Индиго прижала ладони к ушам и закричала снова, и крик ее оказался печальным, мягким и леденящим. Я покрылся мурашками – второй раз за один и тот же день.
Я придвинулся к ней, оставив ноги полусогнутыми, а лук готовым к выстрелу.
– Что не так? Что ты увидела?
Она покачала головой.
– Индиго, почему ты кричишь?
Она снова покачала головой.
– Поднялся ветер, и мне показалось, что я могу слышать тех женщин, плакавших, когда им на шеи накидывали веревки. Я услышала, что они молят о милости, говорят, что невиновны, а толпа вопит, требуя их крови. Затем я услышала хруст, один раз, второй, и третий... и только после этого наступила тишина.
Она с размаху ударила ладонями по собственным ушам.
– Разве ты не слышишь их? Их голос слаб, но различим в шорохе листвы и свисте ветра... Это словно песня, поселившаяся в твоей голове... Призрачная, жуткая песня.
Я уставился на нее.
Я определенно не слышал ничего, и не менее определенно я не хотел ей верить. Чудовище было реально, кто угодно выросший из пеленок знал это... но призраки Молчаливых Ведьм?
Мертвые – это мертвые.
Понятное дело, что сначала я не поверил близнецам по поводу Чудовища, а затем сам убедился, что был не прав. Но это вовсе не означало, что я не прав снова, слишком уж невероятной выглядела вся эта история.
Я уселся обратно и осторожно положил руку на талию Индиго.
Она убрала ладони от ушей, и глаза ее оказались полны слез... девочки плачут легко.
– Может быть, мне все это привиделось, – сказала она.
Я кивнул:
– Конечно, само собой. Но это место жуткое, Индиго. Ты не должна приходить сюда более в одиночку, не взяв с собой того, кто может защитить тебя. Ну, вроде меня.
– Брам?
– Да?
– Я не хочу быть повешенной, как те женщины, я не хочу умереть с петлей на шее... рывок, боль, подергивающиеся ноги, темнота.
Я вздрогнул, когда она это сказала – вероятно, от холода.
– Что за странный повод для беспокойства, – буркнул я. – Людей больше не вешают. Если хочешь нервничать и переживать, то вспомни о Чудовище Молчаливых Лесов. Ты в самом деле не должна появляться тут в одиночку, даже в светлое время.
Индиго не ответила, она сдернула голубой шарф с шеи и накинула его на мои и на ее плечи, словно шаль. Ткань еще хранила девичье тепло, и пахла лавандой и медом.
– Индиго, я хочу пригласить тебя на ужин завтра вечером. Чего бы ты хотела? Морепродукты? Итальянская кухня? Французская? Тайская?
Она покачала головой.
– Или тебе нравится уличная еда? Рыбные такое и блинчики?
Ее подбородок качнулся справа налево.
– Ну, чего тогда ты желаешь?
– Я не могу пойти на ужин с тобой.
– Отлично, тогда отправимся в кино.
– Нет.
- Нет?
– Нет. Я не могу.
Это был первый раз, когда девушка столь решительно говорила мне «нет», и, честно говоря, я не знал, как себя вести в этой ситуации.
– Ты не можешь... или ты не хочешь? – я сам понял, что говорю обиженно и раздраженно.
В одно мгновение ситуация вдруг сделалась до жути напряженной.
Мы оба несколько мгновений без слов смотрели на небо, туда, где оно начало окрашиваться розовым, оранжевым и пурпурным.
Закат.
Я ощутил, как девушка неожиданно дернулась, ее плечо задело мое, и она оказалась на ногах.
– Мне нужно идти.
– Отлично. Я провожу тебя домой, – до города было добрых три мили, даже теми короткими тропами, которые знал только я.
Она в какой уже раз покачала головой.
– Послушай, я не собираюсь давить на тебя, поскольку вижу, что тебя не заинтересовал, но Молчаливые Леса опасны ночью. Позволь мне проводить тебя домой.
– Я дома, – сказала она.
И точно в этот момент заходящее солнце вспыхнуло, его лучи ударили мне в лицо, и я ослеп. Я отшатнулся, потер глаза, а когда зрение вернулось, Индиго рядом не было.
Она исчезла.
Я обычно с легкостью забывал девушек. Со слишком большой легкостью.
У меня всегда находилось, на что отвлечься.
Но я не смог перестать думать об Индиго Бё с той нашей первой встречи в лесу. Непонятным образом она прокралась ко мне в мозг, и я не сумел выкинуть ее оттуда.
Я ожидал, что увижу ее в городе на следующий день, или через день, через два. Валуа невелик, так что в конечном итоге ты обязательно натолкнешься на того, кто тебе нужен. Я спрашивал о ней в кофе-шопах, в некоторых ресторанах, пытался выяснить, где она живет, но ничего не добился.
Я даже потратил несколько часов в центральной библиотеке, ожидая, что она явится туда за очередной книжкой про волков.
Так что я снова отправился в Молчаливые Леса, прождал до вечера, почти до заката... и...
Я нашел ее читающей в лощине, сидящей на подстилке из папоротников как в прошлый раз. И она не показала удивления, обнаружив, что я шагаю к ней через заросли.
Я устроился рядом, и мы начали беседовать.
