Я расслаблялся на веранде своего домика, когда вдруг услышал звоночек: пришло сообщение. Я открыл его и начал читать.
Еще одно послание от Декстера. Новости о колониях: несколько новых городов, население превысило миллион, космические заводы и так далее.
Ой.
Стефан умирает. В течение десяти лет после высадки на Вулкане была обнаружена энцефалопатия Халибертона, и она оказалась одной из немногих болезней, совместимых с живыми существами, которые прилетели с Земли. Методов ее лечения пока не существовало, и она приводила к гибели всего за полгода. Я почувствовал, что внутри у меня что-то оборвалось. Мы со Стефаном долго дружили, и он не перестал быть моим другом даже после истории с Бриджет. Но теперь я снова вспомнил, почему я называю людей «эфемерами».
Я слишком долго прохлаждался в этой системе. Прежде всего я написал Бриджет и Стефану письмо, в котором спросил, когда можно им позвонить.
А затем мне придется сделать еще несколько звонков.
Я отправил сигнал Биллу и, получив ответ, зашел к нему. Гарфилд тоже сидел там и пил кофе. На стенах в ВР не осталось свободного места — все было завешено диаграммами и пометками. Обычная, стандартная лаборатория безумного ученого.
Билл и Гарфилд выглядели подавленно. Бобы готовились к прибытию Других в Дельту Павлина, и Билл с Гарфилдом, несомненно, ощущали на себе давление: все думали, что они создадут новое оружие. Но ты можешь сделать только то, что в твоих силах. Я им сочувствовал, но сейчас у меня были более неотложные дела.
— Привет, парни, — сказал я и указал на украшения. — Что за проект?
— Это два разных, — ответил Гарфилд. — Но на этой стене в основном проект «Андроид». Ты же насчет него, да?
Я кивнул и посмотрел себе под ноги.
— Насколько вы близки к тому, чтобы создать андроида, более-менее похожего на человека? Мне скоро придется идти на похороны.
Билл и Гарфилд переглянулись.
— Ну, у нас есть экспериментальная модель… — сказал Билл. — Она похожа на манекен, и танцевать в ней не стоит, но для ходьбы она годится.
— Успею ли я сделать ее за три месяца?
Билл немного подумал.
— Прямо сейчас у нас только прототипы, которые мы собираем вручную. Нам придется сделать особые планы для принтеров, но думаю, что ты успеешь.
Я кивнул. Времени должно хватить. Конечно, прогнозы врачей никогда не бывают точными, но я не терял надежды.
— Когда планы будут готовы, отправь их Декстеру на Вулкан, ладно?
Я получил письмо от Декстера о том, что андроид готов. Пора договариваться о визите. Сделав глубокий вдох, я набрал номер.
После нескольких гудков к телефону подошла Бриджет.
— Говард?
— Привет, Бридж. Как дела у Стефана?
Бриджет помедлила. Болезнь Стефана сильно повлияла и на нее. Выглядела она ужасно: ее глаза покраснели, волосы стали седыми, а кожа приобрела землистый оттенок. Мне хотелось обнять ее и сделать так, чтобы она стала такой, как прежде. И я вдруг понял, что впервые так четко определил свои чувства к ней.
— Стефан долго не протянет. Врачи говорят, что ему осталось недели две, не больше.
— Мне так жаль, Бриджет. Как он все это воспринял?
— Он уже редко приходит в сознание, Говард. Мы знали, что так будет, и уже попрощались.
Она держалась стойко и пыталась скрыть слезы, но я видел, что ей больно.
На меня накатила волна горя: я не смогу попрощаться со своим другом. Я посмотрел на Бриджет, и она кивнула, прекрасно понимая, что я сейчас чувствую.
Я попытался сказать нелепые ободряющие фразы, которые обычно говорят в таких ситуациях. Я был готов оставаться на линии столько, сколько бы она захотела, но Бриджет была вымотана и физически, и эмоционально, и поэтому вскоре попросила ее отпустить.
Разорвав связь, я закрыл лицо руками. Затем, потратив несколько миллисекунд на то, чтобы взять себя под контроль, я вызвал Декстера.
— Привет, Говард. Решил посмотреть на Мэнни?
— Ага.
Я оглядел ВР Декстера, похожую на обычную библиотеку. Я заметил, что Бобы — особенно Бобы последних поколений — тратили все меньше усилий на то, чтобы создать интересную ВР. Надо будет как-нибудь обсудить подобную смену настроений с Декстером.
Он кивнул и открыл видео, а также несколько отчетов. В видеоролике был показан андроид Мэнни, стоящий на подставке. Он выглядел полностью готовым. Я наклонился вперед и изучил короткие отчеты.
— Все тесты успешно пройдены, — сказал Декстер. — Я подумал, что ты захочешь лично активировать его.
— Спасибо, Декс.
Билл занимался созданием андроида уже шестьдесят пять лет, хотя и с перерывами, и это была самая новая версия. Внутри Мэнни находился углеволоконный скелет, разработанный и сделанный в максимальном соответствии с человеческим. Обладающая «памятью» пластмасса, сокращавшаяся под действием электрического тока, заменяла мышцы. Искусственная мускулатура была наложена на скелет так же, как и человеческая. В результате получился андроид, который должен двигаться, вести себя и выглядеть как человек. А нейронная система обратной связи с андроидом обеспечит реалистичные ощущения оператору.
