— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, что он умер.
— А, — говорит она, — да.
Может быть, поэтому она так тянется к Сиду? Потому что у него умер отец?
— Погиб в автокатастрофе, — отвечает она. — Он был пьян. Другой водитель тоже. Оба ехали пьяные. Только тот выжил. Молодой парень.
Мне хочется спросить у дочери, не потому ли она пригласила Сида, что у них одно горе? Или она хочет заранее знать, каково это — терять родителей? Мне кажется, я уже и сам знаю ответы на свои вопросы.
— Сиду здесь легче? — спрашиваю я. — С нами?
— Не знаю, — отвечает Алекс.
— А тебе? Тебе с нами лучше?
— Да.
Я жду, что она еще что-нибудь скажет, но она молчит. Мы подходим к выходу с пляжа, и Алекс сбрасывает с себя туфли. Здесь песок сухой и рыхлый. Я провожу рукой по лицу. Я не брился уже дня четыре. Брайан наверняка будет чистеньким и свеженьким, словно только что из душа, его жена и дети тоже, и мне кажется неправильным идти к нему в таком виде. Мне нельзя выглядеть хуже, чем он. Я кричу Сиду и Скотти, чтобы остановились. Когда мы подходим к ним, я сообщаю, что мы идем к той женщине в шляпе, у которой двое сыновей.
— Ты имеешь в виду того придурка, который чуть не утонул? — спрашивает Скотти.
В уголках ее рта следы белого фруктового коктейля, и из-за этого Скотти немного смахивает на припадочную.
— Да, — отвечаю я.
До меня доходит, что эти мальчишки могли стать моим дочерям братьями. Мне почти хочется этого — вот это была бы месть так месть — напустить на Брайана моих разъяренных дочерей. Против них он бы ни за что не выстоял.
Алекс уходит вперед, на ходу трогает Сида рукой, и он идет за ней. Я знаю, что она передает ему наш разговор. Он оглядывается на меня, затем гладит Алекс по голове жестом, в котором мне видятся и близость, и холодность.
Я беру Скотти за руку, чтобы она не побежала их догонять.
— Она тебя пригласила? — спрашивает она.
— Нет. Мы просто зайдем на минутку. Я знаком с ее мужем. Мне нужно с ним поговорить.
Алекс и Сид подходят к нам.
— Неплохо, — говорит Сид.
— А ты как думал? — отвечаю я.
Отлив закончился, и от пляжа осталась одна кривая широкая полоса песка с отметинами прошлого прилива. Солнце село, но люди, которые пришли полюбоваться на закат, все еще сидят в шезлонгах, пьют вино и пиво. Плечи у них голые, как будто они все равно загорают. Когда мы подходим ближе, я чувствую, что я на пределе.
Я оглядываюсь на Сида, наверное ища поддержки, но ему не до меня. Каждый раз, когда он молчит, мне кажется, что он думает об отце, и тогда мне становится страшно и хочется отойти. Я даже почти что злюсь. Это мне не до него! У меня самого масса проблем, я не могу заниматься еще и его проблемами! Какое мне дело до порно, морских ежей, юной любви, но вот я почему-то должен всем этим заниматься.
Впереди показывается пирс, и какие-то дети бегут сначала к воде, затем вверх по склону. Скотти бежит к ним. Интересно, в каком возрасте перестаешь таскаться следом за старшими ребятами? Мы подходим ближе, и я вижу, что это сыновья Брайана. Я перевожу взгляд на людей в шезлонгах, которые загорают при свете звезд, но Брайана с женой среди них нет.
Облако закрыло луну, и от ее ярких лучей, бьющих из-за черного пятна, лунные облака похожи на рентгеновский снимок. Слышно, как волны с шипением набегают на песок, словно кто-то трясет коробку с битым стеклом. Мальчишки играют с мячом и бегут в нашу сторону. Младший бьет по песку кулаком.
— Родители дома? — спрашиваю я.
Для мальчишки, который играет на пляже, он выглядит на удивление чистеньким. У моей Скотти под ногтями черная каемка, а я все забываю их почистить.
— Ага, — отвечает он.
— Смотрят порно? — спрашивает Сид, подходя к нам.
Мальчик торжественно кивает, и по этому кивку видно, что он не понимает, о чем речь.
— Скотти, ты хочешь остаться здесь поиграть? — спрашиваю я.
— Ага! — откликается она.
— «Да», — поправляю я.
К нам бежит ватага из четырех мальчишек, пытающихся поймать летящий мяч. Я хочу крикнуть Скотти: «Осторожно!» — но она с ходу вступает в игру и подпрыгивает высоко в воздух, пытаясь достать мяч, который улетает куда-то в сторону.
— Сид, ты за ней не присмотришь?
Сид бросает взгляд на дом. За ухом у него цветок.
— Присмотрю, — отвечает он. — Я побуду здесь.
Скотти идет по пляжу туда, где стоят ребята постарше. Старший сын Брайана объясняет им правила какой-то игры.
— Погоди, — говорит он Скотти, останавливая ее жестом. — Тебе сколько лет?
— Десять с половиной, — слышу я.
— О’кей, можешь играть, но больше никого не принимаем, ясно? — говорит он.
Сид проходит мимо и закуривает сигарету. Дети восхищенно смотрят на него. Нужно сказать ему, чтобы не курил. А впрочем, какое мне дело?
Старший мальчик продолжает объяснять. Такое впечатление, что он посылает их на войну.
— А ты лучше не лезь, — говорит он кому-то. — Я не собираюсь за тебя отвечать.
О господи.
