Но как срезать чешуйки так, чтобы Лориндел не заметил?
– Это от раковин? – спросил он, указывая на ранку, что перестала кровоточить.
Я кивнула.
Шальной блеск возник в его глазах, и Лориндел взял мой палец в рот.
Я пискнула: его язык скользнул по ранке, и волна желания затопила меня. Выпавший из ослабевшей руки нож поплыл вниз, следом отправился соскользнувший с плеча мешок.
Я наклонилась к принцу, чуть не теряя сознание от томления...
– Я поймал его!
Лориндел отпрянул, быстрый, как игривый спинорог, и, отвернувшись, сплюнул, после чего недовольно заявил:
– Долго пришлось возиться.
Я развернулась.
Трое верных дружков принца окружали нас: близнецы Меррил и Мердох, энергично работавшие плавниками, и красивая, среброхвостая Бельдина, по всем слухам – будущая невеста Лориндела. Она держала мой мешок и рылась в нем, в то время как остальные наблюдали, злобно ухмыляясь.
Мою голову еще заполнял дурман, вызванный прикосновением принца, и потребовалось некоторое время, пока я сообразила, что на самом деле происходит. Все это был не более чем трюк, диверсия, затеянная ради того, чтобы заполучить мою поклажу!
Помертвение расползлось по моему телу.
– Моллюски, точно как она сказала, – Бельдина вытащила кусок дерева из мешка. – Ну еще рыбьи кости, пустые раковины и... – она отпрянула со вздохом.
Я знала, что именно вызвало такую реакцию, еще до того, как Бельдина вытащила щупальце осьминога, держа его между пальчиками так, словно эта штуковина могла укусить.
Бросив щупальце на палубу, она повернула ко мне рассерженное личико:
– Нет, ты не просто так тут «смотришь»... Ты – ведьма!
Я съежилась.
«Ведьма» – не то оскорбление, которое используют просто так.
Старики рассказывают байки о морских колдуньях, умерших давным-давно, о жутких, коварных созданиях, пожиравших спинной мозг рыб и использовавших магию исключительно для того, чтобы испортить жизнь тем из морского народа, кто помимо воли чем-то им помешал.
– Нерит, – сказал Лориндел, и голос его, ранее столь нежный, теперь звучал жестко и грубо. – Скажи мне, что осьминог не был жив, когда ты забрала у него щупальце.
Я глянула на него, и челюсть моя отвисла.
Принц выглядел разгневанным, но еще он явно стыдился... за меня?
Я попыталась отпрянуть, но близнецы загородили мне путь, дав понять, что убежать мне не дадут.
Правда заключалась в том, что осьминог был жив, когда я поднесла к нему нож, другой рукой удерживая животное на месте, и когда отпиливала одну из его конечностей. Но у меня не оставалось выбора, в книге заклинаний было четко сказано, что нужно щупальце живого спрута.
Моя нижняя губа начала дрожать, я перевела взгляд с принца на Бельдину, затем на Меррил и Мердоха: все они таращились на меня с отвращением, к которому я почти – почти! – привыкла.
Меррил пробормотала проклятие, ее обычно бледное лицо приобрело странный оттенок, когда она поглядела на щупальце:
– Все точно так же, как с морскими коньками.
Ну точно, как она могла не вспомнить о том случае, мерзкая девка?
Они должны были давно забыть об этом, но почему-то отказывались забывать: одна из моих ранних попыток использовать магию из старых книг, когда мне понадобился защитный круг из нанизанных на струну морских коньков...
Я тогда поймала пять десятков этих рыб, очень аккуратно проколола иглой их закрученные в спираль хвосты, а затем протянула струну – через одного за другим. Каждый из коньков получил лишь крошечную рану, неспособную серьезно навредить.
Ну а заклинание, удайся оно, дало бы мне власть над косяками рыб.
Неделями я мечтала о персональной свите из рыб-бабочек, что будет сопровождать меня повсюду.
И сейчас были дни, когда я возвращалась к этой мечте.
И все бы получилось, не наткнись Бельдина на меня в кругу из морских коньков. Заорала она тогда как бешеная, словно напоролась на труп и убийцу над ним, ну а Лориндел и близнецы обнаружились поблизости, и принц заставил меня отпустить всех, кого я так долго ловила.
И взгляды, которыми они награждали меня... Взгляд, которым он наградил меня...
В тот момент я и поняла, что отличаюсь от них ото всех неким образом, и усмешка Лориндела сделала очевидным, что мое отличие вовсе не вызывает у других приязни. Фактически, мой интерес к давно забытой магии еле-еле согласились терпеть.
Я изобразила безразличие, и с течением времени это безразличие превратилось в настоящую стену. Многие годы я жалела тех, кто находится рядом, не в силах постичь возможности чародейства, кто проживает банальную жизнь и умирает, так и не узнав, что это такое – расплести кусочек мира и скрутить освободившиеся пряди и нечто новое.
Я насмехалась над мелкими заботами остальных, осуждала их глупые слухи и полагала, что нахожусь выше всего этого.
Но я была дурой.
Все время, которое я прожила в обнимку со снисхождением, я так и не смогла обнаружить недостатков в принце Лоринделе. Прошли годы, я оказалась еще более одинока, чем ранее, и меня угораздило отчаянно, без памяти влюбиться.
