Также как в Западной Белоруссии и Западной Украине, в Бессарабии сразу же началось решительное и коренное переустройство всего хозяйства и образа жизни. Только, пожалуй, еще более решительное, чем в рассмотренном выше белорусском примере.
Первым делом состоялась земельная реформа. На первом этапе аграрной реформы было конфисковано 163,6 тысяч гектаров земель, из них 134,8 тысяч гектаров, в том числе 71 тысяч гектаров с урожаем были распределены между безземельными и малоземельными крестьянами. В конечном итоге, землей было наделено 186,4 тысячи наиболее нуждающихся хозяйств215. Малоземелье и безземельные было практически ликвидировано.
Уже осенью 1940 года, на озимый сев, стали создаваться прообразы колхозов – супряги, аналогичные товариществам по обработке земли в СССР. В осенний сев 1940 года организовано 57 тысяч супряг, в которые вступили 139,7 тысяч хозяйств, а весной 1941 года в Бессарабии было уже 106 тысяч супряг, в которых состояло 348,7 тысяч хозяйств – 75% всех крестьянских дворов. Весной 1941 года началось создание колхозов и МТС. К началу войны в Бессарабии было 120 колхозов, в которые вступили 15,8 тысяч дворов и 52 машинно-тракторные станции, в которых было 700 тракторов, вдвое больше, чем за год до этого было во всей Бессарабии216.
Сразу же была проведена национализация 120 предприятий, и в течение второго полугодия 1940 года почти все они были пущены в ход, обеспечив работой 80 тысяч человек. В сентябре 1940 года на базе механических мастерских был основан Кишиневский механический и чугунолитейный завод № 1, на котором было занято 200 рабочих217.
До возвращения в СССР, в Бессарабии свирепствовали болезни. По весьма несовершенной румынской статистике, в 1939 года в Бессарабии было зафиксировано 508 случаев сыпного тифа, 1058 случаев брюшного тифа, 1070 случаев сибирской язвы. Малярия, сифилис и туберкулез и вовсе были «привычными» болезнями. В 1939 году было зафиксировано 134,3 тысячи случаев малярии, на население в 3 млн. человек. При этом в сельской местности болезни чаще всего вообще никем не фиксировались. После возвращения Бессарабии в СССР было запланировано открыть целую медицинскую сеть: 22 новых поликлиники, 12 венерических диспансеров, 10 туберкулезных диспансеров, 15 детских консультаций, 30 родильных домов218. По всей видимости, полностью построить все запланированные медицинские учреждения не успели.
Весьма решительно взялись за ликвидацию неграмотности. К февралю 1941 года доля неграмотных сократилась до 40,4%219.
На социальные и экономические преобразования в Бессарабии оказалось слишком мало времени, чуть менее года. Потому многих мероприятий выполнить просто не успели и не успели начать масштабную перестройку всего хозяйства, наподобие того, как это было сделано в Западной Белоруссии. Но даже то, что было сделано в этот год до начала войны, все равно весьма впечатляет, в особенности по сравнению с постепенной деградацией и обнищанием Бессарабии под румынской властью.
Все это показывает, насколько утверждения Виктора Суворова о «захвате Бессарабии» ложные, насколько они противоречат фактам. Во всем длинном бессарабском вопросе нет ни малейшего намека на угрозу румынской нефти. СССР считал Бессарабию оккупированной территорией, все 1920-е и 1930-е годы добивался ее возврата, и вот когда сложились благоприятные условия, Советский Союз осуществил этот возврат на условиях мирной передачи. Даже вернул румынам брошенное оружие. Говорить, что «захват Бессарабии» это признак подготовки СССР к агрессии – это утверждение вообще за гранью всякой здравой логики.
Борьба за румынскую нефть
«Эта книга ломала мою жизнь. Увидеть такую книгу – то же самое, что обернуться вдруг на переезде и ощутить всем существом слепящий прожекторами, летящий из мрака экспресс в тот самый момент, когда не остается времени даже на прощальный вопль. А самое интересное в том, что книгу эту даже не надо было читать. Она оглушала и плющила одним только названием, только титульным листом. Взглянул – и умри. Взглянул – и лопни от изумления»220, – пишет Виктор Суворов в начале своей книги «Самоубийство». Это он пишет о книге генерал-полковника Л.М. Сандалова «Боевые действия войск 4-й армии Западного фронта в начальный период Великой Отечественной войны».
Это хорошо, что на него книги оказывают такое воздействие. У меня есть еще одна такая книга, которая будет для него поездом на переезде и колуном между глаз. Только написана она по-французски. Но название все равно шибает: «Le IIIe Reich et le pètrole roumain». Или, по-русски, «Третий Рейх и румынская нефть. Ну как, шибануло?
Эта книга представляет собой весьма подробное исследование роли румынской нефти в военных приготовлениях Германии в 1938-1941 годах, в которой подробно описано, кому румынская нефть принадлежала, в какие страны экспортировалась, как за нее шла борьба. Книга интересна двумя своими сторонами. Во-первых, она закапывает «концепцию» Виктора Суворова о том, что Румыния якобы была «нефтяным сердцем Германии». Во-вторых, она нам позволяет оценить важнейший момент во Второй мировой войне, который резко усилил Германию и создал ей условия для нападения на СССР.