Мы поговорили о родственниках – у нее обнаружились четыре сестры в противовес моим трем братьям. Мы поговорили о книгах и о волках, о местах, где я побывал, и о местах, которые она хотела бы увидеть.
Солнце опустилось к горизонту, и Индиго снова услышала крики ведьм.
На этот раз я обнял ее, чтобы успокоить, и она не стала сопротивляться.
Я вернулся к ней на следующий вечер. И на следующий. И на следующий снова. После всего этого она ни разу не позволила мне проводить ее домой, она просто исчезала со скоростью выдоха – я закрывал глаза на секунду, а когда открывал их, ее уже не было рядом.
Ничего, когда-нибудь она будет доверять мне настолько, что раскроет все свои секреты.
На седьмой вечер я поцеловал ее, ощутил вкус пухлых и теплых губ.
Затем поднял ее волосы и поцеловал в шею, а она расстегнула мою рубашку и коснулась губами моей ключицы. Я застонал, и ее кулачки вцепились в мои густые кудри.
Я снова попробовал предостеречь Индиго по поводу Чудовища, сделал попытку уговорить ее встретиться в городе, а не в центре Молчаливых Лесов, но она только покачала головой и улыбнулась, немного печально.
Осень незаметно подкралась к преддверию зимы.
Не раз я с младшими братьями отправлялся на охоту за оленем или антилопой, стрелы свистели в воздухе, вонзались в плоть, порождая стоны и вскрики боли. Множество ночей я проводил в «Сочащейся дыре» в Валуа, напиваясь в дым и выбивая дух из всякого, кто оказывался достаточно безрассудным, чтобы бросить мне вызов.
Как-то раз я даже попытался атаковать кучку истощенных хипстеров, с их зауженными джинсами, дурацкими бородками и претенциозными разговорами о мини-пивоварнях, но они разбежались раньше, чем я успел нанести хотя бы один удар.
Филипп оказался первым, кто попытался вызволить меня из этого безумия, именно он сказал Жан Жоржу и Люку, что я встретил в лесу девушку. Как он прознал, я не в курсе. Он заявил им, что я в нее влюблен, братья принялись дразнить меня, и тут мой темперамент показал себя во всей искрящейся красе, и все закончилось двумя разбитыми зеркалами, расколоченным стеклянным столом и испорченной чертовой статуей Купидона в стиле рококо, принадлежавшей моей матери.
Брам Валуа Первый забрал мои кредитки и черный «БМВ».
И все же... я почти не заметил того, что случилось.
Я был влюблен, тут уж Филипп не ошибся.
Я был влюблен в Индиго Бё, и жизнь могла катиться тем же образом сколь угодно долго...
Но потом они нашли тело.
Девочка четырнадцати лет. Играла в соккер, училась на круглые пятерки, дочь Мари и Иона Иасперов, хозяев лучшей французской пекарни в городе. Группа туристов наткнулась на труп на опушке Молчаливых Лесов. Сердце ее оказалось вырвано.
Индиго Бё обитала в Молчаливых Лесах, а Чудовище вышло на охоту.
Я почувствовал тошноту при одной мысли, что они находятся рядом.
Тошноту.
Прошло почти пятнадцать лет с того дня, когда Чудовище убивало кого-то в Молчаливых Лесах. Никто не поверил близнецам Беллеруз, когда они заявили, что оно вернулось.
Но они бы поверили мне.
Я должен был рассказать хоть кому-то.
Жители Валуа не раз в прошлом пытались убить Чудовище. Ясно, что пытались. Только хищник всегда оказывался слишком умным, слишком быстрым, слишком хитрым. Поколения сменяли поколения, а Чудовище все еще оставалось в живых.
Но сейчас все пойдет иначе.
Ведь у города есть я.
Я лучший следопыт в Валуа, ничуть не хуже, чем отец, и на этот раз я не позволю Чудовищу уйти.
Я выслежу это существо, настигну его и воткну стрелу прямо в его сердце. Освобожу мой город от проклятья.
Я был рожден для этого.
Я стану героем дважды в один и тот же момент – я вернусь в Валуа, и приволоку с собой тушу Чудовища, и еще я спасу Индиго Бё от жуткого соседства, и после этого мы будем жить вместе долго и счастливо.
Именно так все и произойдет.
Я чувствовал это собственным нутром.
Я явился в Молчаливые Леса на закате, но Индиго не оказалось на привычном месте. Я выждал час или даже больше, но она не пришла, и я начал понемногу беспокоиться.
Очень сильно беспокоиться.
В небо поднялась луна, толстая и белесая.
Я вернулся в город, но лишь для того, чтобы прихватить плащ и верный лук. Черный плащ водится в моем хозяйстве давно, и когда Филипп попытался пошутить по этому поводу, я сломал ему руку.
Я миновал толпу охотников на Чудовище, начавшую собираться на центральной площади Валуа – там уже кипел спор, с чего начать и куда отправиться в первую очередь. Этим типам ничего не светит сегодня.
Справиться с монстром по силам только мне, и мне одному.
Предыдущей ночью прошел дождь, и я воспринял это как благоприятный знак, ведь оставшаяся в лесу грязь поможет мне исполнить мое предназначение.
Около полуночи я отыскал следы: четыре пальца, четыре когтя, точно как у волка. Приложив ладонь к одному из отпечатков, я обнаружил, что по размерам то и другое почти совпадает.