в оправиться от родов, Купаленка, а маленький Клевер, только появившийся на свет, приобрёл страшное проклятие: быть неотразимо-привлекательным для девиц, чтобы ни одна перед ним устоять не смогла, о чести своей девичьей позабыла. С такими-то чарами попробуй, создай семью, продолжи род в законном браке!
Много, очень много горя принесла Ядвига, да однажды и её настигла кара: нашли обезумевшую Домовую магические стражи, дара лишили и отправили за Грань сказочную, в другой мир, магии не ведающий. Сивер нет-нет, да и посматривал, как там дела у бывшей напарницы, а потому точно знал, что девица в изгнании замуж вышла, дочь родила и вроде как даже счастье обрела.
- Сама таких дел натворила и счастлива, а я ни в чём не повинен и горе мыкаю, - прошипел ректор и с силой стукнул ладонью по столу. – Так нет же, я спасу Клевера! Твою дочь, Ядвига, его напарницей сделаю, тогда-то ты снимешь это проклятие. А если нет, то умываться твоей дочке слезами из-за сердца разбитого!
Глава 2. Предложение, от которого невозможно отказаться
Я стояла перед надменной, источающей холод синеглазой блондинкой, изо всех сил цепляющейся за безвозвратно уходящую молодость, и чувствовала себя холопкой, вызванной к барыне. Женщина выразительно молчала, играя на моих и так-то потрёпанных в жизненных невзгодах нервах. Вы спросите, в чём я провинилась? Мне не повезло дважды: во-первых, происхождение у меня самое что ни на есть пролетарское, мама в школе труды всю жизнь преподавала, я по её стезе пошла, а папа мастером на заводе трудился. В моих жилах не было ни капли аристократической крови, если кто-то из моих предков и бывал во дворцах, то только мастеровым, которого звали, когда нужно было что-то починить или наладить. Лично меня моя родословная вполне устраивала, а вот эта синеглазая блондинка считала, что для её сыночка подойдёт исключительно королева. В крайнем случае принцесса. И вот в этом и заключалась моя вторая ошибка, ведь я не только посмела поднять глаза на золотого, во всех смыслах слова, мальчика, но ещё и дерзнула надеяться, что когда-нибудь он сделает меня своей женой. Кстати сказать, если бы Янина Аркадьевна, благородная, с её собственных слов, аристократка, соблаговолила бы меня выслушать, я бы обязательно сообщила, что её ненаглядный мальчик сам сделал мне предложение. Но слушать меня никто не желал. Если перефразировать слова главного злодея моего любимого фильма «История рыцаря»: я была взвешена, я была измерена и была признана никуда не годной. Основательно искупав меня в помоях, к счастью, только в переносном смысле, Янина Аркадьевна величественно повернулась и ушла, даже не взглянув на меня.
Я прижалась к стенке и горестно всхлипнула, готовая разразиться потоком слёз, но шаги за спиной заставили меня поспешно выпрямиться и гордо вскинуть голову. Не люблю выносить на публику собственные чувства и горести. Проходящий мужчина окинул меня заинтересованным взглядом. Ну да, есть на что посмотреть: пусть рост у меня и небольшой, всего сто шестьдесят сантиметров, зато фигурка вполне сексапильная, грудь большая, попка упругая. Кожа белоснежная, категорически не желающая (к моему огорчению) покрываться загаром, глаза миндалевидные зелёные, а волосы чёрные. Подружки говорят, что я похожа на Скарлетт. Льстят, конечно, но мне всё равно приятно.
- Вас кто-то обидел? - промурлыкал мужчина, подходя ближе и буквально облизывая меня взглядом.
Я улыбнулась, всем своим видом демонстрируя полное довольство собой и окружающим миром:
- Вам показалось, у меня всё прекрасно.
- А может, сделаем вечер ещё чудеснее? – томно выдохнул незнакомец, приближаясь ко мне и опуская взгляд в скромный (слава богу) вырез моей любимой бирюзового цвета кофточки.
У-у-у, как говорил Гоша из фильма «Москва слезам не верит»: «Вечер перестаёт быть томным». Конечно, беседа с несостоявшейся свекровью меня подкосила, но всё-таки не настолько сильно, чтобы я бросилась в объятия первого встречного ради укрепления собственной пошатнувшейся самооценки. Я скорчила огорчённую гримаску и протянула, точно копируя интонации своей соседки Анжелы:
- Мне право очень жаль, но у меня уже есть парень.
Мужчина заметно огорчился, но у него хватило благородства предложить мне себя в качестве провожатого до дома. Я кокетливо похлопала ресничками и предложила проводить меня до автобусной остановки, благо идти до неё было пять минут по хорошо освещённой и оживлённой улице. Мой новый знакомый, представившийся уникальным именем Иван, любезно дождался со мной автобуса и на прощание выклянчил у меня номер телефона. Я без зазрений совести продиктовала ему мамин, она у меня женщина общительная, ей новый собеседник в радость будет.
Домой я вернулась с улыбкой на губах и песней в сердце. Всё-таки правы многочисленные женские журналы, утверждающие, что флирт способен улучшить настроение девушке в любой ситуации.
- Мам, пап, я дома! – крикнула я, привычно переступая через развалившуюся прямо у порога нашу любимицу таксу Фросю.
- Привет, Цветочек, - папа выглянул из комнаты, на миг оторвавшись от просмотра очередного выпуска новостей, - как день прошёл?
