Герцог тяжело вздохнул, встал и, достав из буфета пару бокалов и бутылку крепкого арманьяка, налил. Один бокал передал эльфу из другого отпил приличный глоток.
– Об этом все молчат. В прошлом году дочка моего соседа вместе с отцом гостили в том замке. Наивная девушка считала, что Беролесса оговаривают, а на самом деле он хороший. Так, сынок не придумал ничего умнее, как вломиться ночью в ее спальню. Пьяным и с двумя дружками. Хотел, сволочь, научить ее любви с тремя мужчинами сразу. Отец девушки вовремя прибежал на крики дочери и изнасилования удалось избежать. Я отделался испорченными отношениями, а ведь барон меня во всем поддерживал. Каково это лишиться сильного союзника буквально на ровном месте? Я бы давно запер сына в монастырь, посвященный самому суровому и аскетичному Богу, но моя супруга сразу в крик! Ее кровиночку обижают! Она души в нем не чает. Ну, почему матери отдают всю свою любовь недостойным. Почему таких вот черных душой, неспособных даже к простой благодарности, жертвенно любят? Холят и лелеют. Защищают и оберегают. Потакают всем капризам! А дочку только за то, что она очень похожа на свою бабушку, третируют. Мне пришлось купить этот дом, чтобы убрать малышку подальше от всей той грязи. В общем, я решил попробовать определить Беролесса в академию. Надеялся, да и сейчас еще надеюсь, оторвать его от пьянки, от дружков и шлюх. Может быть, он, наконец, посмотрит на мир трезвыми глазами и сможет образумиться. Однако, два месяца назад я послал пятерку гвардейцев и карету с приказом доставить сына сюда. Карета вернулась с одним единственным чемоданом, в котором перевозились самые дешевые костюмы Беролесса. Сам он умудрился пропить и прогулять остальное, а потом сбежал. Да не просто сбежал, гаденыш. Он как-то исхитрился убить среднего сына герцога Вантиолли вэ Каприони, моего давнего соперника и недоброжелателя. Оба были пьяны и оба не поделили шлюху. Свидетели мало что помнят. Конфликт закрутился на лестнице, по которой оба поднимались к той самой девке. Кто начал первым и что там на самом деле произошло, никто не помнит, но маркиз вэ Каприони упал и сломал себе шею, а сын сбежал. Вот так. Теперь он где-то прячется. Я пока не знаю где, но скоро узнаю. А весь немалый род вэ Каприони жаждет крови моего сына. И никому из них не интересно, виновен ли он на самом деле или это был банальный несчастный случай. Правда, мои люди докладывают, будто половина рода считает его виновным только отчасти. Отсюда, по их мнению, более правильным будет не убивать, а женить Беролесса на одной из дочерей. Другая половина не сомневается в убийстве и жестко требует крови. Сейчас обе эти части рода усердно ищут Беролесса. Каждая – со своей целью. Я подобрал несколько кандидатов, но парень больше всех похож на моего сына. Я даже в полумраке на лестнице принял его за Беролесса. Понимаешь, почему я не мог упустить такой случай? Удача сама плыла ко мне в руки.
Герцог промочил горло добрым глотком арманьяка и с интересом посмотрел на эльфа.
– А тебя не удивляет, почему вдруг в доме твоей дочери появился мастер утех очень похожий на твоего сына.
– Совершенно не удивляет. Я ни на минуту не усомнился в том, что все это закономерно. Я ведь говорил тебе, что моя супруга души не чает в младшеньком? Совершенно не удивлен тем, что ее выбор пал на парня больше всех похожего на Беролесса.
– Таким образом, ты вместо сына подставляешь этого парня. До сведения вэ Каприони аккуратно доносишь слух, будто твой сын прячется в академии. Они ищут. Находят. Убивают и… успокаиваются. Просто объявить о смерти сына ты не можешь. Слишком стандартный ход. Не уверившись, что это действительно так, то есть грубо говоря, без трупа, каковой можно опознать, скорее всего, примутся за других твоих детей. Око за око, так сказать. Следовательно, свершив месть, они потеряют право преследовать твой род, а в академии через некоторое время появится другой Беролесс – имя не редкое – купивший виконтство погибшего. Так, вот зачем тебе понадобился дутик. Хм. Интересный план. Тебе не жалко парня? Ему ведь угрожает не малая опасность.
– Жалеть шлюху?
– Шлюху? Но он же мужчина!
– Все равно продает любовь за деньги. Чем он в таком случае отличается от женщин, которые занимаются тем же самым? – раздраженно ответил герцог. – И как тогда будет шлюха мужского рода? Шлюх…й? А может, жрец любви? Ну да-да – мастер утех! Так принято называть мужчин его профессии. Может быть мне отчасти и жаль, но… все-таки сын есть сын. Его жизнь и жизнь мастера утех. Чтобы ты выбрал? Так все же! Что ты думаешь про мой план?
– Теперь уже поздно думать. Он уже воплощается. Значит, по твоему все решится в течение этих двух-трех месяцев. Если вэ Каприони не найдут твоего сына, то произойдет обычное замещение. В противном случае «виконт умер – да здравствует виконт!».
– Именно! Да здравствует виконт?
Мужчины подняли бокалы и выпили. До дна.
