Румыны щедро отблагодарили генерала Щербачева за территориальные захваты. После Гражданской войны, в которой он проявил себя весьма ловким дипломатом, Щербачев жил в Ницце на пенсию, назначенную ему румынским правительством. Его похороны в январе 1932 года посетил главнокомандующий румынской армии маршал Константин Презан. Для этого «патриота России» румынские деньги и почести оказались дороже «единой и неделимой России».
По результатам этой странной войны, в которой на стороне Румынии объединились тогда еще воевавшие между собой французы и немцы, Бессарабия оказалась в Румынии. 28 октября 1920 года в Париже был подписан Бессарабский протокол, в котором Великобритания, Франция, Италия и Япония признали включение Бессарабии в состав Румынии. Это сейчас они стали такими демократическими, а тогда решение Сфатул Цэрий под прицелом румынских пулеметов ими считалось вполне законным.
Ни РСФСР, ни потом СССР никогда не признавали законности этого захвата, 1 ноября 1920 года РСФСР и УССР заявили о категорическом непризнании Бессарабского протокола, и вплоть до 1940 года требовали от Румынии возврата территории. Этот вопрос поднимался на советско-румынских переговорах в 1921, 1924, 1932 годах, но безуспешно. 12 октября 1924 года на правобережье Днестра была образована Молдавская АССР в составе Украины.
Вот это положение и называлось в СССР бессарабским вопросом, в котором все дипломатические усилия советской стороны оказывались безуспешными, в основном по причине сопротивления Франции и Великобритании, неизменно поддерживавшие Румынию. Было от чего, французы и британцы получили в румынской нефтяной промышленности очень выгодное положение.
Бессарабский вопрос стал разрешаться только в 1939 году. По советско-германскому договору от 23 августа 1939 года, Германия признавала права СССР на Бессарабию. После присоединения Западной Белоруссии и Западной Украины к СССР, Румыния пыталась найти поддержку в Германии, однако имперский министр иностранных дел Йоахим фон Риббентроп заявлял о том, что положение Румынии Германию не интересует. В самый решающий момент, когда разрабатывалась операция по военному возвращению Бессарабии и Буковины, Германия еще два раза отказалась помочь Румынии. 1 июня 1939 года Риббентроп заявил о нейтралитете в советско-румынских делах, а 25 июня, в ответ на запрос В.М. Молотова, подтвердил признание прав СССР на Бессарабию и даже обязался предпринять усилия по решению бессарабского вопроса в пользу СССР, попросив лишь не открывать боевые действия в Румынии.
Виктор Суворов пишет: «В июне 1940 года, когда германская армия воевала во Франции, Жуков по приказу Сталина без всяких консультаций с германскими союзниками оторвал кусок Румынии – Бессарабию и ввел речные корабли в дельту Дуная… Гитлер просил главу советского правительства отвести советскую угрозу от нефтяного сердца Германии. Сталин и Молотов угрозу не отвели. Кто же виноват в начале войны? Кто кому угрожал? Кто кого провоцировал на ответные действия?»195.
Все эти риторические вопросы могут подействовать лишь на совершенно неграмотных людей, не имеющих никакого представления о сущности бессарабского вопроса. Достаточно навести справки, как выходит, что реальная ситуация была с точностью до наоборот: консультации с Германией были, Германия отказалась от поддержки Румынии и признавала все права СССР на Бессарабию, и во всей позиции Германии невозможно найти ни малейших признаков того, что возвращение Бессарабии в СССР как-то беспокоило гитлеровское руководство. Виктор Суворов в этом вопросе нагло лжет, и его сторонники повторяют и распространяют его беспардонную ложь. Это нужно до какой степени безграмотности дойти, чтобы повторять подобные утверждения?
Вот это – ярчайший пример того, насколько недоброкачественными и фальшивыми являются аргументы Виктора Суворова о том, что агрессию якобы готовил СССР.
Румынское ограбление Бессарабии
Весьма пренебрежительное отношение к интересам Румынии до войны со стороны практически всех крупных европейских стран определялось тем, что Румыния была самой отсталой страной в Европе – аграрной окраиной. В 1938 году доля сельского хозяйства в национальном доходе составляла 41,1%, на промышленность и торговлю приходилось 22,1%196. Румыния экспортировала продукцию сельского хозяйства, лес и нефть то есть сырьевые продукты, и полностью зависела от более развитых стран в импорте оборудования и машин.
Более того, практически вся индустрия в довоенной Румынии принадлежала иностранному капиталу. В нефтяной промышленности доля иностранного капитала составляла 91,9%, в металлургии – 74%, в газовой промышленности и электроэнергетике – 95%, в химии – 72%, в лесной промышленности – 70%197. Фактически, Румыния не контролировала базовые отрасли своего хозяйства, и все решения об их развитии принимались за пределами страны, в основном в Париже и Лондоне.
Потому совершенно неудивительно, что Германия отказалась помогать Румынии в 1940 году, ограничившись только защитой своих экономических интересов, на которые СССР и не посягал. К тому моменту это была давно сложившаяся практика.
