По истечении указанного срока следует вернуться в замок за наградой. Всем необходимым для путешествия и на время пребывания в резиденции: деньгами, одеждой и охраной, – любезно снабдит баронесса. Щедро. В разумных пределах.
Тем более, там предполагается полное обеспечение: жилье (ах, в настоящем королевском дворце), еда (ах, деликатесы королевских поваров) и развлечения (ах, королевские шуты, менестрели и танцы-танцы-танцы…). Кроме того (хи-хи!) на самом балу можно будет неплохо развлечься и по-другому. Для этого есть все условия, в том числе множество специально устроенных укромных уголков, где молодой человек, если не станет смущаться и теряться, сможет получить не только целомудренный поцелуй в щечку от красивой девушки, но и нечто большее – «Надеюсь, от скромной девушки вы не ждете подробностей?»
Циничные намеки «скромной» дэрини баронессы заставили меня слегка улыбнуться. Вспомнилось, как сорокарцы клеймят позором распущенность нравов в Галсоро, где (подумать только!) сохранение девственности до свадьбы не является обязательной, как возмущаются полигамией вампиров и отсутствием института семьи и брака у эльфов. А уж про орков не скривившись и слова сказать не могут. Как же! Женщина может иметь гарем из нескольких мужчин!
Тьфу на них! Единственные, кто вызывает уважение – гномы. Там женитьбы раз и навсегда. Как в Сорокаре, хотя в нем почему-то полно женатых по третьему, а то и по пятому разу.
А сами-то, что творят? Во истину простые запреты по приказу, не вросшие в структуру ценностных ориентаций личности путем воспитания и положительного примера старших, порождают самую настоящую распущенность. Ведь главное, для местных ханжей, чтобы на утро после свадьбы простыня на супружеском ложе была в крови (хоть куриной – все равно никто не проверяет), а то, что невеста через свою постель целый полк до этого пропустила, совершенно не важно.
Понятно, почему многие красавицы на таких вот балах моментально уходят в скачок и сдвигают мозги набекрень. В своем замке с конюхами и гвардейцами под присмотром нянек, фрейлин, гувернанток и дуэний небось не очень-то разгуляешься. А запретный плод сла-а-адок.
Ехать мне предстояло под именем барона Франсора дэ Колор. Документы, временные конечно же, баронесса обещала предоставить в лучшем виде. Дескать, есть у нее знакомый маг, который ей немножко должен, он проставит нужную метку, точнее уже замагичил нужную область баронского патента. Осталось мне приложить руку, отпечаток спектра ауры зафиксируется и никто не усомнится, что я и есть брат девушки. «Мои» документы на имя Стригора дэ Корсел полежат пока у баронессы. Так надежнее. А то вдруг кто-нибудь, совершенно случайно увидит второй комплект на другое имя?
Эх. Что ж мне не живется, как всем нормальным людям? Наверное, только агенты тайных служб, да лицедеи меняют имена и титулы на дню по пять раз. Хотя титулов у меня как раз всего три. Один – простолюдин… а что же это еще такое, как не титул? Прозвище, кличка, клеймо, звание? Второй – виконт. Третий – барон. Никак до графа не дойду. А может сразу в герцоги? Чего мелочиться? Дважды барон и столько же виконт. Два раза – Хантаги, один раз – Корсел.
Теперь – Колор. Из двух баронов и двух виконтов можно же слепить хотя бы одного графа? Ну пусть самого простенького, самого завалященького, самого меленького и захудаленького? Про захудаленького – это я в точку. Живот, с которым сроднился аж с младых ногтей, возвращаться, судя по всему, вовсе не намерен. Не сказал бы, что это мне не нравится.
М-да. Пора! Ой, пора-а-а… завести книжечку, в которую буду старательно заносить все свои имена и прозвища непременно с подробными пояснениями и комментариями, чтобы, к примеру, случайно не назваться Бером там, где меня знают как Ника, или Стригором там, где я буду представлен Франсором. Свое имя от папы с мамой тоже желательно не забыть. А то ляпну в родной деревеньке, дескать, Беролесс я – все так и ахнут. Посмотрят жалостливо, девушки расплачутся, мужчины ограничатся скупой мужской слезой. Ах, какой был парень! Какой повар! Какие надежды подавал и вот. Смотрите. Совсем в столицах тех проклятущих умом подвинулся.
Все-все-все. Хватит истерики. Смотрим на баронессу предано и заинтересовано, эдаким ушастым и пушистым кроликом с нетерпением ждущим счастья оказаться в глотке удава. Хлопаем глазами и улыбаемся. Улыбаемся и хлопаем.
А у дверей уже ожидают приглашенные мастера: брадобреи-куаферы, сапожники-портные, оружейники-бакалейщики.
Намывают-вытирают, бреют бороду, стригут-укладывают, меряют сапоги дорожные, сапожки домашние, туфли домашние (одни) и бальные (пять пар на каждый день), примеряют штаны с камзолом цветов баронства (попугай от собственной серости сдохнет), рубашки и… м-м-м… белье нижнее. К вечеру обещают все, что в этом нуждается, подогнать, а что не нуждается, шустро, оглянуться не успеешь, уносится, растаскивается, пакуется и от меня прячется, то есть в багаж укладывается.
