- У нас достаточно топлива, чтобы туда добраться? - спросил Милон.
- Не обойдётся и без дрейфа. Это проблема номер один. Проблема номер два заключается в том, что наши шансы собрать что-нибудь полезное в открытом море, вероятно, уменьшатся. Конечно, с течением времени мы находили всё меньше вещей, но нам всё же удавалось вытаскивать кое-какие вещи из обломков. В реальном океане шансов на это будет меньше. Это подводит меня к проблеме номер три.
Катарина застонала.
- Вы имеете в виду, что есть ещё что-то?
Новак кивнул.
- Топливо – не единственное, что у нас заканчивается. Сразу скажу: нам нужно будет начать нормировать нашу еду и воду. Риффл говорит, что если мы продолжим есть так, как раньше, в ближайшие две недели у нас кончится провизия.
Майлон нахмурился.
- Но как насчет всего того, что мы нашли несколько дней назад? Те ящики с едой?
- Большая часть уже испорчена. На некоторых из них росло то белое пушистое дерьмо. Я попросил Риффла выбросить их за борт.
Некоторые из них беспокойно зашевелились. Через мгновение Гейл выразила вслух то, о чём подумали все остальные.
- Он ведь не контактировал с грибком?
- Нет. Он в порядке. Вам не о чем беспокоиться. Но факт остается фактом: мы на исходе. У нас, конечно, есть дождевая вода для питья, хотя я лично считаю, что мы должны прекратить пить её, если только в этом нет крайней необходимости.
- Почему? - спросила Пэрис.
- Ну, имейте в виду, я не учёный, но что, если это белое дерьмо содержится в дожде? Что, если так оно распространяется?
Бен вздохнул.
- Тогда мы в полной заднице.
Кивнув, Новак сделал ещё одну затяжку сигарой, которая уже сгорела дотла. Затем он вынул её изо рта и затушил, растирая по столешнице, пока она не погасла.
- Это была моя последняя.
Не было похоже, что он обращается к кому-то из них. Его глаза оставались сосредоточенными на полу. Гейл показалось, что его голос звучал грустно.
- Итак, - сказал Новак, снова глядя на них, - напомню, у нас почти закончились бензин и еда, а в завтрашнем прогнозе ожидается дождь. Единственное, чего у нас хватает, так это боеприпасов. Поэтому нам нужно решить, хотим ли мы продолжать движение и рискнуть в Атлантике, или мы хотим изучить более радикальный вариант.
- Ты же не серьёзно, - усмехнулся Морган. - Ты говоришь о пакте о самоубийстве?
- Я никогда в жизни не был более серьёзным.
Глава 31
- Итак, - сказал Бен, - мы проведём голосование или что-то в этом роде? Будем поднимать руки?
Новак пожал плечами.
- Я не знаю. Как вы, ребята, пожелаете. Но я не думаю, что мы должны решать прямо сейчас. Я хотел рассказать вам о нашей ситуации – убедиться, что вы понимаете, с чем мы столкнулись. Лично я считаю, что не следует торопиться. Обдумайте это. Поговорите об этом между собой.
- Я согласен, - сказал Уоррен. - Я имею в виду, у нас есть время. Нам не нужно решать прямо сейчас.
Пэрис кивнула.
- Это не значит, что мы покончим с собой сегодня вечером.
- Скажи это Хансену, - пробормотал Майлон с сильным южным акцентом.
- Это напомнило мне, - сказал Новак, - что нам ещё нужно разделить его вещи. Кто-нибудь хочет добровольно помочь МакKанну провести инвентаризацию?
Гейл подняла руку. Она делала это раньше, когда Андре умер после заражения пиявками. Сам акт был болезненным и печальным – разделение и перечисление вещей погибшего товарища по плаванию – но это заставляло её почувствовать себя полезной. Кроме того, она не верила, что некоторые из оставшихся в живых будут честны в своих поисках. После того, как русалка выманила Либермана за борт, Пэрис и Риффл получили задание провести инвентаризацию его личных вещей. Гейл подозревала – но не имела доказательств – что у них хранятся четыре упаковки жевательной резинки "Juicy Fruit", которые Либерман прятал под подушкой. Гейл знала о жвачке, потому что он поделился с ней одной. На следующий день после его смерти она видела, как Пэрис и Риффл жуют жевательную резинку. Подойдя достаточно близко, чтобы поговорить с ними, она уловила безошибочный запах сочных фруктов.
- Спасибо, Гейл, - сказал Новак. – Правила те же, что и всегда. Всё что угодно, например, еда, батарейки, туалетные принадлежности или лекарства, должно быть отправлено в общую кучу. Всё остальное – одежда, книги и всё такое – делится между всеми желающими.
Морган фыркнул.
- Зачем всё это?
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, зачем разбирать имущество Хансена? Хвататься за "Адвил" или туалетную бумагу, которые у него, возможно, остались, кажется бессмысленным, учитывая тот факт, что вы предлагаете нам решить, хотим ли мы заключить договор о самоубийстве.
- Как скажешь, - Новак отвернулся, фактически поставив точку. - Если тебе не нужны его вещи, остальным останется больше.
- Чур, сухие носки мои, - сказала Татьяна. - Если они есть.
- Ничего сухого не осталось, - сказала Линн.
- А если остались, - ответила Катарина, - придется побороться со мной за них. И за нижнее бельё тоже. Моё промокло.
