Они перелезли через хлипкий забор, отделявший тропинку от холма, с которого открывался обзор на трассу 40. Уилл сел на западе. Джош недалеко отбежал и сел на востоке. Не говоря ничего, они просто стали стрелять. Уилл думал, что при попадании в фуру пуля от нее просто отскочит. Они сделали больше двадцати выстрелов, но так ни по чему и не попали. У Уилла оставалась еще пара пуль, и он открыл огонь. После этого раздался визг тормозов.
Увидев, как красная Toyota вылетела на встречную полосу, они побежали, решив, что пробили колесо. Когда мальчики вернулись домой, Уэйн и Донна все еще смотрели телевизор. Парни быстро вернули оружие на место. Их сердца вырывались из груди, а головы лихорадочно просчитывали план действий. Снаружи раздался вой полицейских сирен. Когда мальчики спросили, можно ли выйти на улицу и поиграть в гольф, Уэйн с Донной не учуяли подвоха.
Час спустя Уилла с Джошем было не найти. С ними пытались связаться по рации, но безрезультатно. Уэйн сел в машину и поехал на север. Донна схватила фонарик и пошла по тропинке: она боялась, что мальчики попали в беду. В отчаянии она набрала 911 и сообщила об их пропаже. Ей перезвонили из полиции. «Ваши мальчики у нас», – заявили ей.
Изучая место стрельбы, коп увидел, как Уилл и Джош стояли на холме. «Детей в таких местах не бывает, – заявил окружной прокурор, занявшийся этим делом. – Патрульный решил с ними пообщаться и получил странные ответы».
Когда мальчиков отпустили к родителям, те сказали, что стреляли из воздушек по голубям. Когда птицы пролетали над трассой, мальчики могли случайно попасть по машине. Но родители понимали, что пулька такого ущерба не нанесет. Двумя днями позже, во время допроса на полиграфе, Уилл и Джош сломались и рассказали правду. «Они сказали, что идея пришла во время игры», – заявил окружной прокурор. Бакнерам приказали сдать полиции оружие и копию GTA III.
Когда сенсационные новости о видеоигровых убийцах попали в заголовки, городок наводнили государственные СМИ. Джошу предстояло стать самым юным человеком, которого в Ньюпорте когда-либо обвиняли в убийстве. Давая письменные показания, мальчики, казалось, сожалели о случившемся. «Я всегда буду ненавидеть себя за это, – писал Уилл. – Если бы я мог воскресить этого человека, отдав свою жизнь, я бы это сделал. Я знаю, что совершил идиотский поступок. Я не думал, что кто-то пострадает… Мне очень жаль, и какой бы срок ни определил мне судья, он все равно будет слишком малым, потому что я буду ненавидеть себя до конца своих дней». Джош написал: «Мне жаль… Мне обидно, что так вышло. Я понимаю, каково это – лишиться близкого человека, потому что я лишился мамы, когда мне было 11 лет. И без нее мне было непросто».
Когда мальчиков привезли в здание суда, Аманда приехала туда, чтобы посмотреть на них. Уилл разглядел в толпе ее длинные темные волосы и отправил воздушный поцелуй, пока его снимали камеры. Девушка знала, что парни не покалечили бы никого намеренно, но не согласилась, что винить нужно игру. «Я не верю, что на это их толкнула игра, – говорила она. – У меня тетушка в нее играет».
Аманда писала Уиллу стихи. «За руку возьми, – писала она, – и слезы мне утри. Без тебя я умру. Буду сильной, но не оставь меня одну. Вместе вынесем мы с тобой все. Прошу тебя, вместе нам быть суждено. Вместе мы будем и прошлое забудем». Однако она так и не смогла спросить Уилла и Джоша, зачем в тот вечер они начали стрелять. «Я не хочу знать причины, – говорила она, ковыряясь в своей тарелке. – Меня это пугает».
Над сеткой с колючей проволокой, окружавшей мрачный новый дом Уилла и Джоша – колонию для несовершеннолетних около Ньюпорта, – садилось солнце. За двухуровневой оградой, окружавшей кирпичные здания, толстый надзиратель медленно вел по тротуару группу заключенных. Две шеренги малолетних преступников – убийц, насильников, наркоторговцев – шли за ним гуськом.
На парковке возле рабицы Уэйн и Донна докуривали последние сигареты перед тем, как зайти к сыновьям. В штате Теннесси детей младше 16 лет не имели права судить как взрослых: они должны были предстать перед судьей, а не присяжными, так что решение по делу Бакнеров было принято очень быстро. Заслушав доказательства и оценив психологическое состояние ребят, судья постановил, что мальчики совершили бесконечно глупый поступок, но не хотели никого убивать.
Уилл и Джош признали вину в убийстве по неосторожности, создании угрозы жизни, а также нападению с отягчающими обстоятельствами и были приговорены к заключению в ближайшей колонии для несовершеннолетних. Согласно закону штата, их могли там удерживать лишь до 19 лет. Впрочем, при хорошем поведении их могли отпустить гораздо раньше – уже через год. Дено назвала приговор насмешкой.
Несмотря на множество попыток засудить создателей жестоких игр, успехом заканчивались единицы, и дело Бакнеров не стало исключением. После того как Томпсон подал иск в суд штата Теннесси, ответчики перевели дело в федеральный суд. Адвокаты жертвы отреагировали полным отзывом иска. Окрыленный общим вниманием прессы Томпсон чувствовал растущую праведность своей миссии. «Моя цель – уничтожить индустрию видеоигр», – говорил он. Удар был нанесен: после дюжины необъяснимых выстрелов на шоссе в Коламбусе, штат Огайо, пригородный Walmart убрал с полок Vice City – на всякий случай.
