рывком и поэтому не обращала на нас никакого внимания. Мальчик сначала отмахнулся, но я была настойчива, и он, наконец, проворчав что-то себе под нос, подвинулся ко мне:
— Ну? Что такого срочного?
— Надень, пожалуйста, это на палец.
Мне пришло в голову, что я не имела права пользоваться силой этих артефактов в одиночку. Если они обладали такой чудесной силой, то могли помочь и остальным. Однако Агера, конечно, моя просьба только возмутила.
— Ты что, издеваешься?! — зашипел он на меня. — Другого времени не могла найти?
— Это очень важно, — примирительным голосом произнесла я. — Примерь, пожалуйста, будь другом.
Наверное, Ана редко говорила таким тоном, потому что Агер сначала удивленно уставился на меня, но тут же сдался и пожал плечами.
— Раз ты просишь… Вот, примерил. Дальше что?
Охотник быстро надел кольцо с эмблемой солнца на палец и теперь сидел, выжидающе глядя на меня. Я же, в свою очередь, во все глаза смотрела на него, ожидая хоть какой-то реакции.
— И как? Ничего не чувствуешь?
— А что я должен был чувствовать? — усмехнулся Агер. — Красиво. Но носить я его не стал бы — слишком опасно.
— Как, совсем ничего?!
Вспомнив свои ощущения, я была поражена, заметив, что перстень не произвел абсолютно никакого действия на моего собеседника. Может быть, он что-то сделал не так? Не тот палец?
— Нет, это тебе не идет, — я постаралась говорить максимально естественным тоном. — Отдай. Примерь теперь это.
— Да ну тебя, на самом деле, — мальчик стащил с пальца кольцо и кинул его мне. — Отстань.
— Или ты сейчас же наденешь кольцо, или я с тобой вообще никогда больше разговаривать не буду, — я устала от капризного поведения охотника и поэтому решила, что имею полное право рассердиться.
— Ладно, ладно, чего ты? — Агер испуганно моргнул и послушно подчинился. — Вот, пожалуйста. Если хочешь, вообще его снимать не буду, но если меня из-за него укокошат, это будет на твоей совести.