На помощью Германии пришла Венгрия, которая 15 марта 1939 года оккупировала Карпатскую Украину. Румыния в ответ мобилизовала пять корпусов и снова попыталась привлечь Германию на помощь. В результате, 22 апреля 1939 года Румыния пошла на удовлетворение немецких условий и подписала соглашение. Экспорт нефти в Германию увеличился до 90 тысяч тонн в месяц, а немецкая доля увеличилась до 38,4%227.
С началом войны с Польшей, немецкие потребности в нефти оценивались в 500 тысяч тонн в месяц, из которых внутренним производством покрывалось 300 тысяч тонн, тогда как 200 тысяч тонн должно было быть обеспечено импортом. Однако, Великобритания и Франция развернули с началом войны торговую войну против Германии в Румынии, чтобы помешать экспорту нефти в Германию.
У Великобритании были хорошие перспективы. Еще в августе 1939 года британское правительство выкупило Англо-Британскую транспортную компанию, которая за год войны скупила 48% всех нефтеналивных барж и судов, ходивших по Дунаю. Доля компании в нефтеналивном флоте достигла 74%. Французы после начала войны эвакуировали 50 своих судов с Дуная. Кроме этого, британские и французские компании скупали все баржи, буксиры, железнодорожные цистерны, пригодные для перевозок нефти, а также скупали всю возможную нефть в Румынии и вывозили ее. До июня 1940 года британцы скупили 680 тысяч тонн, а французы скупили 325 тысяч тонн нефти, которые были вывезены в эти страны.
Для того, чтобы вынудить Румынию отказаться от соглашения с Германией по поставке нефти, Великобритания ввела эмбарго на поставку британских товаров. С началом войны британцы разрабатывали план взрыва и уничтожения румынских нефтепромыслов, и даже прислали для этого роту саперов. Но реализовать им этот план не удалось.
Торговая война возымела определенный успех, выразившийся в том, что поставки нефти в Германию из Румынии стали сокращаться (в тоннах)228:
Германия Британская империя Франция
Апрель-август 1939 (в месяц) 139353 38,20% 34687 9,50% 35901 9,95%
Сентябрь 69691 33,85% 33578 16,31% 8859 4,3%
Октябрь 83713 27,42% 34049 11,15% 32567 10,67%
Ноябрь 88835 29,62% 39088 13,03% 25011 8,34%
Декабрь 81923 19,86% 145699 35,33% 58203 14,11%
Январь 1940 28246 9,18% 123180 40,01% 59533 19,34%
Февраль 30778 14,17% 81516 37,53% 15160 6,98%
Март 44797 15% 130398 43,69% 18556 6,22%
Апрель 49855 18,98% 75511 28,74% 36000 13,7%
Май 104231 21,36% 98382 20,17% 93620 19,2%
Июнь 94251 42,35% 12223 5,47% 19350 8,68%
Июль 193243 59,27% – – – -
Август 186850 58,23% 6053 1,89% 500 0,16%
С декабря 1939 года по май 1940 года доля Германии упала до 15-20% в румынском экспорте, тогда как основная часть нефти уходила в Великобританию и Францию. Британцам удалось сократить экспорт нефти в Германию до минимального уровня. Положение кардинально изменилось только после поражения Франции и катастрофы под Дюнкерком. В июне 1940 года, после завершения битвы за Дюнкерк 4 июня 1940 года, доля экспорта румынской нефти в Германию выросла до 42,3%, а в последующие месяцы выросла почти до 60%.
3 июля 1940 года Румыния выслала весь британский персонал из страны, а нефтепромыслы были взяты под усиленную охрану румынских войск. Вскоре немцы опубликовали план уничтожения нефтепромыслов и прерывания судоходства по Дунаю, захваченный во Франции.
Сплетение событий лета 1940 года: поражение Франции и Великобритании в Европе, возврат Бессарабии и Буковины СССР, уступка Северной Трансильвании Венгрии и Южной Добруджи Болгарии, общая безвыходная ситуация для Румынии заставили румынское правительство Иона Антонеску броситься в объятия к Германии и стать германским сателлитом со всеми вытекающими из этого последствиями. Только с этого момента Румыния становится крупным поставщиком нефти для Германии.
