равно должна буду погибнуть? Меня совершенно не волновала степень правдивости сказок, которыми кормили местных жителей — более того, я была практически уверена в том, что в них было гораздо больше вымысла, нежели реальных фактов. Эта мысль в какой-то мере успокоила меня, и я почувствовала глубокое удовлетворение от того, что смогла справиться самостоятельно, без помощи допинга в виде перстней, которые все еще лежали в моем кармане. Однако, вспомнив о том, какое действие они производили на меня, даже просто находясь в непосредственной близости, я снова расстроилась — все же я еще не была готова даже подумать о том, чтобы расстаться с ними. Конечно, подобное решение было бы глупым, но мне очень хотелось верить в свою исключительность, а кольца каждый раз напоминали мне о том, что именно их сила помогла мне выбраться целой и невредимой из передряг, которые раньше точно добили бы меня на раз. В то же время я отдавала себе отчет в том, что в создавшейся ситуации не могла позволить себе отказываться от любой помощи, даже если она наносила вред моему эго.
Примерно с такими мыслями я сунула руку в карман, вытащила кольца и надела их. Ощутив уже привычный прилив сил и уверенность в том, что все идет как нужно, я прислонилась спиной к прохладной стене и закрыла глаза, скрестив руки на груди. Наверное, талисманы решили, что мне не стоит больше переживать по поводу того, что от меня не зависело, потому что я моментально провалилась в сон.
Когда я, почувствовав, как кто-то трясет меня за плечо, открыла глаза, мне показалось, что прошло всего несколько минут, однако я тут же поняла, что ошиблась — сквозь окно пробивались солнечные лучи, которые освещали пылинки, висящие в воздухе. Зевнув, я перевела взгляд на человека, который прервал мой сон, и разочарованно вздохнула: передо мной было совершенно незнакомое женское лицо. Лет сорок-сорок пять, машинально определила я. Хотя, может быть, и меньше, если она всю жизнь занималась тяжелым физическим трудом. Убедившись в том, что я проснулась, женщина выпрямилась и кивнула в сторону выхода:
— Пошли, тебя ждут.
Голос у надзирательницы был низкий и хриплый, как у курильщика со стажем, и из-за этой особенности она мне сразу не понравилась. Когда я была совсем маленькой, рядом с нами жила соседка с таким же тембром — это была грубая и неприветливая особа, от которой я слышала только ругань и вечное брюзжание по поводу того, что мы якобы мешали ей отдыхать. Как же ее звали? В какой-то момент мне показалось даже, что она чем-то была похожа на женщину из этого мира, но нет — та была другой. Пересилив себя, я улыбнулась и вежливо поинтересовалась, который час.
— Самое время тебе выметаться отсюда, — отозвалась грубиянка с неприятной усмешкой. — Надеюсь, тебя сегодня же вздернут на центральной площади.
Удивившись такой агрессии, я решила больше не пытаться заговорить с этим обиженным жизнью существом, и с подчеркнутой легкостью спрыгнула со своей кровати и, насвистывая веселую мелодию, вышла из комнаты. Женщина еще что-то злобно бормотала мне в спину, но я не обращала на нее никакого внимания. Как только я оказалась за пределами камеры, ко мне тут же подошли двое рослых мужчин и, взяв под руки, вывели наружу. Стиснутая с двух сторон, я ощутила беспомощность, и даже кольца, которые я еще не успела снять, не помогали. Наверное, именно так чувствует себя человек, которого ведут на казнь. Мне всегда казалось, что осужденный на смерть должен биться до последнего, потому что лучше умереть в драке, чем на эшафоте. Конец-то все равно один, верно? Но сейчас, практически вися в воздухе и едва касаясь ногами земли, я поняла, что не смогла бы оказать сопротивления, даже если бы очень захотела. Мной овладела апатия, и я уже была согласна на любой исход.
В этот момент один из моих провожатых споткнулся о камень, и эта встряска вывела меня из транса — опомнившись, я ужаснулась тому, что секунду назад была готова смириться с уготовленной мне судьбой. Не понимая, что со мной происходит, я опустила взгляд вниз и заметила кольца, о которых успела забыть, настолько привычными они стали для меня. Как только они попали в поле моего зрения, я снова ощутила приступ смирения и готовности ко всему. Это открытие заставило меня по-новому взглянуть на своих недавних спасителей и переосмыслить их роль в моей жизни. Нет, они не помогали мне, а лишь делали так, чтобы я соответствовала их собственной реальности. Я должна была выжить — и они сделали все для того, чтобы я не сгинула раньше времени. Возможно, мне просто нужно было умереть правильной, с их точки зрения, смертью — и вот я здесь, покорно бреду на суд, который определит, стоит ли мне жить или нет.
