Да, мы подготовились к охоте на медведя. Оставалось надеяться на то, что Медейруши не успели изобрести медведя побольше и получше.
Суддары четвертого поколения с ультранизкой интенсивностью обычный суддар не обнаружил бы — разве в том случае, если бы слушатель специально их искал. Мы действовали с предельной осторожностью, словно человек, нащупывающий себе путь в абсолютно темной комнате.
Все это оказалось зря. Может, у Медейруша и не было огромного медведя, но он точно создал какую-то пассивную систему раннего предупреждения, которую мы не обнаружили. Нас встретил мощный шквал огня. Первое столкновение напоминало перестрелку республиканцев с имперцами из «Звездных войн». Медейруш снова применил технологию маскировки; но на этот раз мы были к этому готовы.
Похоже, что Медейруш по-прежнему полагался на ядерное оружие: четыре вражеских беспилотника взорвались одновременно, как только сблизились с нашими защитниками.
Близкий контакт со взорвавшейся ядерной бомбой никто бы не смог пережить, но в космосе ударная волна распространялась на очень малой дистанции, так что основной урон наносили электромагнитные импульсы. И на этот раз мы были к тому готовы. Медейруш взорвал десяток бомб, прежде чем понял, что они на нас не действуют. После этого бомбы пытались подобраться к нам поближе. Мы оглушали их электромагнитными импульсами, мы расстреливали их снарядами, мы сбивали их с толку с помощью ложных целей. И постоянно искали источник, откуда им поступают команды.
Затем Медейруш показал, что последний бой его кое-чему научил.
Нас атаковала группа беспилотников, совершенно не похожих на обычные крылатые бомбы.
Наши попытки вывести их из строя провалились.
— Ой, вот это плохо. Что у нас защищено от электромагнитных импульсов?
— Вероятно, то, что обладает защитным магнитным полем, — ответил Элмер. — Против них нужно применить снаряды.
— Отлично, Элмер. Так, слушайте все: отправьте вперед половину своих снарядов и мочите ими все вражеские беспилотники, которые переживут электромагнитный импульс.
К вражеским боеприпасам полетел поток снарядов. Мы аккуратно разбили их на группы, чтобы Медейруш не смог уничтожить их разом, взорвав одну бомбу. Первый контакт привел к таким разрушениям и создал такое количество обломков, что мы потеряли несколько драгоценных секунд, пытаясь разобраться в происходящем.
Вдруг я вспомнил отчет Райкера о первом бое в Солнечной системе.
— Рассыпаться! Остерегайтесь пассивных снарядов!
Я отправил вперед импульс суддара, развернулся на девяносто градусов и ускорился. И точно, сигнал показал, что к нам мчится великое множество плотных объектов.
Трое из нас — Джеффри, Милтон и Зик — отреагировать не успели. Они прекратили подавать сигналы и исчезли с экранов.
У данной стратегии был только один плюс — если это вообще можно назвать плюсом: пассивные снаряды не могли нас преследовать. Обстановка на поле боя начала проясняться, и теперь мы могли удостовериться в том, что противник не дал по нам еще один залп. По крайней мере, на данный момент. Делать преждевременные выводы я не хотел.
Вторая группа наших снарядов атаковала оставшиеся вражеские беспилотники. На малой дистанции снаряды обладали преимуществом, и поэтому процент уничтоженных целей был близок к 100.
Короткое затишье позволило мне просканировать поле боя. Пока что никакого движения я не обнаружил. Вопрос: остались ли у Медейруша резервы?
Второй импульс суддара — и я увидел еще одну группу боеприпасов, которые летели к нам. Значит, это еще далеко не конец. Быстрый подсчет показал, что беспилотников у Медейруша больше, чем у нас — снарядов. То есть мы оказались в невыгодной ситуации. Но заряды плазмы уменьшили число незащищенных беспилотников, и я надеялся, что Медейруш не стал тратить много времени и ресурсов на создание бомб, и поэтому часть приближающихся целей — ложные.
— Кому-нибудь удалось перехватить сообщения Медейруша?
— Нет! — хором ответили мне другие Бобы.
Проклятье. Одна из наших стратегий заключалась в том, чтобы выявить местонахождение бразильца, ориентируясь по его сообщениям. Но Медейруш, похоже, тоже кое-чему научился.
Я принял вызов от одного из Бобов.
— Привет, Локи.
— Что у тебя, Верн?
— Я проанализировал стратегию атаки Медейруша. По-моему, он не управляет ходом боя.
— Заранее запрограммированные деревья решений? Значит, у него очень умные ИМИ. Мы видели, как они применяют довольно мудреные стратегии.
— Мне кажется, что тут всего понемногу.
— О, супер. Это знание очень мне пригодится.
— Оно действительно нам пригодится… ну, как бы, — по голосу было слышно, что Верн улыбается. — Скорее всего, Медейруш подготовил несколько сценариев боя и заранее выбранных ответов с разным «весом» результатов. Он меняет деревья решений с помощью короткой последовательности команд — возможно, она состоит из всего пары байтов и контрольной суммы — слишком короткой, чтобы засечь источник сигнала. А затем ИМИ уже действуют сами по себе.