Уоррен толкнул Бена под рёбра, и оба мужчины ухмыльнулись непреднамеренно непристойному комментарию. Катарина, казалось, не заметила их реакцию. Гейл на мгновение ощутила вспышку гнева. Неужели они дошли до этого – ссоры из-за личных вещей мертвеца через несколько минут после его смерти? Может быть, Новак прав. Может, им стоит подумать о самоубийстве. Может быть, человечеству было бы лучше вымереть.
Покачав головой, Гейл встала и подошла к МакKанну, который держал холодную кружку растворимого кофе.
- Ты готов?
- Конечно. Давай покончим с этим, - oн осушил свою кружку и поморщился. - Боже, это как дерьмо на вкус. Я бы сейчас убил ради "Starbucks". Раньше я ненавидел эти кофейни. Думал, что их кофе переоценён и на вкус он такой, будто в нём что-то сдохло. Теперь я бы с удовольствием зашёл бы к ним на чашу кофе. Помнишь, они были на каждом углу?
- Они всё ещё здесь, - ответила Гейл. - Всё, что тебе нужно сделать, это нырнуть поглубже.
- Нет, спасибо, - МакKанн нахмурился. - Чёрт, Гейл. Ты становишься такой же циничной, как Новак. Он плохо на тебя влияет.
- Да пошел ты нахуй, - сказал Новак, ухмыляясь. - И эй, если у Хансена есть какие-нибудь сигары, чур, мои. Если только кто-нибудь ещё не захочет разделить их со мной?
Линн рассмеялась.
- Кроме тебя, их никто не курит. Кроме того, если они и были у Хансена, они, вероятно, тоже промокли. Как и его носки.
- И вообще, как тебе удалось сохранить свои сухими? - спросил Уоррен Новака.
- Да ты шутишь? - улыбка Новака стала шире. - Это идеальная погода для сигар! Мне ни разу не пришлось трахаться с увлажнителем в моём хьюмидоре с тех пор, как пошёл дождь.
Уоррен открыл было рот, чтобы ответить, но внезапный крик из интеркома заставил его остановиться. МакKанн и Гейл замерли возле люка. Все на камбузе уставились на громкоговоритель, прикрепленный к переборке.
- Эй, ребята, - голос Риффла заглушали помехи. - Этот чувак из Бостона снова в эфире. Я сейчас его включу.
Группа замолчала и прислушалась
Глава 32
Все узнали этот голос. Независимо от того, насколько слабым или искажённым он был, это всегда был один и тот же парень – Марк из Бостона, последний диск-жокей в мире, ведущий трансляцию с крыши Пру-Билдинг в красивом затопленном центре Бостона. По словам Новака, они впервые услышали его передачи во время плавания над Иллинойсом. Этот человек устроил собственную пиратскую радиостанцию. Он описал её в одной из своих предыдущих передач. Гейл не понимала большей части технических деталей, но, очевидно, на крыше здания был установлен ряд радиомачт и спутниковых антенн, которые позволяли Марку вести передачу любому человеку в мире, у которого еще было работающее радио, CB-радиосвязь или телевизор. Он также недавно подключил одну из антенн к оборудованию системы общественного вещания, чтобы он мог вещать ещё дальше.
Единственным недостатком, по его словам, было то, что он не мог получать сообщения. Он мог только передавать и не знал наверняка, слышит ли его кто-нибудь. Это было самой неприятной вещью для Гейл. Ей хотелось, чтобы был какой-то способ связаться с ним, какой-то способ дать ему понять, что он не один и что есть выжившие, знающие о его тяжелом положении.
- Я всегда думал, что если я хочу уйти красиво, - говорил Марк, - я выйду на бой, как Уиллем Дефо во "Взводе". Я обожаю эти великолепные финальные бои. Но сейчас я не знаю. Я сомневаюсь, что так и будет. Это дерьмо распространяется.
- У него тот пух, - сказал Майлон. - Бедный ублюдок заразился этим белым дерьмом.
Гейл, Пэрис и Линн заставили его замолчать, и все снова прислушались.
- В любом случае, - продолжил Марк, - это второй день моей трансляции, и никто еще не пришёл, чтобы нас спасти. Меня зовут Марк Сильва. Если кто-нибудь слушает, мы на вершине Пру-Билдинг в Бостоне. Мы больны. Бостон находится под водой, за исключением нас и ещё одного здания. Я всё время думаю о своей жене и сыне из Огайо. Я просто надеюсь, что там дела обстоят лучше.
- Нет, - пробормотал Новак.
- Все ведут себя странно, и мы все такие вялые и умираем от жажды. Это кажется странным – чувствовать жажду, когда вокруг столько воды. Надеюсь, помощь скоро придёт. В противном случае, я думаю, вот-вот случится что-то плохое.
МакKанн толкнул Гейл локтем.
- Ты готова?
Она пожала плечами и кивнула.
- Давай покончим с этим.
Вдвоём они покинули камбуз и закрыли за собой люк. Затем пошли по коридору к месту стоянки. Марк с бостонским акцентом последовал за ними, отражаясь эхом из всех громкоговорителей.
- Сыпь ухудшается, - сказал он. - Думаю, я знаю, что это. Я не хочу признаться себе в этом, но да, что, чёрт возьми, ещё это может быть? Я думаю, мы все инфицированы.
- Майлон прав, - сказал МакKанн. - Похоже, бедный ублюдок заразился грибком.