– Конечно, пьют... Может быть, нечто волшебное, нечто подобное нашему бренди. Эльфы – они гедонисты, – Джордж вынул из кармана фляжку; под его глазами лежали тени, почти такие же, что имелись и на лице Исаака. – Давай. Ее Величество простит нам эту маленькую шалость, особенно если мы накажем ее врага. Добавь огня в брюхо!
И он протянул булькнувший сосуд другу.
Исаак глянул на него с сомнением, но все же сделал глоток, и огненная жидкость ожгла его изнутри до пупка.
Он никогда особенно не любил бренди.
– Как ты можешь быть так уверен? – сказал Исаак, чувствуя, как легко делается на сердце. – Если королева Виктория останется в неведении по поводу нашего плана, то правительница эльфов точно узнает. Говорят, она чует любое движение в ее владениях. Она мгновенно определила, когда принцесса Алиса вошла в лес.
– Принцесса Алиса не была вооружена острой сталью, – Джордж схватил его за плечо. – Ты не ребенок. Ты не женщина. Ты тот, кто сможет убить любую эльфотварь. Ради Мериголд. Ты станешь героем империи, а для нее – не меньше, чем королем.
Исаак взял предложенный платок, и вытер пот с висков.
– Да, – сказал он. – Да. Ради Мериголд.
Джордж затушил лампу, и лишь затем отодвинул занавески и выглянул на улицу. Единственный свет, что позволял хоть что-то видеть, исходил от фонаря неподалеку.
– Кэб ждет нас у начала Говер-стрит, – сообщил Джордж. – И намертво запомни. Едва мы войдем, мы должны сопротивляться лесным звукам, ведь все там – предательский зов сирены.
Он одарил друга усталой улыбкой, которая, тем не менее, обещала завершение страданий.
Глаза Джорджа были голубыми как незабудки, и совсем не походили на сестрины.
– К утру Мериголд будет у нас. Представь, насколько сильнее она полюбит тебя!
Он всегда вселял в Исаака уверенность.
Тот глянул в зеркало последний раз, ощутил, как кровь начала согреваться в теле: верный меч на боку, и простое черное пальто поверх костюма, чтобы лучше укрыться в лесных тенях. Восемнадцатый день рождения отметил в апреле, но только сегодня в первый раз увидел, что из отражения на него смотрит мужчина.
Принцесса Алиса исчезла в лесу на берегах Шотландии, где королевская семья пребывала в то время, но все чащи острова принадлежали королеве эльфов. Это было подтверждено договором, когда люди только начали строить железные дороги, а правительница нелюдей принялась похищать девочек в отместку за разрушенные пейзажи, за дым и покрытые сажей деревья.
Эльфы предпочитали жить в невежестве дикости вместо того, чтобы пасть в объятия девятнадцатого столетия. И говорили, что их королева чувствует каждый шаг в любом из лесов страны точно так же, как человек ощущает биение сердца в собственной груди.
– Скажи мне, – Исаак осмелился заговорить, лишь когда они уютно устроились внутри двухколесного кэба, – это правда, что принцесса Алиса кое-что рассказала, вернувшись к родителям?
Джордж вздохнул:
– Глупое дитя. Увеселения королевы эльфов наверняка повредили ее разум.
– Но что-то она поведала? – упорствовал Исаак.
Его друг глянул в окно, туда, где бежали назад пустынные улицы Лондона.
– Мне рассказал слуга, – буркнул он наконец. – Принцесса рыдала по возвращении. Она объяснила матери, что вовсе не хочет жить с родными, и что предпочитает находиться вместе с другой королевой Англии.
Исаак вздрогнул:
– Почему, ты думаешь, ребенок так хотел остаться с эльфами?
– Ну как «почему», Ис? Я же говорил тебе. Развлечения лесной правительницы. Она заманивает детей крошками от пирога с тмином, и едва они съедят кусочек, то все, они околдованы. Именно поэтому она и выбирает девочек.
– Не очень уверен, что понял.
– Мальчика куда сложнее привлечь сладостями, поскольку мальчики думают. Предложи любому ребенку женского пола нечто красивенькое и сладенькое, так она слопает это без колебаний, – Джордж с сожалением покачал головой. – Ты заметил, что она посылает сына вести переговоры? Старая ведьма знает, что мужчину не обманешь!
Это могло быть правдой, особенно когда звучало из уст Джорджа, хотя Исаак в детстве был сам не свой от пирогов с тмином и за следом из крошек отправился бы куда угодно. У него не имелось сестер, чтобы сравнить вкусы, но мать обожала безделушки, и никто не стал бы спорить, что королева эльфов забирает только девочек, да и Мериголд всегда легко было умаслить маленькими подарочками...
Когда она капризничала, начинала бояться, что он оставит ее и тем самым разрушит ее жизнь, кулон или новый гребень мог утешить ее сердце.
В этом смысле девчонки напоминают сорок.
Но может быть, сын королевы эльфов предложил ей нечто большее, чем гребень, нечто из лесных сокровищ?
Нет, он не должен представлять Мериголд рядом с этим чудовищем!
– Так что, – начал Исаак просто для того, чтобы отвлечься, – принцесса так и заявила собственной матери?
– Ее величество была, само собой, ошарашена, и с тех пор почти не видится с дочерью. Никто, даже принц Альберт, не смеет в ее присутствии упоминать о королеве эльфов, – Джордж усмехнулся. – Если она не изменит своего дурного отношения к лесным тварям, то ты можешь выйти из этой истории с рыцарскими шпорами.