Вот это уже интересно.
— То есть в любой момент времени может работать только одно древо откликов?
— Верно, если только он не отдает приказы группам по отдельности. Но в этом случае мы, наверное, засекли бы его сигналы.
— Великолепно. — Я потратил миллисекунду на раздумья. — Внимание, все. Разделимся на две группы по номерам и применим стратегии с первой по четвертую. Посмотрим, как ИМИ-пилоты справятся с большим числом разных сценариев. Верн и Угрюмый, включайте радиоглушилки.
Все ответили согласием, и мы полетели в разных направлениях. Каждый корабль сопровождало облако из беспилотников и снарядов.
Как ни странно, это сработало. Часть ИМИ бразильца, похоже, приспособились к новым условиям, но большинство было сбито с толку. Одна небольшая группа бросалась на скопление «Парадизов», останавливалась, летела навстречу другому подразделению и снова тормозила. Обожаю ИМИ.
И тут Медейруш запаниковал. Потеряв контроль над беспилотниками, он увеличил мощность радиопередачи и попытался перекричать глушилку. С тем же успехом он мог надеть на себя шляпу с мигающей красной лампочкой. Верн и Угрюмый немедленно выпустили «эскадрон смерти» — группу снарядов, специально предназначенных для того, чтобы вцепляться в суддары Медейрушей и не отпускать, пока они не превратятся в космический мусор. Эскадрон смерти полетел вперед с ускорением почти в 40 g. Я представил себе, как они, словно миньоны, кричат «Уи-и!» тоненькими голосами.
Эскадрон смерти почти сразу окружил Медейрушей — их оказалось два — и уничтожил. Однако на этот раз мы действовали тщательно. Как только эскадрон смерти был отозван, снаряды бросились в погоню за бразильскими беспилотниками. Мир настанет только после того, как вся бразильская техника в системе будет уничтожена.
На то, чтобы выследить все объекты с реакторами в системе, понадобилось еще восемнадцать часов. Затем на связь со мной вышел Элмер.
— Теперь, похоже, все чисто. Если кто-то и остался, то, наверное, ушел в подполье. Переходим к третьему этапу?
— Точно. — Я снова переключился на командный канал. — Внимание, все. Третий этап. Угрюмый, выпускай охотников-искателей.
Я услышал чей-то приглушенный смех. «Дюна» не пользовалась особой популярностью у Бобов.
Охотники-искатели фактически были беспилотниками, оптимизированными для ведения поиска на дальних дистанциях. Их суддары обладали огромным радиусом действия — почти четыре световых часа. Используя пересекающиеся зоны поиска, они могли получить более четкое изображение всего, на что натыкались. На сканирование уйдет неделя, за это время они просмотрят каждый сантиметр системы, найдут все очищенные металлы на глубине до километра и передадут собранную информацию снарядам, которые займутся мероприятиями по устранению противника.
А мы тем временем просмотрели записи боя.
— Это один из Медейрушей, которые были в системе Альфы Центавра, — сказал Хэнк.
— Точно?
— Сто процентов.
Хэнк открыл изображения группы Медейрушей из 82 Эридана, полученные в ходе первого боя, а затем картинки Медейрушей из Альфы Центавра, сделанные Келвином и Гоку.
Различия были слабыми, еле заметными, но два зонда были точно сделаны по слегка отличающимся схемам. Неудивительно, что бразильцы продолжали улучшать беспилотники до самого момента запуска. Очевидно, первый и второй зонды, запущенные с Земли, были… Так, стоп. Это означает, что с Земли стартовали три аппарата: один — в систему Эпсилона Эридана для борьбы с Бобом-1, второй — к Альфе Центавра, и еще один — в систему 82 Эридана. И точно, моя память сохранила Медейруша другого — третьего варианта.
Это означало, что нам нельзя полагаться на наши подсчеты Медейрушей во вселенной.
Иногда жизнь — это просто отстой.
Я сообщил об этом отряду, и в ответ, как и ожидалось, услышал стоны.
— Парни, похоже, Медейруш станет классическим злодеем в нашем сериале: он будет появляться в каждом эпизоде, чтобы расставлять ловушки и крутить свои усы. Давайте разделимся и закончим осмотр системы. Вы знаете, что прямо сейчас к Вулкану летят корабли с колонистами, которые с минимальной задержкой можно направить сюда. И не будем забывать, что Биллу нужны образцы техники. Особенно нам нужна маскирующая технология и модели ядерной бомбы.
Вот этим делом Бобы были готовы заниматься с энтузиазмом. Воевали мы неохотно и лишь при необходимости. А вот исследования космоса… это интересно.
— Ух ты, Майло реально сорвал джекпот.
Верн ухмыльнулся во все тридцать два зуба, открывая окно с результатами исследования. Остальные Бобы кивнули или что-то одобрительно буркнули — в зависимости от темперамента. Это действительно была важная находка: две пригодные для жизни планеты — одна на внутренней границе зоны обитаемости, другая — у внешней границы. У «внешней» планеты было два спутника, на одном из которых тоже можно жить, хотя и с трудом. Атмосфера там была разреженной, практически как в Андах, так что колонистам придется долго акклиматизироваться.