Когда Сэм в тот день заявился к Фернандесу, тот едва успел причесаться, на кофе времени не оставалось. Сэм уже ждал его снаружи. В руках он держал прямоугольный белый прибор с экраном и интерфейсом в форме кольца.
– Это что такое? – спросил Фернандес.
– iPod! – ответил Сэм, демонстрируя новый продукт Apple. Он засеменил в сторону Уэст Четвертой улицы, Фернандес поспешил за ним. – Давай-ка прокатимся по городу и послушаем песни, которые я подобрал для Vice City, – предложил Сэм.
Они добрались до гаража. Водитель выкатил Porsche Сэма. Сэм рванул прямиком к магистрали ФДР, длинному шоссе на востоке Манхэттена. Он достал iPod и подключил его к автомобильной аудиосистеме. «Давай проверим, какие из этих песен лучше всего звучат на высокой скорости», – сказал он и вдавил педаль газа в пол. Он нажал кнопку, и зазвучала Crockett's Theme из «Полиции Майами». Пульсирующий синтезатор. Вступили барабаны. Странные аккорды, странное звучание японских струнных. Слушателя будто накрывал кокаиновый отходняк. «Это настроение игры», – объявил Сэм.
Фернандес откинулся в кресле, пока перед ним под звуки песен расплывался золотой город. Тина Мари. Slayer. Фил Коллинз. После каждой песни он записывал ее название и рейтинг в зависимости от того, насколько она казалась подходящей. На одной песне Сэм сделал звук громче, и на его лице появилось особенное выражение. Это была песня его детства, которую они с Дэном в свое время заслушали до дыр. „More than this, you know there”s nothing more than this”, – пел Брайан Ферри.
Ранним воскресным утром телефон Фернандеса зазвонил вновь. Он перекатился к аппарату и прижал трубку к уху.
– Алло?
– Билд готов! – объявил Сэм. – Приходи заценить.
Сэм провел Поупа и Фернандеса в лофт и включил им первый билд игры. Релиз был назначен на октябрь 2002-го, так что у парней было всего 10 месяцев на создание Vice City, из которых осталось семь. На экране запустилась симуляция, основанная на Оушен Драйв. Фернандес забрался в Ferrari GTB и погнал по дороге вдоль пляжа. «Bay! – сказал он. – Это то что надо».
Поуп забрался на крышу игрового здания и просто сидел там, глядя на воду. Багряно-оранжевое солнце нависало над медно-голубыми волнами. Пальмы покачивались на ветру. Кричали чайки. «Господи боже мой, – думал он. – Какая красота».
Сэму нравилось просто кататься по карте, чувствовать настроение игры, маленького идеального мира, с трудом созданного командой. Он угонял мотоцикл и несся по дороге на одном колесе вдоль неоновых витрин. Услышав за ревом мотора мелодию 99 Luftballons, он почувствовал, будто что-то изменилось. По экрану монитора шли волны, как будто стекло превращалось в желе, словно никакого стекла уже и не было. Он оказался в игре, но это было не безумством, а реальностью. В тот момент он подумал, что «пересек границу между реальностью и вымыслом».
И в то же время его мучила тревога. Что, если игра не продастся? С бюджетом в 5 миллионов долларов Vice City была на тот момент их самым масштабным проектом. Один сценарий по объему уделывал любую игру или фильм: 82 катсцены на 200 страницах, плюс 600 страниц диалогов прохожих и еще 300 страниц для радио. Они старались уместить на диске как можно больше контента. Сэм и Дэн подчеркивали, насколько важно пригласить на озвучку знаменитых актеров.
– Всем нравится неожиданное появление знаменитостей в разных телешоу, – говорил Дэн. – Как бывшие известные спортсмены в «Частном детективе Магнуме».
– И не только бывшие спортсмены, в «Полиции Майами» были и Фил Коллинз, и Фрэнк Заппа, – подхватывал Сэм.
Кинг же считал все это отговорками, чтобы встретиться со звездами. Сперва они занялись Версетти, у которого, в отличие от героя GTA III, должен быть голос. Чтобы передать личное восприятие такого большого мира, им нужен был правильный актер. Рэй Лиотта, которого они обожали со времен «Славных парней», подходил идеально.
Кинг сел на телефон с привычной ему решимостью. Задача была непростая. Ему раз за разом говорили, что Лиотта подумывает о смене имиджа и съемках в каком-нибудь семейном фильме. Наконец, он нашел молодого голливудского агента, который проникся сочувствием к их плану. И вот они уже сидели в стейк-хаусе Питера Люгера в Бруклине вместе с Лиоттой, смеялись и наперебой рассказывали, как обожают его фильмы. Вдруг Лиотта без видимой причины посуровел и окинул их холодным взглядом.
– С хуя ли вы тут ржете? – отчеканил он. Парни сглотнули.
Лиотта расхохотался:
– Да ладно, я вас подъебываю!
– Уделал нас в стиле «Славных парней»! – оценил выходку Кинг.
Лиотта подписал контракт, но в той его шутке была лишь доля шутки, как вспоминал позже Хонсари. С сеанса записи Лиотта выходил с кислой миной, выжатый, как после баскетбольной игры. «Да я со времен ебаной Pong в видеоигры не играл!» – устало ворчал он.
«Какого черта?» – подумал Хонсари. Его отец работал врачом и за полгода зарабатывал меньше, чем они заплатили этому здоровяку из Голливуда. А он еще в позу встает?