Но Бакнерам это уже не помогло бы. Донна и Уэйн приезжали к мальчикам на все положенные свидания: по часу каждый день, кроме пятниц и выходных. Они видели, как на баскетбольной площадке за оградой Джош терпел холод, чтобы еще пару минут поиграть в баскетбол. Несмотря на мороз, на нем была только зеленая футболка и черные бриджи. Потом мяч забрала пара ребят повыше, и он поплелся за ними, потирая руки, чтобы согреться, пока те на него не обернулись. «Я за него переживаю, – говорила Донна. – Он заметно меньше других ребят».
В колонии ребятам сразу пришлось несладко. Уилла и Джоша определили в раздельные одиночные камеры размером 2 на 3 метра. Целыми днями в колонии шли уроки. Отбой был в 18:30. Родители не могли передать детям ничего, что помогло бы им убить время. Когда они попросили принести ребятам Библии, им отказали: дети вырывали из книг страницы, чтобы делать самокрутки.
Вскоре Джош перестал пить лекарства от СДВГ, потому что их крали другие ребята. Джош, однако, и раньше отказывался их принимать. Его гиперактивность больше ничто не сдерживало, и у мальчика начались проблемы. Он постоянно болтал не по делу и приходил на встречи с родителями без униформы. Однажды его застукали с канцелярской кнопкой в руках – он делал другим ребятам пирсинг языка.
Вскоре Уилл перестал подчиняться Джошу. В отличие от брата, Уилл почти не нарушал правила. Он начал хорошо учиться, и ему светил скорый выход из колонии. Вскоре ему ослабили условия содержания. После этого за ум взялся и Джош – после чего послабление ждало и его. Чтобы выйти на свободу досрочно, им оставалось только хорошо себя вести. Впрочем, даже если бы так и случилось, сводным братьям уже не светило оказаться вместе.
Донна сказала, что «судья не хочет, чтобы мальчики снова общались друг с другом». Когда Уилл освободится, добавила она, они покинут штат, а Уэйн с Джошем окажутся в прошлом. Впрочем, казалось, что мальчики не будут скучать друг по другу. «Джош ответит за то, что он тут сделал[58]», – сказал матери Уилл, не вдаваясь в подробности.
Его мнение изменилось не только о брате, как выяснили холодным февральским вечером прошедшие через металлодетектор Донна и Уэйн. Уилл, за которым следили надзиратели, сидел перед ними в форме. Они обменялись приветствиями. После дежурного обмена репликами Донна посмотрела ему в глаза.
– У тебя было много времени подумать над содеянным, – сказала она. – Ты все еще считаешь, что тебя на такое сподвигла игра?
Уилл выпрямил спину и посерьезнел в лице.
– Нет, это не игра заставила нас выйти на улицу и так поступить, – заявил он сухо. – Мы сами этого хотели. Мы хотели вести себя, как в игре. Но она не перепрограммировала наш разум.
Когда его попросили раскрыть мысль, мальчик повторил прежние слова: «Игра не перепрограммировала наш разум». Он сказал, что сожалеет из-за того, что против ее создателей был подан иск. Когда время вышло, Уилла увели надзиратели.
Закуривая очередную сигарету, Донна сказала, что удивлена тому, что Уилл больше не обвиняет игру. Но при этом она сомневалась, говорит ли он от чистого сердца: «Просто в колонии сидят фанаты Grand Theft Auto, и они вполне могли сказать, что изобьют его, если игру изымут из магазинов».
Глава 17. Ребята с улицы
Уровень розыска:
Джейми Кинг чувствовал, как АК-47 в его руках с каждым выстрелом становился все горячее. Долговязый и патлатый, он присел на корточки в тире Лас-Вегаса, где стрелял из разного оружия в рамках культурного исследования для GTA: San Andreas. Его идея якобы заключалась в том, чтобы привезти художников и программистов из Rockstar North в Вегас, пародийная копия которого в игре называлась Лас-Вентурас. Шотландцы бродили по залитым неоном улицам с цифровыми камерами и диктофонами, чтобы запечатлеть для вдохновения все безвкусные стейкхаусы и броские ночные клубы.
Поездка в Вегас также была поводом пострелять из очень больших пушек. Рядом с Кингом стояли ряды бледных кодеров – они нервно сжимали свое оружие. Большинство из них ни разу в жизни не держало в руках ничего подобного. Более того, некоторые даже отказывались заходить внутрь из страха получить своим же стволом по очкам. Кинг приказал всем слушать каждый выстрел и запоминать отдачу оружия. Таким был уровень достоверности, которого добивались все основатели Rockstar.
Кинг стрелял из автомата, потому что ему надо было выпустить пар. Хотя Rockstar рвалась на вершину игровой индустрии с оборотом в 10 миллиардов долларов, компания, как внутренне, так и внешне, переживала непростые времена. За закрытыми дверями компания все еще приходила в себя от ухода – или, как выразился бы Сэм, предательства – своих ключевых пособников Поупа и Фернандеса, которые, что еще кошмарнее, забрали с собой ряд других рокстаровцев. Когда прошел слушок, что Поуп и Фернандес назвали свой новый стартап Cashmere Games, Rockstar разозлилась еще сильнее.