– Ты больная, – сказал Мердох, наклоняясь ко мне.
Я отстранилась, но деваться мне было некуда.
– Тебя надо вышвырнуть прочь вместе с тем мусором, что ты собрала, прежде чем твоя грязная кровь отравит других.
– Н-нет... – выдавила я, заикаясь. – Я ничего не сделала... Это щупальце не... Оно... Я просто нашла его...
– Ты лжешь! – заявил Лориндел, надвигаясь на меня, закрывая остальные предметы в моем поле зрения, едва не прижимаясь, как совсем недавно, вот только в этот раз я сжалась в комочек и попыталась отвести глаза, убежать от взгляда, что сверлил мою плоть. – Это зверь из королевства моего отца! Из моего королевства! Ты искалечила его! И ради чего? Дурацкого заклинания из древней книжонки?
Сердце мое билось часто-часто, нервы терзало желание удрать, но я не могла двигаться, и избегнуть гнева принца тоже. Даже в этот момент я надеялась, что смогу убедить его, что у меня не оставалось иного выхода.
Он обязан понять, что я должна была так поступить, что я люблю его очень давно, что это невозможно терпеть более...
Но мои мысли сбились в клубок и застыли. Он знал.
Он знал насчет заклинания. Они все знали.
– Как? – прошептала я. – Откуда?
– Мы видели, как ты выбиралась из своей норы этим утром, – заявил Мердох. – После чего решили в нее заглянуть.
Меррил сложила руки перед грудью:
– Всегда хотела узнать, чем ты там занимаешься в этом гнусном логовище, сидя там в одиночестве. Мы нашли твою отвратительную коллекцию, все эти зловещие маленькие безделушки...
– А потом мы обнаружили книгу, – влезла Бельдина, тоже подплывая ко мне. – Крайне удобно раскрытую на том месте, где описан приворот, – она щелкнула языком. – Ты не должна была писать имя Лориндела пять раз на каждой странице, красотка Нерит. Оказалось слишком легко разобраться, что к чему.
Я повернулась к принцу, заговорила умоляюще:
– Я не собиралась причинять вреда! Я только думала... Я надеялась... если я смогу... – в моей груди словно образовалась дыра, когда я потянулась к Лоринделу в надежде взять его за руку, но он отпрянул так, что я схватила пустоту. – Пожалуйста... Ваше высочество, вы не понимаете... Я... я люблю вас... всегда любила. Я сделаю все...
– Тогда ты должна обуздать свой язык, и никогда не заговаривать со мной более. Поскольку вызываешь у меня отвращение, – его глаза сузились, и в них не осталось намека на жалость. – Я приказываю тебе убираться прочь, пока меня не стошнило на месте!
Всхлип сотряс мое тело, я развернулась и обратилась в бегство.
Я плыла так быстро как только могла, и плач мой поглотило безбрежное море. Оставалось только одно место, куда я могла направиться, единственное убежище в королевстве, где все ненавидели меня, всегда ненавидели, никто даже не пытался заглянуть под мою оболочку из безразличия и понять, как я хочу быть одной из них, принадлежать к чему-то большему...
Но оказавшись у входа в пещеру, я отпрянула.
Они разрушили все: глиняные горшки разбиты, черепки валяются на полу, рисунки и записи покрыты пятнами чернил каракатицы, черепа, кости и окаменелости разломаны, кусочки торчат из песка.
Нет, не святилище более. Гробница.
Издав агонизирующий вопль, я развернулась и поплыла вверх.
Я лежала, распростершись на песке у воды, и смотрела на темное небо, где кружился водоворот из звезд, похожих на драгоценные камни. Я дрожала, не переставая, несколько часов, зубы мои начинали стучать в ответ на каждый порыв ветра, но мне нравился холод.
Он притуплял чувства, а бриз сушил тело, оставляя грубые потеки соли на коже.
Лориндел ненавидел меня.
Много лет я думала, что он просто не замечает меня, и надеялась, что заклинание поможет это изменить. Я так много раз представляла тот момент, когда его глаза найдут в толпе меня, самую красивую и желанную из русалок целого королевства.
Я знала, что мы обречены быть вместе, и верила, что этой судьбы не избежать.
Но я больше не могла отрицать правду: он замечал меня, но лишь для того, чтобы удостоить презрения.
Я решила тогда, глядя на звезды, что никогда не вернусь в море, лучше умру на этом берегу, замерзшая и одинокая. Возможно, я это заслужила, раз не заслужила любви. Хотя, с другой стороны, почему бы мне не найти кого-нибудь, кто полюбит меня, прямо сейчас?
Да, вот это будет судьба для бедной, трогательной Нерит...
Возможно, человек-рыбак найдет мои выбеленные солнцем и ветром кости, и я стану легендой: и это куда лучше, чем все, что может ждать меня там, под водой.
– Эй? Мисс?
Я задохнулась и дернулась от неожиданности, поворачиваясь в ту сторону, откуда прозвучал голос. И увидела мужчину-человека, пробиравшегося через плавник и разбросанные камни.
Волосы на затылке у меня зашевелились.
Мужчина остановился, увидев выражение моего лица: