Она переводила каждую тему на более общую и включала меня в разговор. Хорошо зная мою нелюбовь к площадочным диалогам, делала всё, чтобы мне было комфортно. Несколько раз она смотрела на меня дольше, чем обычно.
Нас позвал аниматор в детскую комнату сделать общие фотографии. Я рядом с ней, и, похоже, она совсем неслучайно провела ладонью по моей руке.
Взгляд упал на полку, я чуть не подскочил от удивления. Фото в рамке. Тот самый приятель, с которым вместе поступали и так по-разному ответили на вопрос о предназначении. Все было написано на моём лице.
– Бывший муж.
– Мы с ним знакомы. Двадцать лет не виделись.
– Вот как. Он скоро заедет. Поздравить.
В двух словах описал обстоятельства нашего знакомства.
– Он специально завалил физику.
– Зачем?
– Не хотел быть инженером, а отец требовал продолжения династии. Высказать в лицо не получилось.
– Эдакая диверсия.
– Да, но они всё равно разругались. Отцовское разочарование от провала на экзамене не проще перенести, чем конфликт из-за выбора профессии.
– Кем он стал?
– Один из лучших шеф-поваров страны.
– Неплохо.
Шеф-повар приехал через час. Нисколечко не изменился. Ни внешне, ни внутренне. Даже профессиональные достижения не стёрли с лица интеллигентную стеснительность.
Обнялись. Было интересно на него посмотреть, но раздражение не покидало – я был на стороне его бывшей жены. К тому же больше хотелось общаться с ней, а не с ним. Да и волновал меня только один вопрос, который я всё-таки ввернул после его долгого рассказа о карьерном пути.
– Ну ты доволен, что всё-таки нашёл своё предназначение?
– О чём ты?
– Ты ведь, как бы это помягче сказать… Расставил приоритеты. Понял, что семья – не твоё. Ушёл с головой в поварское дело. Добился успеха.
– При чём здесь предназначение?
– Разве это не оно самое?
– Да нет никакого предназначения. И высшего смысла в нашей жизни нет. Мы живём, потому что так сложилось. Родились – умрём. А между этими моментами занимаемся своими делами в меру способностей. Но это не значит, что всю эту суету надо называть такими громкими словами.
– Стоило ли тогда уходить из семьи?
– Не хочу это обсуждать, но если коротко, то люди разводятся не только потому, что брак мешает их предназначению. Странно, что это надо объяснять.
Больше говорить было не о чем. Я обрадовался, когда шеф поцеловал сына в щёку и уже через час после своего неожиданного появления испарился.
– Восхищаюсь твоим терпением. Ещё и его фотография в доме стоит.
– У мальчика должен быть отец.
Когда мы прощались, она меня обняла, поцеловала в щёку и пристально серьёзно посмотрела. Такой обжигающий взгляд сложно забыть. Я шёл по улице оглушённый, не в состоянии распутать мысли и разобраться в происходящем.
Уложил спать счастливого внука, сварганил простенький ужин из попавшихся под руку продуктов. Супруга проигнорировала еду, долго не вылезала из телефона и уже перед сном лениво проворковала:
– Как прошло?
– Нам понравилось. Аниматор хорошо поработал, похоже, я знаю, кого мелкий потребует на свой день рождения.
– Много пришло детей?
– Пятеро вместе с именинником.
– Зажигал с молодыми мамочками?
– Угу. Обзажигался.
Я ходил по краю не без удовольствия, но не собирался ступать в бездну. Мне никогда не забыть мнимую недосягаемость будущей супруги, от которой я страдал в молодости. Даже после женитьбы мой поход за любовью продолжался. Переживания свежи в памяти, я не мог принести всё в жертву этой нежданной страсти.
Но она завладела всеми моими мыслями. Я просыпался и сразу вспоминал её ободряющую, счастливую улыбку. Ложился спать с удовольствием, ничто не мешало представлять, как обнимаю её. А между этими моментами я воскрешал в памяти её пристальный взгляд и отдельные фразы.
– Здорово, что дети так ладят.
– Да, для меня это большое счастье. Так приятно смотреть на внука, у которого есть друзья.
– Сын постоянно говорит, что ждёт вас в гости, так что добро пожаловать.
– Спасибо, мы готовы.
– Тогда давай завтра после прогулки? Вы же окончательно и бесповоротно отказались от дневного сна?
– Да. Почему бы и нет.
– Вот и отлично. Только предлагаю обменяться телефонами, нам надо показаться стоматологу, я тебе позвоню или напишу в «Вотсапе», когда мы освободимся.
Я согласился, не думая. Не видел повода отказаться. В конце концов, мне приятно с ней общаться, ничего плохого в этом нет. Но себя не обманешь. Ещё один шаг в неизвестность. Других взрослых не будет. Мне интересно посмотреть ещё раз на неё в её же квартире. Без необходимости время от времени поворачивать голову к другим собеседницам, без учтивого отвода глаз от хозяйки. Только я и она. И дети, которые будут играть в другой комнате.
Тем утром жена намного дольше обычного просидела у зеркала с тушью, румянами, карандашом, пудрой и прочими инструментами создания красоты. Я уже привык к тому, что её образ кажется абсолютно естественным, так думают и окружающие, по крайней мере, мужчины точно. Но за всей этой естественностью стоят часы у маленького столика с педантично расставленными флакончиками, тюбиками. Когда она заканчивала ритуал, казалось, что можно было обойтись десятью минутами. Но как после хорошего ремонта в квартире не найдёшь ни единого следа работы мастера, так же она преображалась еле заметными, отточенными штрихами. Много лет назад я в шутку спросил, для кого она так старается. Недовольный взгляд, неловкая пауза… «Для себя. А для кого же ещё?» Она оделась торжественно и зачем-то сказала, что будет поздно, никого не удивив предупреждением.
Мы пришли в назначенное время. Пацаны выпили по маленькой коробке сока, заев заранее приготовленным печеньем, и убежали играть в машинки. На столе ждали бутылка красного, порезанный сыр, мясо, фрукты.
– Захотелось нарушить привычный режим. Хватит быть в плену придуманного расписания.
– Это правильно. Встряхнуться полезно.
– Вот и я так решила. Не хочу сегодня быть логопедом. Сделаем упражнения завтра.
– Здорово, что ты так много с ним занимаешься.
– Ну а как по-другому? Чем больше в него сил вложишь, тем легче ему будет потом. Да и мне тоже.
– Не поспоришь.
– Штопор принесу. Откроешь?
– Легко.
– Моё любимое вино. Мне немножечко, пожалуйста.
– За гостеприимную хозяйку!
– Спасибо. Насчёт гостеприимства ты, конечно, преувеличиваешь.
Мы без перебоя говорили о разном. Я разглядел в её глазах ожидание моих действий. Убеждал себя, что это мираж, но мечтал об этом.
Я никуда не спешил, ребятам весело вместе, а дома нас никто не ждал.
Друзья долго прощались. Когда мы стояли у порога, хозяйка сказала, что ждёт нас в гости на следующей неделе. Это даже не преподносилось как желание её сына. Инициатива женщины под фиговым листочком детской дружбы.
Три раза мы сходили с внуком в гости на эти похожие встречи-свидания. Мне нравилось наше общение за бутылкой красного. Когда я покидал эту квартиру, всегда думал только об одном, насколько обесценится моя жизнь, если я не поцелую эту необычную женщину… На помощь сознательности приходили постоянно врывающиеся в гостиную дети, оказаться застигнутым ими врасплох мне не хотелось.
Но настал вечер, который сорвал маски и определил наше будущее.
– Какие планы на выходные? Заходите к нам.
– К сожалению, не в этот раз. Мелкий уезжает к прабабушке.
– А… Ты разве не с ним?
– Нет, я остаюсь здесь, его жена повезёт.
– Тогда моё предложение только для тебя.
Сделал вид, что совсем не размышляю над ответом.
– Прекрасное предложение.
– Вот и славно.
Дети играли ещё минут тридцать, впервые наш разговор не клеился. Cамое главное нам предстоит сказать друг другу при встрече.
Ближайший визит в гости должен стать решающим, точкой невозврата. Но как он должен пройти и чего я хочу сам? Меня разрывало на части: разум против жажды сумасшедшего приключения.
Жена всё так же задерживалась на работе, а возвращаясь, избегала лишних разговоров. Я не сомневался, она устала от меня.
Часто думал, почему её равнодушие меня не задевает, как раньше. Почему некогда ранимое сердце зачерствело? Похоже, благодаря этому я впервые за столько лет и разглядел что-то волнующее в другой женщине. Или дело только в том, что на меня обратили внимание?
Я ни минуты не забывал неистребимую любовь, жившую во мне десятилетиями. Пусть огонёк совсем хилый, ни одна женщина не в силах вызвать во мне такие эмоции, как супруга.
Конечно, моя новая знакомая – это лишь фантазия о другом начале отношений с моей же женой. Так я семнадцатилетний мечтал взять её за руку, робко поцеловать, гулять до боли в ногах по ночному городу летом, в конце концов, трахаться в любом месте, где настигнет необузданная страсть. Я скучал по несбывшемуся. Но у меня другая история с женой, посложнее. И не ценить её я не мог.
Хлопоты перед дальней дорогой не ускоряли течение дней. Старался разглядеть в жене хоть какой-то лучик, способный намекнуть мне: откажись, никуда не ходи. Один раз я даже пожалел, что отношения с её родителями не сложились, иначе мы поехали бы к ним всей семьей. Никакого лучика я так и не разглядел. И, наконец, признал – хочу их проводить быстрее и пойти снова в эту уютную квартиру. И будь что будет.
В пятницу я отвёз их на вокзал. Вернулся домой, основательно выпил и лёг спать в одежде. Хватало сил и раздеться, и продолжить вечер за книгой или у телевизора. Но приближение судьбоносного дня остановило время. Я помог ему ускориться.
Проснувшись, я жалел лишь об одном – до семи ещё надо как-то дожить. Промаялся весь день, толкая взглядом стрелки часов.
Когда отправился к ней, совсем не волновался, кровь остыла. Даже позабавило безразличие смертника, идущего на эшафот и презревшего смерть. Худшее в этой ситуации – избежать встречи. Надо решать, глядя ей в глаза, а не спасаться трусливо в укрытии.