Поупу и некоторым другим сотрудникам Rockstar мрачность игры напоминала окружающую их безрадостную реальность. Жизнь в лофте менялась. Тьма сгущалась. Они чувствовали себя загнанным в ловушку Кэшем, который пытался выжить, пока какой-то всемогущий режиссер приказывал им играть свою роль. Футболки ЕА Sports, которые Сэм надевал в насмешку над игровыми конвейерами больших корпораций, больше не казались такими уж забавными. «В каком-то смысле Rockstar сама такой становилась, – позже сказал Поуп. – Большой безымянной безликой машиной по выпуску игр. Ты был всего лишь винтиком огромной корпорации… Мы штамповали GTA так быстро, как только могли».
Напряжение достигло пика, когда они, закончив разработку Vice City, переключились на San Andreas без какого-либо отдыха. О вечеринке в честь выхода Vice City уже не было и речи. Форман беспокоился, что компания перешла в режим «вечного кранча» с рабочим днем в семнадцать часов. Он чувствовал, что рокстаровцы работают так усердно, что у них не остается времени радоваться своим успехам. Поуп работал так много, что сны смешивались с реальностью. Ему снились кошмары, где он смотрел в прицел и отстреливал людям конечности.
Один из продюсеров, работавший в команде с 1999 года, считал, что компания становится «отражением Miramax», легендарной, но нестабильной кинокомпании. Manhunt вышла особенно противоречивой. Как в своем блоге позже писал продюсер Джефф Уильямс, «в компании чуть ли не мятеж поднялся из-за этой игры. Этому не было объяснения. Мы пересекали черту». Верхушка компании не терпела, когда с ней не соглашались. «Каждый день кто-то говорил о чем-то, что ему не нравилось в игре, – вспоминал Поуп, – а ему отвечали: „Ты долбоеб“».
Поупу казалось, что заложниками ситуации стали не только рядовые сотрудники, но и один из основателей компании: Кинг. На Кинге висела огромная ответственность: он постоянно жонглировал проектами и контролировал рутинную работу. Поуп с ужасом наблюдал, как Кинга уничтожает непрекращающийся стресс.
Поуп чувствовал дискомфорт. «Если это может случиться с Джейми, – подумал он, – то однажды случится и со мной». По секрету Поуп обратился к Фернандесу, своему лучшему другу в компании, который, как и он, был одним из самых близких людей Сэма. Фернандес занимался исследованиями для San Andreas. Он переехал из Лос-Анджелеса в Вегас, где незаметно записывал разговоры людей, сидящих за карточными столами. Однако, когда Поуп рассказал Фернандесу о своем отчаянии, друг не мог с ним полностью согласиться.
Фернандесу Сэм казался собакой, которая лает, но не кусает. Он рассказал Поупу, как страсть Сэма вдохновляла его, как Сэм воспитал в нем чувство всемогущества. Фернандес считал, что вспышки гнева Сэма – следствие его перфекционизма. «Это единственная причина, по которой игры были так хороши», – сказал он однажды. По его мнению, все, кто осуждал Сэма за его вспышки, упускали суть. «Делайте великие игры, забейте на всякое дерьмо, и мы победим, вот его философия, – говорил Фернандес. – Это идеальный способ управления любой компанией».
Поуп не слушал. «Когда чувство новизны от работы на крутую компанию в лофте в Сохо выветрилось, все начало рушиться, – говорил он. – В итоге нас удерживали деньгами и побрякушками». Ему не давали покоя вопросы: что случилось с их играми? Что случилось с Сэмом? Массовые многопользовательские игры, такие как World of Warcraft, стали крайне популярны, и Поуп был среди тех, кто хотел, чтобы Rockstar сделала что-нибудь в этом жанре. Но всякий раз, когда Поуп поднимал этот вопрос, он слышал, как Сэм, насмехаясь, бубнил что-то про орков и эльфов.
Поупу это надоело. Однажды он ворвался в офис Сэма. Его босс начал заниматься йогой, и Поуп иногда видел, как тот делает стойку на руках. Может, он зря дал волю эмоциям?
– Мне здесь не нравится, – сказал Поуп.
– Почему? – он припомнил ответ Сэма.
– От нас требуют слишком многого. Нам не давали передохнуть. Одно дело было сразу заниматься Vice City, но затем мы сразу же начали работу над San Andreas.
– Это тяжело. Но мы должны работать дальше. Мы потеряем контроль, если не будем продолжать в том же духе.
– Ты уже потерял связь с реальностью.
– В смысле?
– Ты больше не играешь в игры. Ты сидишь в своем офисе и принимаешь решения.
– Да я все еще в команде! Кто ты такой, чтобы так говорить?
– Я не единственный, кто так думает.
Сэм заметил на полу канцелярскую резинку. Одинокую. Брошенную. Скрученную. Он должен был бросить все дела, чтобы поднять ее и положить в карман. Точно так же Марио собирал блестящие монетки. Фернандес давно заметил эту привычку: Сэм иногда подбирал с пола резинки. Когда Фернандес спросил его об этом, Сэм ответил, что это просто хорошая примета. Фернандес воспринимал навязчивую привычку по-другому: Сэм был одержим контролем самых мелких деталей, даже если эта одержимость была кому-то непонятна.
Но эта страсть явно окупалась. Сэму было тридцать два, и он жил своей мечтой стать рок-звездой. Его игры доставляли удовольствие миллионам людей по всему миру. Take-Two благодаря Vice City заработала миллиард долларов и была настроена на большее. Сэм доказывал, что старые скептики ошибались.