Одна-а-ако. Слуги здесь вышколенные. Прямо на лету салфетки ловят.
В общем, баронесса, явно, не сомневалась в успехе своих стенаний. Мне было показалось, будто она доподлинно знает – никакой я не барон Стригор. Но нет. Пусть из меня чтец душ почти никакой, но, судя по всему, девушка полностью уверена в моем благородном происхождении. Хотя бы в этом, точно. Очень уж искренне она изливала на мою голову свои убеждения об исключительности благородного сословия, предопределенности его главенства в любых социальных структурах и даже некоторой вседозволенности в поведении. Дескать, простолюдины относятся, скорее, к полуразумным животным, и, следовательно, остро нуждаются в крепкой узде и управлении, которое и реализуют благородные твердой рукой с помощью законов. Следовательно, благородные в силу самой сути своего предназначения стоят над законом, поскольку управлять и быть управляемым тем же инструментом или механизмом, коим реализуется управление, невозможно. Точно так же, как накинуть узду на самого себя и взять в руки поводья. Теоретически такое возможно, но кроме демонстративной видимости самообуздания, призванной создать иллюзию равноправия низших и высших пред законом, ничего иного в себе не содержит.
Простолюдину она не стала бы с таким жаром доказывать подобное. Просто сочла бы бессмысленной растратой слов и сил. Все равно мне опять заранее не нравится то, что предстоит сделать. Есть там второе, а то и третье дно. Есть. Наверняка есть. И чем все это может для меня обернуться представить сложно. Прежний горький опыт однозначно утверждает – ничем хорошим. Однако, подводных камней пока не видать. Вода слишком мутная. А вдруг и впрямь мои предчувствия – всего лишь страх, основанный на прежнем опыте? Вдруг мне предстоит всего лишь просто помочь хорошим людям, которые меня спасли, не оговаривая заранее цену, и ничего иного, кроме сказанного, не планируя?
В всяком случае, как ни крути, а меня очень устраивают планы баронессы. Она даже сама не знает насколько.
Реально, уйти из замка, порушив планы и наплевав в кашу, которую варит баронесса, я могу в любой момент. Кто меня здесь удержит? Никто. Вот только куда? Кордоны еще перекрыты. Поиски продолжаются. Возможно даже с большей интенсивностью и в расширенном диапазоне. Ведь я пока не пойман, а просто так оставить это дело пограничники и привлеченные силы не могут – скорее всего вся верхушка, пусть даже только на территориальном уровне, осведомлена и ждет конкретных результатов. К тому же вряд ли сорокарцы знают, сколько на самом деле диверсантов осталось в живых и в настоящее время зайчиками разбегается по стране, петляет и прыгает по лесу. Следовательно, будут ловить, пока не устанут или… пока кого-нибудь не поймают.
Стало быть в Норстоун короткой дорогой не уйти. Остается двигаться вглубь страны, но сорокарские ловцы отнюдь не дураки. Наверняка, и такой ход просчитали. Значит, на дорогах посты, в лесу патрули. Проверят всех. Особенно трясут простолюдинов и военных. У благородных наверняка придирчиво проверяют документы. Может быть никто и не знает о том, что Стригор совершил серьезный проступок и прихватил бумаги с собой на задание, но то, что он погиб, уже наверняка установили и оповестили все посты. Милое дело – уйти от преследования под видом одного из преследователей. Давно придумано и давно используется. Иногда получается. Так что, рассчитывать на невнимательность или не информированность патрулей слишком опасно.
Другое дело, с документами местного барона. Маг хорошо сделал свою работу. Впрочем, я мог бы и сам, но только конкретно в документе. Как внести правку в королевский реестр, я не знаю. Еще бы. Будь все так просто, от подделок спасу не было бы. Честному барону на каждом шагу пришлось бы доказывать, что он получил документ по праву, а не купил на рынке у неизвестного барыги. Хотя в случае столь упорной облавы проверяющие могут запросить дополнительного подтверждения, наплевав на дороговизну магической связи и подтверждения из канцелярии. В канцелярии скажут только совпадает метка или не совпадает. Живого человека они же не видят. Вот тут без баронессы не обойтись. Только она сможет развеять сомнения и подтвердить мою личность… а может не развеять и не подтвердить, если заподозрит меня в желании уйти не попрощавшись. Правда не думаю, что до такого дойдет. Все-таки направляюсь не куда-нибудь, а во дворец и не просто так, а по приглашению короля! Пусть и одним из тысячи таких же приглашенных. Тем не менее, королевский приказ есть приказ – препятствовать его исполнению, думаю, поостерегутся, и особо тормозить на заставах не будут.
Ну что ж. Как поется в одной песенке: «Уговорил! Еду на бал!»
Утром меня подняли, помыли, приодели, запихнули в карету – старую, потертую, но все еще крепкую, – кучер щелкнул кнутом, мне помахали платочком и… мы поехали. Тряслись мы недолго, минут сорок, после чего карета остановилась. В окошко я увидел здание постоялого двора средней руки. В Сорокаре, похоже, как и у нас, в Галсоро, постоялыми дворами называют заведения, предназ