Другой молодой человек, услышав такое, нарисовал бы в уме картину будущей славы. Но Исаак ощутил лишь душевную боль, ведь если он станет рыцарем, то ему еще сложнее будет видеться с Мериголд.
Все их предыдущие встречи таили опасность, как для его социального положения, так и для ее репутации. Джордж, который всегда все устраивал и стоял на страже, защищал и друга, и сестру.
– Как и ты, – отозвался Исаак неестественно веселым голосом. – Ты познакомил меня с Мериголд, и если бы не ты, Джордж Биф, то ни ты, ни я не сидели бы в этом кэбе.
И он позволил себе удовольствие обратиться мыслями к тому моменту, когда Джордж вывел ее из дома Синнетов. Как она взглянула на него с таким ужасом и неуверенностью, а в ее глазах отражалась луна. Исаак прошептал ее имя и заглянул в эти глаза – полные тайны и тьмы, обещания тысячи секретов.
Он все еще видел во снах ту первую ночь, которую они провели вместе.
– О, все, что я сделал – всего лишь позволил вам увидеться, – сказал Джордж мягко. – Я был бы плохим братом, если бы позволил сестре зачахнуть в одиночестве. Все, что ей хотелось с момента, как она положила на тебя глаз, так это стать твоей женой.
Услышав такое, Исаак даже вспотел.
Единственное, чего он никогда не делал Мериголд, было предложение.
Это невозможно. И будет невозможно. Слишком далека она от него: сирота, служанка с кухни, отпрыск офицера Ост-Индской Компании и его индийской любовницы. Джордж – это все, что осталось от ее английской семьи, и он сам едва держался на краю бедности и не мог содержать сестру. Только сострадание людей, помогавших ему, не позволяло отпрыску рода Биф оказаться на улице. Все, на что его хватало – нищенская мансарда на Эрлхэм-стрит.
Как несправедливо, что столь доброму малому приходится жить в таких жалких условиях!
Исаак прижался лбом к окну: мать хотела, чтобы он женился на Анне Конвей, которая принесет с собой большое приданое и уважаемое имя, но даже если этот брак состоится – он знал, – он будет не в силах отказаться от Мериголд.
Она – сплошь мягкость и невинность, и она знает, когда женщине надо молчать. Анна – красива, но слишком холодна и прямодушна.
Эх, если бы королева эльфов забрала ее!
Показался лес, и кэб тут же остановился.
Джордж забарабанил по потолку:
– Давай, вперед! В чем дело?
– Я не смею ехать дальше, сэр, – отозвался возница. – Королева эльфов увидит нас.
– Черт тебя возьми! – Джордж щелкнул языком. – Пойдем так, Ис. Времени нет.
Они выбрались из кэба, Исаак заплатил вознице целый фунт, в два раза больше, чем надо. Тот мог заработать много более, сумей он продать газетам историю о том, как почтенный Исаак Файрфокс нарушил закон, но они могли надеяться, что у него на подобное не хватит ума.
Лес был одет в золото и багрянец, хотя эти цвета выглядели холодными, пустыми и ненастоящими, словно богатый наряд, оставленный гнить на мертвеце. Исааку казалось, что глядя в чащу, он теряется, как при курении опиума, и видит вещи, которых на самом деле нет.
– Исаак, – сказал Джордж. – Помни, что я тебе сказал. Не иди за музыкой. Игнорируй любые необычные звуки или вспышки света... – он положил руку на пистолет. – Королева эльфов похищает маленьких девочек. И она не готова встретить мужчин. Понимаешь?
Исаак кивнул:
– Бог будет с нами, Джордж.
Кривая усмешка появилась у того на губах:
– Бог не заходит в эльфийские чащи.
Держась вместе, они двинулись к деревьям, и едва переступили границу, как темный туман закружился вокруг, полез в горло. Исаак похолодел, но не остановился.
Мериголд ждет их!
Когда человек вступал на любое из покрытых лесом пространств в Англии, он входил в единую эльфийскую чащу, по крайней мере, если верить сказкам и легендам. Только принцесса Алиса вернулась из мира древней королевы, и она ничего не рассказала о своем заключении. Дебри существовали в своем собственном пространстве, и тот, кто углублялся в них слишком далеко, не находил пути обратно.
Если путник был достаточно удачлив, чтобы выйти на открытое место, он мог обнаружить себя в тысяче миль от точки входа, как тот человек, что пошел за хворостом в Хэмпшире, а выбрался в Гэллоуэе.
Когда туман рассеялся, Исаак вздрогнул – горький ветер хлестнул его по лицу, раздражая и возбуждая, а потом неожиданно стих. Как будто бы ветер оказался дыханием леса, и рот чащи внезапно и полностью закрылся.
Они стояли на опавших листьях в тишине, густой, напряженной, почти невыносимой, и ботинки утопали в листве по щиколотку.
Джордж зажег прихваченную с собой лампу.
Исаак с большим трудом осмелился подать голос:
– Говорила ли принцесса Алиса, где прячется королева эльфов?
– Нет, но эльфы имеют сродство с тисовым деревом, – Джордж поднял лампу выше. – Если мы начнем сдирать с одного из них кору, то местные быстро появятся, а затем отведут нас к своей повелительнице.