Я быстро повесила на вешалку плащик, с наслаждением сбросила туфельки (всё-таки высоковат каблук, надо было пониже брать) и только после этого поцеловала отца в колючую щёку и ответила:
- Нормально. Даже хорошо… почти.
Воспоминание о презрительно-ледяной Янине Аркадьевне на миг омрачило моё настроение, но я решительно тряхнула головой, прогоняя печаль. Эта снежная королева точно не стоит того, чтобы я из-за неё нервы мотала. Жить-то мне с Эдуардом, а не с его мамочкой, а сам Эдик, между прочим, говорил, что любит меня, и мы обязательно поженимся. Так что, нет поводов для хандры, нет его!
Папа наклонился ко мне и таинственно прошептал:
- Мама гостя на кухне принимает, а меня лишь представила коротко и даже посидеть с ними не позвала, представляешь? Может, мне уже ревновать пора?
Я не удержалась, прыснула в кулачок:
- Пап, ну мама же у нас не звезда телеэфира, чтобы амуры начать крутить после двадцати лет счастливого брака!
- Двадцати пяти, - ревниво поправил отец, гордо выпятив грудь.
- Тем более, - я покачала головой, прикидывая, что сделать в первую очередь: поздороваться с мамой и заодно поглазеть на таинственного гостя (интересно же!) или переодеться. Нет, пожалуй, сначала, как примерная дочка, поприветствую гостей, тем более что и наряд у меня вполне соответствующий.
Я деликатно приоткрыла дверь на кухню, из-под длинных ресниц бросила заинтересованный взгляд на сидящего за столом гостя и приветливо улыбнулась маме:
- Мамуль, привет, я дома!
- Здравствуй, Виолетта, - неожиданно прохладно отозвалась мама и сделала неуловимое движение, словно бы хотела захлопнуть дверь перед моим носом.
Не поняла, мне что, не очень рады?! Обиженная и разочарованная я уже собиралась уйти, как вдруг гость расплылся в широкой обаятельной улыбке, вскочил со стула и широко распахнул передо мной дверь, под руку, словно принцессу в бальную залу, вводя меня в кухню.
- Так Вы и есть Виолетта? – промурлыкал, словно напившийся сливок кот, незнакомец. – Очень, очень рад знакомству!
С чего бы вдруг? Я покосилась на стремительно мрачнеющую маму и осторожно попыталась освободить свою руку, но мужчина вцепился в меня как моль в последний шерстяной носок холостяка: насмерть. Ладно, подыграю немного, пока ситуация не прояснится. Я ослепительно улыбнулась, кокетливо взмахнула ресницами и представив себя в роли Скарлетт, которой всё нипочём, прощебетала:
- Прости мою неосведомлённость, но кто Вы?
Мужчина низко поклонился, трепетно, в духе испанских идальго, прижав ладонь к сердцу и хорошо поставленным голосом ответил:
- Позвольте представиться: Сивер Самохвалович, ректор Академии Универсальной Магии, можно просто Академии.
У меня в голове невольно всплыл кадр из фильма «Три мушкетёра», тот самый, где амбициозный Д’Артаньян пафосно провозглашает: «Мне не нужна академия! Каждый гасконец с детства академик!»
- Мы с Вашей матушкой давние знакомые, - продолжал чудить гость, по-прежнему цепко удерживая мою ладонь и лишая меня возможности освободиться. – Что же ты молчишь, Ядвига, разве я не прав?
Я с интересом посмотрела на маму, ожидая её ответа. Вообще, как нам частенько вещают с экранов телевизоров, спорить с сумасшедшими нельзя, они могут впасть в неконтролируемое буйство, но и поддерживать эту игру как-то не хочется. По крайней мере, пока этот псих держит меня за руку.
- Сивер говорит правду, Виолетта, - угрюмо отозвалась мама, - он действительно из Академии… И мы с ним знакомы.
- Больше, чем знакомы, дорогуша, - опять перешёл на мурлыкающий тон мужчина, но мамочка оборвала его неожиданно резко и зло:
- Замолчи! Пепел прошлого в карманах не носят!
Ректор с причудливым именем Сивер Самохвалович, дедушка и отец которого явно не жаловались на отсутствие воображения, усмехнулся с каким-то скрытым торжеством и опустился на стул. На кухне повисла неприятная пауза. Я мялась у двери, не зная, остаться мне или, наоборот, уйти, мама резкими движениями болтала ложечкой в давно и безнадёжно остывшей чашке с чаем, а мужчина думал о чём-то своём и явно не всегда приятном. Когда я уже совершенно точно решила уйти, ректор встряхнулся и произнёс, проникновенно глядя мне в глаза:
- У меня есть для Вас предложение, от которого Вы просто не сможете отказаться.
Я заинтересованно приподняла брови, а мама яростно раскашлялась, подавившись чаем. Признаюсь честно, этому ректору сказочной и, скорее всего, несуществующей Академии, удалось меня заинтриговать.
- И что же за предложение? – спросила я, постукивая маму по спине, чтобы она быстрее откашлялась.
- Я приглашаю Вас стать преподавателем на факультете Домовых, - Сивер колко усмехнулся, искоса поглядывая на маму. – Главной Домовой, так сказать.
Угу, а жить я буду в прянично-карамельной избушке на краю дремучего леса. Или там ведьма жила? Не помню, из сказок я уже лет десять как выросла, всем книгам предпочитаю кулинарные и детективы.