Единственной отраслью, которая реально была основой для развития довоенной Румынии, было только сельское хозяйство. Потому-то румыны так вцепились в Бессарабию, которая была крупным аграрным районом с товарным сельским хозяйством, и все 20 лет, с момента оккупации Бессарабии до момента возвращения ее в СССР, румыны пытались превратить ее в свою аграрную колонию. Румынская политика в отношении Бессарабии очень сильно напоминала польскую политику в отношении Западной Белоруссии и Западной Украины.
Но была и существенная разница. Колонизация Бессарабии у румын столкнулась с серьезными препятствиями. Дело в том, что сразу после провозглашения Молдавской народной республики в декабре 1917 года, бессарабские крестьяне при активной поддержке большевиков, взялись за аграрную реформу. До революции Бессарабия была весьма типичной страной, в которой землевладение было поляризовано. Помещики владели 948,7 тысяч гектаров земли, а все крестьяне – 1177,7 тысяч гектаров земли. Крестьянское землевладение было мелким и едва позволяло, даже при весьма высоком плодородии земель, прокормить земледельца.
В считанные недели после революции положение кардинально изменилось. От помещичьего землевладения осталось только 38,5 тысяч гектаров, тогда как крестьяне стали владельцами 2,3 млн. гектаров земли, то есть более чем в два раза больше, чем до революции198. Кроме помещичьих земель, крестьяне конфисковали и разделили 430 тысяч гектаров церковных и монастырских земель. Когда румынские войска в середине января 1918 года оккупировали Бессарабию, то они обнаружили, что помещичья и монастырская земля уже поделена между крестьянами.
Румынские власти такой поворот событий не устраивал, и они почти сразу же стали заниматься отъемом земли у крестьян и возвратом ее помещикам. 21 февраля 1918 года правительством независимой Молдавской демократической республики была выпущена «аграрная инструкция» по частичному возврату земель помещикам от 100 до 600 десятин, а также всего инвентаря и скота, конфискованного у помещиков при разделе имений. Остальная бывшая помещичья земля оставалась у крестьян и оформлялась, как аренда у государства. «Нужно перевернуть представление крестьян о земле и внушить им, что они арендуют ее у государства» – заявил в феврале 1918 года премьер Молдавской демократической республики Пантелеймон Ерхан199. В 1919 году крестьяне заплатили 29,5 млн. лей арендных платежей – за 1300 тысяч гектаров.
На какое-то время это крестьян удовлетворило, однако под нажимом румын, правительством Молдавской республики заворачивало в сторону интересов помещиков. Летом 1918 года право взимания арендной платы было передано обратно помещикам. Но это было только началом.
В своем последнем ночном заседании 26 ноября 1918 года Сфатул Цэрий, вместе с решением о безусловном присоединении к Румынии, принял закон о земельной реформе. Закон был составлен очень хитро. Земля одновременно обещалась и крестьянам, и помещикам, причем последним гарантировалось по 100 гектаров земли. Тонкость этого закона заключалась в том, что наделение землей должно было происходить из одного фонда, площадью в 1242 тысячи гектаров. 5 тысяч помещиков должны были получить 500 тысяч гектаров земли, а крестьяне – 642 тысячи гектаров.
Фразеология закона была весьма радикальной и обещала землю крестьянам: «Такими приемами обеспечивалась внешняя радикальность закона об аграрной «реформе» в Бессарабии: одна и та же площадь земель включалась одновременно и в фонд, обещанный крестьянам, и в категорию земель, возвращаемых помещикам!» – пишет В. Малинский200. Но фактически, этот закон предусматривал перераздел уже разделенной земли, с отъемом у крестьян и передачей ее обратно помещикам.
Земельная реформа была обставлена многочисленными условиями. Крестьяне могли получить землю только в том случае, если имели оседлость и домашнее хозяйство в вотчине и жили не далее, чем в пяти километрах от имения, подлежащего разделу. Безземельные крестьяне таким образом, фактически лишались права на получение земли. Земля предоставлялась не бесплатно, а за выкуп, в размере 5%-ной ренты за 40 лет, причем в качестве базы была взята самая высокая краткосрочная аренда в 1910-1914 годах. Крестьянин из этой суммы должен был внести 75%, остальные 25% вносило государство.
Если в Польше крестьянин получал рассрочку за парцеллу, то в Бессарабии румыны стали сразу выбивать из крестьян выкупные платежи, не останавливаясь перед насилием. За три года, с 1920 по 1923 года с крестьян взяли колоссальную сумму выкупа – 600 млн. лей. В Бессарабии выкупные платежи выбивались так жестко, что к окончанию земельной реформы в 1928 году, почти не было задолженности.
Крестьянской реакцией на этот закон было мощное Хотинское восстание, вспыхнувшее в январе 1919 года в Северной Бессарабии. Оно было подавлено с большой жестокостью. В боях с румынскими войсками погибло около 11 тысяч человек, а 50 тысяч человек бежали через Днестр.