Глава 6
Сначала мы попали на рынок. Города я не знал совсем и, соответственно, понятия не имел, какой дорогой надо идти, чтобы побыстрее оказаться в академии. Не думаю, что все дороги ведут туда, но кто знает, может насквозь просто короче? Однако, зашли мы с конкретной целью которую мне тут же и разъяснили. Старший из моих сопровождающих, пожилой капрал гвардии, подмигнул мне и сказал:
– Ты, паря, одет не по форме, – увидев мой удивленный взгляд, усмехнулся. – Удивлен, почему я на «ты» с тобой? – вообще-то, я удивился другому, но так, пожалуй, будет лучше. – Во-первых, в гвардии короля нет простолюдинов, а ты явно не принц, так что урона чести здесь нет. Во-вторых, я тебя постарше буду, да и поопытнее. В-третьих, отвечая на твой не заданный вопрос, говорю: нет, в гвардию поступать я тебя не агитирую. Туда поступать не агитируют, а предлагают. Если будешь достоин. К тому же приказ был достаточно ясный: доставить тебя в академию. Туда мы и пойдем, но сначала сделаем одно важное дело.
Думаю тебе и самому не терпится привести себя в порядок.
Я пока не понимал, о чем речь, и постарался оглядеть себя повнимательнее. Может у меня штаны порвались на самом интересном месте или рубашка из под пояса вылезла? И что мне самому сделать не терпится? Знать бы.
– Не там ищешь беспорядок, – отрешенно глядя в даль произнес капрал. – Вот я, например, сколько бы одежды на себя не накрутил, а без этого чувствую себя голым. Любой благородный не выйдет на улицу без крайней необходимости, пока не наденет…
Тут меня словно по голове стукнуло пыльным мешком с кирпичами. Капрал намекает на то, что благородные, знают чуть ли не с младенчества, но я то ни разу не благородный и признаваться мне никак нельзя. Сомнительно, чтобы аристократ стал рассказывать суть интриги рядовым гвардейцам, а за мое молчание он платит золотом.
Что же? Что же? Что же должен надеть перед выходом на улицу любой благородный? Без чего он будет чувствовать себя голым? Вот ведь попал. На ровном месте! И как теперь выкручиваться?
К счастью, я заметил как мимо нас прошествовал торговец с приказчиком. На поясе солидного мужчины, почти закрывая собой мужское достоинство, переливались огнем драгоценных камней красивые узорные ножны с кинжалом. С кинжалом! Так! Простолюдины ходят без оружия. С кинжалом на поясе – торговцы и богатые горожане, имеющие более десяти тысяч кроликов на банковском счету. Вроде как. Благородные… Точно! Ну-у-у ка-а-а-к же! Вдруг за горожанина или, того хуже, за простолюдина кто-нибудь посмеет принять! Ужас!
– Шпагу на пояс!
– Точно! Именно шпага на поясе говорит всем – вот идет благородный! С ней мы будем смотреться твоими сопровождающими, а не конвоем. Усекаешь разницу? Да ты не смущайся так. Знаю по себе, как герцог может озадачить, – ого, так вот кто хозяин дома, а я думал герцоги во дворцах живут. – Так бывало озадачит – маму позабудешь. Не знаю, по какой причине тебе нельзя носить родовое оружие, и может ты его… кхм… просто прое… утратил, – капрал поспешил успокоить мой возможный гнев. – Разные причины бывают. Я понимаю. Далеко не все из них позорные. Но без шпаги никак нельзя.
– А почему, вэр гвардии капрал, вы решили мне помочь?
– Тик просил за тебя. Тик – это секретарь его сиятельства. Хороший человек, хотя наполовину вампир. Да ты не бойся, ха-ха, он только по праздникам кровушку пьет. Зато жена его – каждый день, но исключительно у него, хотя сама ни капли не вампир. Она – на четверть эльфийка, на четверть орчанка и, кажись, гномы в ней тоже отметились. Ка-а-ак стерву в себе отпустит, так в ней кровь и начинает играть. Гадости придумывает изысканные, как у эльфов, коварные, как у орков, и мощные, как скалы гномов. Помню раз мы с Тиком немножко засиделись в кабачке, чуток перебрали… Впрочем, меня до сих пор в дрожь бросает, что она с ним сделала. Бедняга теперь так развил свое чувство времени, что до минуты может сказать, который час. Раз даже поспорил с главным часовщиком и доказал ведь, что башенные часы, которые за века ни разу не сбились, вдруг стали врать. Проверили – точно! Врут! В шестерню что-то попало и немножко клинить начало.
В это время, слава богам, мы, наконец, зашли в лавку, которую гвардейцы считали лучшей на всем рынке, и поток красноречия капрала прервался. Я в общем-то, был не против послушать занимательные истории, но в исполнении гвардейца они звучали несколько… нудновато. Бывает так, вроде и говорит рассказчик гладко и по началу даже интересно, но через некоторое время повествование начинает утомлять. Однако, слушаешь, поскольку «гадко есть, да жалко бросить». Лучше бы капрал был откровенно плохим рассказчиком. Тогда можно было бы отключиться от его бубнения и думать о своем, а тут ни отлипнуть, ни переключиться. Вот и вытягиваются жилы. Медленно и тоскливо.
В лавке ожидаемо было полно всякого метательного, дробящего, колющего, рубящего, колюще-рубящего, цепляющего и проникающего оружия. Булавы, сабли, шпаги, алебарды с крюками-захватами, клевцы, топоры, бердыши, секиры, кончары, акинаки, спаты, кхукри, ятаганы, бое