– Ты появляешься, и люди такие: «О чем ты говоришь? Как ты можешь считать, что игры бывают крутыми?» – вспоминал Сэм. – Образ подростка в очках с толстенными линзами висел на шее игровой индустрии, как ебучий альбатрос. Но сейчас, во многом благодаря Rockstar, игры растут вместе с игроками. Люди теперь принимают, что это искусство, которое может быть оценено по достоинству, а не просто какая-то хрень для поехавших.
Тем сильнее его шокировали слухи о том, что Поуп уходит. Сэм подошел к нему и сказал:
– Я слышал, ты собираешься уйти.
– Да, мне правда тут не нравится, – ответил Поуп.
Но Поуп не собирался уходить один. Он и Фернандес решили основать собственную компанию и забрать туда часть сотрудников. У них даже была идея для своей игры, вдохновленная работой в Rockstar. Игрокам пришлось бы сражаться с лидером культа, похожим на Дэвида Кореша[55].
– Вместо кражи автомобилей, – говорил Поуп, – будет кража разумов!
Рабочим названием игры было Whacko – «Псих». А название их новой команды – Cashmere Games[56] – громко посылало Rockstar на хуй.
Несмотря на то что Фернандес глубоко восхищался Сэмом, он был достаточно смел, чтобы думать, что он и Поуп смогут повторить успех Rockstar самостоятельно. Покинуть наставника и друга, который так сильно вдохновлял его, было очень нелегко. Как сказал Поуп: «Они не дают тебе уйти нормально, они обращаются с тобой, как с мафиози, который бросил семью». Фернандес чувствовал, как болит его сердце, как скручивает живот, зная, что пути назад нет. «Сэм сильно на меня влиял, – сказал позже Фернандес. – Было так жаль уходить из Rockstar. Решиться было непросто».
Сэм так расстроился из-за этих новостей, что пошел к Фернандесу домой, лишь бы упросить его остаться.
– Я спрашиваю тебя еще раз, – сказал ему Сэм, – ты уходишь или остаешься?
– Ухожу, – ответил Фернандес.
Сэм взглянул на него в последний раз, затем повернулся и вышел.
Эта игра закончилась.
Глава 16. Смерть на дороге
Уровень розыска:
Пули прилетели из ниоткуда – то есть из Ньюпорта, штат Теннесси. В этом городишке в часе езды от Ноксвилла жили 7200 человек, и он был не более чем привалом на пути к местным «достопримечательностям» вроде Долливуда, парка развлечений Долли Партон, и ЗD-аттракциона «Жизнь Иисуса Христа». Как и большинство добравшихся до этих краев, Аарон Хэмел и его двоюродная сестра Дениз «Ди-Ди» Дено оказались в городке проездом. Ненадолго.
Восемь часов вечера 25 июня 2003 года, близился конец «идеального», по мнению Хэмела, дня, а солнце и не думало садиться. Парочка возвращалась в Ноксвилл на красном внедорожнике Toyota после поездки в Блэк-Маунтин, штат Северная Каролина. Хэмел, недавно переехавший из Онтарио медбрат и любитель природы 45 лет от роду, мечтал о покупке хижины в лесу. Накануне ему перезвонили из колонии для несовершеннолетних – он надеялся туда устроиться. «Кажется, я смогу изменить жизнь этих ребят к лучшему», – говорил он двоюродной сестре, пока они были в Блэк-Маунтин.
Объезжая фуры на трассе 40, Хэмел восторгался окружавшей его природой. «Эй, Ди-Ди, – сказал он, – посмотри, какие прекрасные цве…» Как впоследствии вспоминала Дено, Хэмел даже не успел договорить, потому что стекло машины пробила пуля. Колени Дениз оказались изрезаны в кровь битым стеклом. Из головы Хэмела хлестала кровь, а оставшаяся без водителя машина потеряла управление, вылетела на встречную полосу и врезалась в ограду.
За ними по той же трассе ехала белая Mazda. За рулем сидела Ким Бид, 19-летняя туристка из Роанока, штат Виргиния, а рядом был ее парень, Марк Хикман. Они услышали грохот и решили, что у кого-то пробило колесо. Вторая пуля быстро их в этом разубедила. Она пробила дверь машины и раздробила бедро Бид. Потом выстрелы прекратились, и в Ньюпорте вновь наступила гробовая тишина.
Когда приехала полиция, Хэмел уже умер. У Бид хлестала кровь, а пулевые осколки засели в позвоночнике. Леса за выцветшими билбордами вдоль шоссе были покрыты мраком. Пока городишко полнился слухами, следователи бродили среди деревьев с фонарями и тепловизорами, выискивая следы того, что могло оказаться повторением Вашингтонских снайперов – этого они боялись больше всего. «Мы не знаем, что это было – работа снайпера или дорожная разборка», – заявил тогда репортерам помощник шерифа.
На поиски ответа много времени не понадобилось. В кустах неподалеку сидел долговязый и молчаливый подросток Уильям Бакнер пятнадцати лет от роду, а рядом с ним был его низенький и гиперактивный 13-летний сводный брат, Джош. Они совсем недавно стали родственниками, но сразу подружились из-за схожего прошлого: оба росли в неблагополучных семьях. За ними не числилось приводов в полицию, в школе оба прослыли пай-мальчиками, и у них в целом не было причин убивать людей. Однако, сквозь слезы призна