– Слушай, – сказал Хонсари. – Мне, честно говоря, насрать, чем ты по жизни занимаешься… В смысле, мне нравится, как ты сыграл в «Славных парнях», но это твоя работа, ты должен с ней справиться. – Хонсари угостил его чашкой кофе из Starbucks, и Лиотта успокоился и вошел в роль.
Вскоре уже целая вереница их любимых звезд выстроилась в очередь для записи озвучки: Питер Фонда, Деннис Хоппер… Роль в GTA была для актеров знаком почета, свидетельством того, что они в теме. Парни из Rockstar не могли сдержать ликования. «Я сижу рядом с человеком на шесть миллионов долларов!» – воскликнул Кинг, когда к ним прибыл Ли Мэйджорс.
На озвучку порнозвезды по имени Кенди Сакс Хонсари предложил актрису фильмов для взрослых Дженну Джеймсон. За роль ей предложили 5 тысяч долларов. Для нее это было бы плевым делом, которое можно было бы провернуть по пути на шоу Говарда Стерна. Как выяснилось, ее парень был большим поклонником GTA III – дело было в шляпе. Хонсари сделал для Vice City сцену с захватом движения, где Кенди лежала на спине и изображала сексуальную сцену с рыбаком, который шутил про свою тридцатисантиметровую рыбу. «Хочешь жить – умей вертеться, детка!» – заключил он.
Но когда Джеймсон явилась для записи озвучки, по студии пронеслись нервные смешки. Дэну хватило одного взгляда на ее обтягивающие голубые джинсы, чтобы почувствовать себя, как он выражался, «очень по-английски». Ему было неловко. Ситуацию усложнял тот факт, что она пришла на запись в компании своего отца. «Слушай, никаких претензий к папаше, – прошептал Хонсари Дэну, – но заставлять ее стонать в его присутствии, как будто ее трахают, как-то неудобно».
Под сердитым взором отца Джеймсон сцену оргазма пришлось прогонять не единожды.
– Эм… Дженна! – пролепетал Дэн. – Ты не могла бы говорить более… возбужденно?
Она нерешительно посмотрела на него.
– В каком смысле?
– Ну, как будто тебе очень хорошо! Как будто ты отлично проводишь время! – он щелкнул пальцами. – Как будто ты шоколадку ешь!
– То есть… будто я сексом занимаюсь? – невозмутимо переспросила она. – Или все-таки шоколадку ем?
– Точно, будто сексом занимаешься! Это было бы идеально!
Она повиновалась.
Но ребята оказались совершенно не готовы к встрече с Бертом Рейнольдсом, который должен был сыграть торговца недвижимостью Эйвери Кэррингтона. Парни выросли на таких мачистских фильмах в стиле кэмп[50], как «Полицейский и бандит» и «Избавление». Они были в восторге от возможности поработать с Рейнольдсом. Сам он тоже был готов к работе. А еще он хотел, чтобы к нему относились как к звезде. Хонсари увидел в его глазах презрение, которое многие актеры разделяли к играм. «Они смотрят на тебя, и ты читаешь в их взгляде: „Да кто ты, блядь, такой? Игры какие-то делаешь“», – вспоминал он. Обычно Хонсари без проблем ставил актеров на место: «Хотите, чтобы я вкратце рассказал вам об играх? Они зарабатывают полмиллиарда долларов в год, больше, чем все ваши фильмы, вместе взятые!»
Правда, в случае с Рейнольдсом даже он потерял терпение. Впоследствии Хонсари вспоминал, как Рейнольдс закончил сцену, а Дэн вежливо попросил у него еще один дубль:
– Эй, можно еще раз эту реплику?
Рейнолдс уставился на него и пробормотал:
– Ну-ка повтори.
– Можно эту реплику еще раз? – повторил Дэн.
– Знаешь, нужно давать людям пряник.
– Пряник?
– Ага. Когда люди стараются, ты должен давать им пряник.
Хонсари и Дэн неуютно поежились. Они понятия не имели, о чем говорит Рейнольдс, но потом поняли, что его нужно похвалить перед тем, как он сделает что-то еще. Ему был нужен «пряник». Они переписали реплику, но Хонсари казалось, что настроение Рейнольдса испортилось еще сильнее. В студии было жарко, он насквозь взмок. Рейнольде не знал, что его менеджер отправился искать ему сухую рубашку. Когда рубашку принесли, Дэн простодушно подошел к Рейнольдсу.
– А вот и ваша рубашка.
Рейнольде никакой рубашки не ждал и решил, что Дэн пытается поиздеваться над тем, как он вспотел.
– Значит, так, – проговорил Рейнольде. – Сейчас произойдут два столкновения. Моего кулака с твоей рожей и твоего тела с полом!
Дэн вскипел. Он уже был готов полностью вырезать Рейнольдса из игры. Хонсари вмешался: «Мы записали все реплики. Да, этот парень – полный гондон, но давай двигаться дальше».
– Дайте мне обложки! – кричал Сэм. – Я хочу обложки!
Дата релиза Vice City приближалась, и Сэму было мало одних лишь восторженных отзывов, он требовал от своих пиарщиков заполучить место на обложках журналов. Эта лихорадка началась за несколько месяцев до выхода игры: журналы ведь еще должны были отпечатать вовремя. «На пиарщиков оказывалось огромное давление, – вспоминал старший менеджер по рекламе продукции Rockstar Кори Уэйд. – Чтобы заполучить хорошие отзывы, им приходилось идти на все».