К сожалению, волосы и кожа, похожие на человеческие, в число приоритетов не входили. В данный момент Мэнни действительно был больше похож на манекен, чем на человека — безволосый, с кожей из бледного пластика, с серыми, немигающими глазами. В описании было указано, что управление лицевой мускулатурой еще далеко от совершенства. Я быстро просмотрел «Список недостатков».
Ну да, Билл же сказал, что это просто экспериментальная модель.
68 Запись
В мою ВР заглянул Гуппи.
[Новый блок памяти готов к работе.]
— Отлично, а то памяти уже начало не хватать. Прикажи беспилотникам возобновить программу в полном объеме.
Гуппи кивнул и исчез.
В соответствии с моим планом я намеревался собрать как можно больше данных о планете до прибытия Других — не только о цивилизации павов, но и о растениях, животных, пейзажах планеты и о ее геологии — в общем, обо всем, о чем я только мог подумать. Задолго до прибытия кораблей-колоний я создал отдельный комплект стазис-камер и теперь постепенно заполнял их генетическим материалом видов, до которых мне удалось добраться со шприцем. Фактически это было созданное на скорую руку хранилище, призванное сохранить генетическое разнообразие планеты. Какой-то общей стратегии у меня не было, поскольку я не успел каталогизировать и систематизировать все живое на планете Дельта Павлина 4. Я фактически воспользовался стратегией Ноя «каждой твари по паре». Позднее созданные мной записи помогут идентифицировать виды и все прочее. Если оно будет, это «позднее».
Кроме того, я снимал повседневную жизнь общества павов, делал записи, посвященные их культуре и языкам. Я также шпионил за павами, и поэтому мне требовались огромные объемы для хранения данных. С начала проекта Гуппи уже в третий раз увеличивал доступную память — и, по моим подсчетам, мне понадобится, по крайней мере, еще одно улучшение.
Я думал о том, чтобы втайне связаться с каким-нибудь павом и расспросить его о жизни. Но Билл убедил меня в том, что это в лучшем случае будет жестоко, а в худшем — выставит меня упырем.
Поэтому я выбрал для себя роль пассивного наблюдателя. Наша техника была значительно лучше, чем у «викторианских» павов, но даже при этом далеко не все шло гладко: пару раз павы заметили мои беспилотники, и теперь у них появились собственные теории заговоров и психи, которые верили в летающие тарелки.
Может, и в истории людей тоже произошло что-то подобное? Я попытался представить себе инопланетных репликантов, которые тусуются на земле и похищают людей. М-м, нет. Особенно если вспомнить те рассказы про анальное зондирование. Просто нет.
Поскольку мой план предусматривал похищение двадцати тысяч павов, я хотел заранее определиться с целевой группой. Бегать туда-сюда и собирать всех подряд, пока я не выполню квоту — это не эффективно. Я потратил время, проводя перепись населения в небольших городах, пока не нашел два, в каждом из которых жило чуть меньше десяти тысяч душ. В случае необходимости я мог увеличить их число, взяв тех, кто жил на расположенных неподалеку объектах, напоминавших воинские базы. Два выбранных мною населенных пункта, Мейрква и Айзилква, были похожи на провинциальные американские городки — жилые кварталы, стабильная численность, много семей.
Мне хотелось задокументировать и понять общество павов на базовом уровне, но при этом я не хотел пойти путем Боба-1 и привязаться к кому-то из них. Правда, у меня возникло дурное предчувствие: мне вдруг пришла в голову мысль о том, что у всех нас, Бобов, есть общая слабость — нам всем нужны теплые, доверительные отношения. Так что действовать придется очень осторожно.
Я выбрал один дом в Мейркве и установил за ним наблюдение. «Бродяги» размером с комара установили в доме камеры и микрофоны. Я чувствовал себя отвратительно; мне хотелось помыться. Мне казалось, что я какой-то вуайерист. Но я напомнил себе, что создаю хронику культуры, которая через десять лет, скорее всего, перестанет существовать.
По меркам павов, семья Лосов была вполне обычной — шестеро взрослых, трое мужчин и три женщины, а также девять детей разного возраста. Павы не очень нуждались в уединении, поэтому спали в основном там, где было свободное место. Мебель переставляли приблизительно раз в день, в зависимости от настроения.
В определенное время семья в полном составе собиралась за столом — просто из-за того, что так было проще раздать пищу такому количеству едоков. Но никакой особой организации я не видел. Лучшая метафора, которая пришла мне в голову, — это день рождения для двухлетних детей, полная неразбериха.
Взрослые работали на самых разных должностях: сильного классового расслоения у павов, похоже, не было. Главная женщина в доме, Да Хазьяр Лос, заседала в городском совете Мейрквы. Она выглядела умной и — по меркам павов — очень уравновешенной. Я сделал пометку: если и когда настанет время, к ней нужно применить особый подход.