Данные по экспорту нефти из Румынии показывают, что летом 1940 года Румыния вовсе не была «нефтяным сердцем Германии», как утверждает Виктор Суворов. 60% своей месячной потребности в топливе Германия покрывала своей добычей нефти, составлявшей около 600 тысяч тонн в год и производством синтетического топлива. Румыния занимала весьма значительное место в немецком нефтяном импорте, особенно в связи с прекращением импорта из стран-союзников Великобритании и Франции. Однако, она полностью покрыть месячный дефицит топлива не могла. Германский дефицит в 1940 году покрывался не только румынскими, но и советскими поставками нефти (в тысячах тонн)229:
Советские поставки в Германию
Январь 18500
Февраль 29000
Март 22000
Апрель 35000
Май 50000
Июнь 80000
Июль 96000
Август 95000
В июне 1940 года поставки румынской и советской нефти практически сравнялись, а в июле 1940 года СССР поставил нефти в объеме 50% от румынских поставок. Потому в июне 1940 года, то есть в момент передачи Бессарабии и Буковины СССР, Германии было очень не с руки ссориться с Советским Союзом. Можно было лишиться пятой части месячной потребности в нефти, а поставки румынской нефти тогда были еще далеко не гарантированы, хотя бы потому, что британцы могли уничтожить румынские нефтепромыслы.
Итак, если подвести итоги, то ресурсная часть нефтяного баланса Германии в 1940 году складывалась из следующих источников:
внутренняя добыча в Германии – 720 тысяч тонн230,
внутренняя добыча в Австрии – 354 тысяч тонн231,
добыча в Польше – 124 тысячи тонн232,
производство синтетического топлива – 2500 тысяч тонн нефтяного эквивалента233,
импорт из Румынии – 1147 тысяч тонн234,
импорт из СССР – 658 тысяч тонн235.
Всего Германия в 1940 году получила из этих источников 5,5 млн. тонн нефти. Из них 63% приходилось на внутреннюю добычу и производство синтетического топлива.
Таким образом, тему о «Румынии – нефтяном сердце Германии» нужно закрыть, а утверждение Виктора Суворова о том, что Германия якобы начала «превентивную войну» против СССР из-за «захвата Бессарабии» нужно считать полностью ложным. Во-первых, СССР считал Бессарабию оккупированной территорией. Во-вторых, Румыния передала Бессарабию и Буковину в мирном порядке, хоть и не без давления. В-третьих, Германия признавала права СССР на Бессарабию и не препятствовала ее передаче. В-четвертых, Германия получила доминирующее положение в румынской нефтяной промышленности только после поражения Франции и Великобритании, то есть уже после передачи Бессарабии СССР. В-пятых, Германия имела свои собственные источники нефти и топлива, покрывающие основную часть потребления.
Виктору Суворову и его сторонникам остается только порекомендовать читать побольше книг по истории, чтобы не выдвигать столь диких и абсурдных утверждений.
Глава шестая
Ответ на главный вопрос
В главе 26 «Ледокола» Виктор Суворов задает главный вопрос своей книги: «Центральный вопрос моей книги: если Красная Армия не могла вернуться назад, но и не могла долго оставаться в приграничных районах, то что же ей оставалось делать?»236. И потом добавляет: «Все коммунистические историки боятся давать ответ на этот вопрос».
Не знаю, отнесет ли меня Виктор Суворов к коммунистическим историкам, но ответ на этот вопрос меня не страшит. Красная Армия должна была перейти в наступление, сокрушить Германию и освободить от тягот империалистической войны, а заодно и от капиталистов, всю Европу. И при этом Советский Союз вовсе не был агрессором.
Какие аргументы? Такие. Во-первых, в 1940 году в Европе сложилась обстановка, которая настоятельно потребовала от СССР вступления в войну в форме решительного контрнаступления на Германию с целью ее разгрома. В реальности, это осуществить не удалось и немцам удалось дойти до Волги. Во-вторых, в отличие от Польши, Румынии и Германии, которые вели себя на присоединенных территориях как захватчики, грабители и оккупанты, СССР на присоединенных территориях устанавливал Советскую власть и проводил такие социально-экономические изменения, что жизнь от этого становилась в разы лучше. Примеры Западной Белоруссии и Бессарабии рассматривались выше.
Везде СССР помогал преодолевать застарелые проблемы, помогал развиваться, поддерживая своими ресурсами и помощью. Этому подходу Советский Союз не изменил и после Второй мировой войны, хотя тогда возможности по оказанию помощи странам Восточной Европы были весьма ограничены из-за огромного ущерба от войны. Так что, когда вслед за Красной Армией идут врачи, учителя, инженеры, создаются колхозы, заводы, открываются школы, театры и библиотеки – это вовсе не агрессия и не оккупация, и тем более не «коммунистическое рабство», что бы там не говорили сторонники Виктора Суворова.
В литературе, как правило, не дается четкого объяснения ситуации, сложившейся летом 1940 года, и именно на этой почве растут многочисленные заблуждения, приводящие различным «концепциям». Потому нужно более пристальное внимание уделить процессу превращения Германии в военного монстра, который напал на СССР. Этот процесс прошел настолько быстро, что отреагировать на него оказалось затруднительно. Именно с этим процессом оказались связаны судьбоносные решения 1940-1941 годов.