Сначала бросим взгляд на румынскую нефтяную промышленность. Источник нефти был небольшой. На 1937 год в Румынии разведанных запасов было 60 млн. тонн. Все запасы сосредоточены в районе Плоешти. Тогда разрабатывались месторождения сравнительно небольшого района в долинах рек Дымбовица, Яломица, Прахова и Теляжен, которые давали 98,7% всей румынской нефти221. Вокруг Плоешти было 17 нефтеперегонных заводов, которые имели мощность в 1939 году в 11,9 млн. тонн нефти в год, емкости для хранения нефти и нефтепродуктов объемом 1477 тысяч тонн. От Плоешти отходили нефтепроводы и продуктопроводы на Джурджу, Кымпину, Бэйкой и Бухарест. Джурджу – румынский порт на Дунае, на границе с Болгарией. Кымпина – маленький городок с нефтеперегонными заводами, а Бэйкой – городок с нефтепромыслами. Нефть и нефтепродукты шли по трубопроводам в основном в Джурджу, где грузились на речной и морской транспорт.
К 1939 году румынская нефтяная промышленность уже прошла свой пик добычи, наступивший в 1936 году, когда было добыто 8,7 млн. тонн. К 1938 году добыча упала до 6,59 млн. тонн, а к 1939 году – до 6,22 млн. тонн222. Нефть в период Великой депрессии стала самым выгодным товаром Румынии, и пик довоенной добычи румынской нефти приходится именно на кризисные и послекризисные годы. В 1920 году было добыто 1,1 млн. тонн, в 1930 году – 5,7 млн. тонн, в 1934 году – 8,4 млн. тонн. Краткий период межкризисного улучшения в 1934-1937 годах был одновременно и временем пика довоенной добычи румынской нефти. Этот уровень был перекрыт только после войны, когда удалось в 1972 году достичь нового пика добычи нефти – 14,8 млн. тонн.
Румынская нефть вывозилась на рынки стран Средиземного моря, в придунайские страны, а также в британские и французские колонии в Африке и на Ближнем Востоке. Сама нефть и ее сбыт были ареной острого соперничества между капиталистическими хищниками.
Нефть в Румынии в 1937 году добывало десять акционерных обществ, причем самые крупные из них: Astra-Romana, Steava Romana, Concordia, Colombia, Unirea, контролировались британским, французским, бельгийским и голландским капиталом, преимущественно, конечно, британцами и французами. Эта группа капиталистов контролировала 67,63% добычи румынской нефти в 1937 году. 10,5% принадлежало американцам, 17% – румынам, 4.6% – итальянцам. Самая низкая доля была у немецких капиталистов – 0,22%. Впрочем, акционерные общества, в которых доминировал румынский капитал, поставляли нефть в Германию223.
Приведем таблицу по экспорту различных компаний, чтобы было понятно, куда шла румынская нефть накануне войны и в каких количествах224:
1 2 3 4 5 6 Всего (тонн)
Astra 9 11 2,4 37 4,7 12,2 1010771
Concordia 10,9 0,26 3,5 17,4 14 38,7 569751
Steava 14,6 21 17,5 10,5 17,4 5,4 364769
Unirea 23 34,5 – 9,8 1,4 5,2 238631
Colombia – 4 27,4 61 – – 128549
Creditul 13,8 – 25 15,3 26,7 16,9 274744
Rafinajul 54,6 – 3,9 5 11,6 12,7 237617
Redeventa 37,7 0,9 4,9 26,4 0,4 15,4 255036
1 – Германия
2 – Великобритания
3 – Франция
4 – Зона влияния Великобритании и Франции
5 – Италия
6 – Придунайские страны
Крупные компании, принадлежащие англо-французскому капиталу, старались закрывать своими поставками как можно больше стран, чтобы монополизировать рынки, на которые экспортировалась румынская нефть, и держать как можно более высокие цены. Эти же компании экспортировали в Германию большие объемы нефти. Германия могла нефть покупать, но не могла контролировать добычу, производство и сбыт нефтепродуктов, и в условиях подготовки к войне это становилось веским фактором.
В 1938 году в Германии, в рамках составления планов по мобилизации экономики, стали составлять план потребления топлива. По расчетам, подготовленным по указанию уполномоченного по четырехлетнему плану Германа Геринга, этот план выглядел следующим образом (млн. тонн)225:
1939 1940 1941 1942 1943 1944
Авиационный бензин 2,1 4,1 10 10 10 10
Моторный бензин 2,6 2,9 3 3,4 3,6 4
Дизтопливо 1,6 2 2,3 2,4 2,6 2,8
Мазут 2 3,3 3,5 3,5 4,2 4,3
Смазочные масла 0,8 0,9 1,4 1,6 1,8 2
Всего 9,1 13,2 20,2 20,9 22,2 23,1
План этот, конечно, не был выполнен, однако он вызвал бурную активность Германии и импорте нефти и нефтепродуктов, с целью создания мобилизационных запасов топлива. В 1938 году Германия импортировала из разных стран 4,9 млн. тонн сырой нефти и нефтепродуктов, причем по сырой нефти основными поставщиками стали Мексика, США и Венесуэла. Активность Германии привела к укреплению позиций в Румынии, и доля Германии в румынском экспорте выросла с 19% в 1937 году до 26,5% в 1938 году. После Мюнхенского соглашения, осенью 1938 года Германия попыталась установить свое монопольное положение в экспорте румынской нефти и нефтепродуктов. Однако, в декабре 1938 года немцы получили далеко не все, что хотели, и была достигнута договоренность о расчетах за нефть и нефтепродукты поставками оружия, а также немцам пришлось согласиться на импорт 500 тысяч тонн кукурузы и ячменя и 400 тысяч тонн пшеницы226. По плану заместителя уполномоченного по четырехлетнему плану и представителя ИГ «Фарбениндустри» Карла Крауха, импорт нефти и нефтепродуктов из Румынии в месяц должен был составлять 400 тысяч тонн, но в начале 1939 года импорт не превысил 61 тысячи тонн. Румыны на переговорах в феврале 1939 года пытались добиться от Германии гарантий их границ (главным образом, чтобы удержать Бессарабию), но немцы от этого отказались.