— Эй, сынок, — окликаю я его, когда мы с Алекс проходим мимо. — Как ты себя чувствуешь? Ты ведь сегодня чуть не утонул.
Он бросает быстрый взгляд на приятелей.
— Все нормально, — отвечает он и, понизив голос, добавляет: — Начали.
Мы с Алекс продираемся сквозь живую изгородь и подходим к дому.
33
Мы медленно идем по лужайке. Впереди маячит маленький дом.
— Что я ему скажу? — невольно вырывается у меня, и я тут же жалею о своих словах. Нельзя проявлять слабость. Моя дочь должна думать, что я знаю, что делаю.
— Скажешь, что мама умирает, — спокойно отвечает Алекс. — Сделай так, чтобы вы остались наедине. Я думаю, это будет нетрудно. Когда он узнает, кто ты, он сам постарается увести тебя из дома.
— Прости, что втянул тебя в эту историю, что рассказал о делах матери. Я просто эгоист.
— Да ладно, я и так все про нее знаю. — отвечает она.
Она ничего не знает. Не знает о том, как ее мать боролась за Брайана и за их совместную жизнь. О том, чего она боялась, как любила свою дочь. Она ничего не знает, впрочем, и я тоже.
В кухонном окне мелькают две головы, затем за сетчатой дверью показывается миссис Спир с тарелкой котлет для гамбургеров.
Алекс подталкивает меня локтем. Я боюсь ее напугать. Господи, зачем мы здесь?
— Привет! — говорю я.
Алекс машет рукой.
Сетчатая дверь распахивается, и перед нами возникает миссис Спир. Трудно сказать, рада ли она нашему приходу.
— Привет, — отвечает она. — Как дела? Очень хорошо, что зашли. Мы тогда убежали, и я даже не успела…
Мы стоим возле ступенек крыльца.
— Я просто идиот, — говорю я. — Я же знаю вашего мужа, я об этом только сейчас вспомнил. Мы возвращались в отель из «Тики», я увидел на пляже ваших мальчиков и решил заскочить к вам, чтобы поздороваться. И повидаться с Брайаном.
Алекс смотрит на меня и одними губами произносит;
— Здравствуйте.
— Заходите в дом, — говорит миссис Спир. — Вы не поверите, я как раз рассказывала мужу о вас и поняла, что мы даже не познакомились. После того, что вы сделали! Меня зовут Джули.
— Мэтт Кинг, — представляюсь я. — А это Алекс.
Мы поднимаемся по ступенькам. Мне кажется, имя Джули не идет миссис Спир. Я повторяю это про себя несколько раз.
— То-то я удивилась, когда вы сказали, что не знаете Брайана. Я была уверена, что вы наверняка где-то встречались. Он же целыми днями пропадает на работе.
— Да, — отвечаю я, — и в самом деле. Не понимаю, о чем я думал. Наверное, я на секунду отвлекся.
— Знаете, он так редко бывал дома. Я даже начала думать, что мы его вообще никогда не увидим. Но ничего, надеюсь, все уже позади. Хотите гамбургер?
— Спасибо, мы только что пообедали, — отвечаю я.
— Ну что ж, дело ваше.
Я прислоняюсь к перилам крыльца. Алекс становится на край ступеньки и опускает пятки. Потом поднимается на носках и снова опускает пятки.
— Решила немного поразмяться? — говорю я ей.
— Нет, — отвечает она, — извини.
Она сходит с крыльца и усаживается в шезлонг. Джули держит в руке кухонную лопатку, потом пристраивает ее на перила. Я слышу шум океана и крики детей.
— Значит, завтра, да? — спрашивает Джули. — Все будет известно завтра. — Она опускает глаза. — Извините. Я зря это сказала. У вас конфликт интересов. Не умею вести деловые разговоры. Я сказала глупость.
— Ничего, все в порядке, — говорю я.
Она смеется, прислоняется к перилам, трогает ладонями ноги, потом поднимает руку и смотрит на свои ногти. На ней джинсы и белая футболка, влажные волосы собраны на макушке в тугой пучок.
— Завтра все закончится, — говорю я.
— Да. — отвечает она, — и слава богу.
Наступает долгая пауза. Волны разбиваются о берег и с шипением откатываются назад. Я вижу детей и ярко-оранжевый огонек сигареты Сида. Потом огонек исчезает.
— Может быть, хотите чего-нибудь выпить? — спрашивает миссис Спир.
— Хотим, — в один голос говорим мы с Алекс. Джули отходит от перил, и лопатка падает в темную траву. Я хочу спуститься и поднять ее, но Джули машет рукой и спускается сама. Я слышу, как открывается сетчатая дверь; за ней возникает силуэт Брайана. Затем появляется он сам и смотрит на меня и Алекс.
— Привет, — говорит он и протягивает мне руку. — Я Брайан.
Джули поднимается на крыльцо. К ее теннисным туфлям прилипли мокрые травинки.
— Брайан! — Я с жаром жму его руку, и потом он несколько раз встряхивает ладонь. — Мы с вами встречались, — говорю я, глядя на Джули. — Кажется, на собрании акционеров. Я Мэтт Кинг. Мою жену зовут Джоани. А это наша дочь Алекс.
Улыбка тотчас вянет. Он бросает быстрый взгляд на Алекс, отводит глаза и смотрит второй раз, наверное отыскивая сходство с любовницей.
— Это Мэтт. Я рассказывала тебе о нем. Он спас Кристофера.
Брайан смотрит на меня.
— Пойду принесу чего-нибудь выпить, — говорит Джули. — Обмыть наше знакомство.