Мы уже подходили к зданию, которое отличалось от остальных большим размером и цветом — оно было выполнено из светлого мрамора, тогда как другие строения имели серый мышиный оттенок. Быстро приняв решение, я стянула с пальцев кольца и, зажмурившись, кинула их себе под ноги. Раздался едва различимый мелодичный звук, будто рядом зазвонил праздничный колокольчик, но это было единственное приятное ощущение — в следующее мгновение я почувствовала следы всех своих недавних травм. С трудом сдержавшись, чтобы не закричать от боли, я стиснула зубы и постаралась держаться прямо, хотя мне и удавалось это с большим трудом. Ноги, руки, голова — у меня было ощущение, словно по мне пробежалось стадо бизонов. Конечно, я сразу пожалела о своем поступке, однако возвращаться было поздно, да и, кроме того, мне никто не позволил бы это сделать. Чувствуя, что, возможно, только что совершила самую большую ошибку в своей жизни, я обругала себя последними словами за самонадеянность и продолжала вспоминать все новые и новые эпитеты, когда меня ввели в просторный зал и усадили на жесткий стул, который стоял в самом центре.
Заметив, что мои конвоиры тут же удалились, я удивленно оглянулась — мне показалось, что кроме меня, здесь никого не было. Однако уже в следующий момент я поняла, что ошиблась: на меня обрушился голос, идущий со всех сторон.
— Кто ты?
Едва не оглохнув, я зажала уши ладонями, одновременно послав к черту архитектора, который придумал эту примитивную уловку, чтобы оказывать психологическое давление на подсудимых — конечно, она работала, но мне было неприятно от одной только мысли о том, что мое обвинители были обо мне настолько низкого мнения, что искренне полагали, будто смогут повлиять на меня этими дешевыми фокусами. Кроме того, у меня просто раскалывалась голова после расставания с амулетами, и я многое отдала бы за таблетку аспирина. Тем не менее, я постаралась взять себя в руки и ответила, хотя все еще слышала звон в ушах.
— Меня зовут Ана. Я никому не сделала зла и прошу отпустить меня с миром. Я даже не хотела…
— Ты жрица Бальтазара! — в голосе зазвучали обвинительные нотки. — Ты и подобные тебе отвечаете за тысячи отнятых жизней!
— Простите… А можно громкость отрегулировать? — я с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить своему невидимому собеседнику. — Так у нас разговора не получится. Я же оглохну сейчас.
— Молчать!!!
Даже сквозь ладони я почувствовала, как гневный крик практически порвал мои барабанные перепонки, и, уже не сдерживаясь, вскочила на ноги, несмотря на адскую боль в стопах:
— Слышишь, ты, придурок! Завязывай уже со своими выходками! Хочешь поговорить, сбавь обороты! — и добавила еще несколько непечатных ругательств, которые, скорее всего, заставили бы мою маму сильно удивиться моим познаниям в этом области лингвистики.
Я со страхом ждала, что вот-вот войдут те двое и без лишних разговоров свернут мне шею, но ничего подобного не случилось. Вместо этого сзади справа от меня раздался негромкий щелчок, словно кто-то привет в действие какой-то механизм, и в следующий момент часть стены отъехала в сторону и в образовавшемся проеме показалась фигура человека. Поняв, что это и есть мой таинственный собеседник, я отняла ладони от ушей и повернулась к нему. Вошедший оказался довольно молодым человеком с симпатичными чертами лица, которое, правда, немного портила презрительная усмешка. В какой-то момент все происходящее напомнило мне сценку из «Удивительного волшебника из страны Оз», и я мысленно представила себя на месте Дороти.
— Можешь себя поздравить, — заявил нараспев «Гудвин». — Тебе удалось меня заинтересовать. Это не значит, что я сохраню тебе жизнь, но небольшую отсрочку ты точно получишь. Итак, что ты хотела мне сказать?
— Так ты и есть Мастер, о котором я столько слышала? — наружность молодого человека настолько не вязалась с моим представлением о том, как должен был выглядеть мой судья, что я не какое-то время растерялась.
— А что тебя не устраивает? — усмехнулся мужчина. — У меня должны быть копыта и рога? Или как там должен выглядеть демон, по-твоему?
— Я знаю, что здесь нет никаких демонов, — я пришла в себя и теперь старалась понять, в каком ключе стоило вести разговор. — И вообще, все это глупости. Послушайте, это вообще ошибка, что я здесь оказалась.
— Да, Ламар мне все уже рассказал, — нетерпеливо отмахнулся Мастер. — Не верю ни одному твоему слову. Удиви меня.
— Удивить? — я округлила глаза, надеясь, что это выглядит достаточно убедительно. — Но все, что я рассказала вашему человеку, правда. Мне, на самом деле, угрожала опасность, и поэтому я была вынуждена бежать. Да и здесь я не собиралась задерживаться — мне нужно было незаметно прокрасться мимо…
— Чушь! — странный судья топнул ногой, сразу становясь похожим на капризную девчонку. — Тебя прислали, чтобы испытать меня, верно? Признайся, я все равно смогу вытянуть из тебя эту информацию.
— Испытать? — настала моя очередь удивляться. — То есть, да — прислали, чтобы испытать. Вы меня раскусили. Можно мне теперь продолжить свой путь?
— Ты что, издеваешься? — Мастер рассмеялся с видом победителя. — Умей признавать поражение. Итак, чего мне еще ждать в ближайшее время? Отвечай честно, и тогда я гарантирую тебе легкую и быструю смерть.
— Вот удружил, — пробормотала я себе под нос и добавила громче. — Ничего особенного. Во всяком случае, я ни о чем таком не слышала.