Несмотря на скрытность, Сэм казался занятым и счастливым как никогда. Теперь у него была жена, которая совсем недавно родила ему мальчика. Дни Сэма стали еще яснее после того, как он побывал в Сан-Диего и посмотрел, как продвигается работа над его новой игрой, Red Dead Redemption. Экшен на Диком Западе был продолжением прошлогодней Red Dead Revolver, которую тоже разрабатывала «дочка» Rockstar в Сан-Диего. И хотя Revolver получила смешанные отзывы, Сэм, большой любитель спагетти-вестернов и фильмов Сэма Пекинпа[62], верил, что сиквелу удастся идеально перенести открытый мир GTA в новую, но не менее беспредельную среду былой американской мечты.
Дела тем временем шли в гору. Sony совсем недавно выпустила портативную игровую консоль PlayStation Portable, и Midnight Club 3 от Rockstar стала ее главной стартовой игрой. Продажи San Andreas и не думали сбавлять обороты. Сам же Сэм очень ждал релиза игры на ПК. В Rockstar все еще обсуждали распространение патча после выхода ПК-версии: он бы позволил разблокировать сексуальную мини-игру раз и навсегда. В качестве дополнительной уступки моддерам Rockstar изменила конечное лицензионное соглашение для ПК-версии San Andreas и позволила игрокам «создавать новые игровые уровни и другие сопутствующие игровые материалы». Игра началась.
Однако, когда 9 июня 2005 года, спустя два дня после выпуска ПК-версии, Сэм прибыл в подразделение в Сан-Диего, казалось, что игра закончилась. Тем утром Комиссия по ценным бумагам и биржам озвучила итоги двухгодичного расследования деятельности Take-Two Interactive. Комиссия сообщила о заключении мирового соглашения, по итогу которого Take-Two заплатит 7,5 миллиона долларов штрафов (из которых 6,4 миллиона выплатят Брант, вице-президент по продажам и два бывших топ-менеджера), – но не признает свою неправоту.
Комиссия заявляла, что Take-Two проворачивала хитроумные финансовые махинации. Утверждалось, что 31 октября 2000 года управленцы компании зафиксировали единовременную поставку 230 тысяч дисков с видеоиграми, что принесло компании 5,4 миллиона долларов – на тот момент это была ее самая крупная сделка. Все эти диски, однако, вскоре вернулись, и компания замаскировала возврат под «покупку различных товаров». По этой схеме в 2000 и 2001 годах компания заключила 180 предварительных сделок и «заработала» 60 миллионов долларов, за счет чего выполняла и даже перевыполняла обязательства перед инвесторами. Ее руководители, по информации Комиссии, благодаря этому получали «существенные бонусы» – один только Брант заработал 20 миллионов долларов на продаже акций компании.
Это была первая из плохих новостей. Зайдя в Интернет, Сэм увидел, как по поводу Rockstar бурлят форумы. Какой-то чувак по имени Патрик В. только что загрузил на свой сайт в Голландии мод для GTA: San Andreas. Он назвал его «Горячий кофе» (Hot Coffee). «При помощи этого мода, – писал Патрик В, – вы сможете разблокировать откровенные интерактивные секс-игры с девушками в San Andreas. Rockstar встроила все это в игру, но по неизвестным причинам решила отключить в финальной версии. Этот мод возвращает секс-игры, чтобы вы смогли получить полноценный игровой опыт».
Сэм взял в руки телефон и набрал номер офиса Rockstar в Нью-Йорке. Поскольку Rockstar еще не опубликовала свой патч для секс-сцены, это могло означать лишь одно – бесстрашные моддеры каким-то образом восстановили мини-игру своими руками. В лофте на Бродвее разрывались телефоны. Измученная команда пиарщиков Rockstar подняла глаза и увидела маячившего перед ними начальника.
– Не берите трубку, – сказал он. – Мы по уши вляпались.
Девятого июня Даг Ловенштейн зашел в свой кабинет в ESA в Вашингтоне и увидел перепуганного помощника. «Черт возьми, – услышал он, – у нас проблема».
Видео с мини-игрой Hot Coffee уже успело стать интернет-сенсацией. Ловенштейн смотрел, как девушка делает Си-Джею минет, и думал, что это какая-то нелепая шутка: так неправдоподобно секс показывают только в подростковых комедиях. Но он понимал, что у людей, которые уже давно осуждают насилие в видеоиграх, появился новый объект для нападок: секс. Будучи главным адвокатом индустрии, Ловенштейн прекрасно понимал, чем рискует.
Когда в 1994-м году игровая индустрия во избежание правительственного регулирования создала ESRB, он денно и нощно завоевывал доверие политиков. Это было дорого: на сопутствующие судебные издержки уходили сотни тысяч долларов. Битвы были непростыми, и после того, как Take-Two и Rockstar отказались принимать участие в публичных дебатах, Даг решил подставить под удар себя. К Hot Coffee нужно было отнестись серьезно. «Если бы это подорвало имевшуюся у нас политическую поддержку – от лиц вроде Джо Либермана и Дэвида Уолша вплоть до Хиллари Клинтон, – вспоминал он позднее, – то мы оказались бы в весьма незавидном положении. Под удар ставилась наиболее важная защита игровой индустрии от мощного регулирующего инструментария правительства».
После просмотра ролика Ловенштейн набрал номер Патрисии Вэнс, главы ESRB, которая тоже приходила в себя от новостей. Вэнс испытывала то же давление, что и Ловенштейн, – она и сама защищала игровую индустрию от госрегулирования. Может, сказала она, мод и не был проблемой. Все-таки ESRB оценивала игры, а не пользовательские модификации, и если эту штуку написали в каком-то голландском подвале, то и переживать было не о чем. Даже самые упертые их противники не требовали регулировать то, чем геймеры заняты у себя дома.
Впрочем, если заявления моддера не были выдумкой, и «Rockstar встроила все это в игру» на самом деле, то компании пришлось бы несладко. Неужели Rockstar обманула ESRB и решила скрыть наличие сексуального содержимого в San Andreas, чтобы получить рейтинг М? В таком случае подтвердились бы худшие стереотипы об индустрии, а у законодателей на руках появилась бы неоспоримая улика, за которой много лет гонялись критики индустрии вроде Джека Томпсона. Как и пиксельную девушку в футболке с надписью Rockstar, геймеров бы прокрутили на понятном органе. «Если издатель разместил содержимое на диске, – сказала Вэнс, – то кто-то должен об этом знать».
«ОНИ ВСЕ НАШЛИ, – писал Сэм Лесли Бензису 13 июня. – У нас из-за этого будут какие-то проблемы? Надеюсь, нет, потому что это круто».
Но зачем останавливаться? Rockstar все равно могла выпустить патч, чтобы менее продвинутые геймеры тоже запросто «разблокировали прелести» Hot Coffee сами. Донован, как и всегда, озвучил опасения. Выпуск патча лишь подлил бы масла в огонь и мог бы стать причиной утраты рейтинга М, ради которого они так старались.
На следующий день про Hot Coffee говорил весь офис. Двое продюсеров Rockstar перешептывались об утечке, говоря, что Бензис только радовался, что секс-сцену обнаружили взломщики, ведь теперь «не нужно будет делать ничего самим». Второй согласился, что мод был «лучше официального патча» из-за своей скрытной природы.
Дженнифер Кольбе, исполнительный директор Rockstar, в тот же день написала письмо Доновану и продюсеру Rockstar, Дженевер Гросс, чтобы подробнее объяснить случившееся. «Когда мы изначально создавали секс-сцены, одобрения которых хотел Сэм, мы брали модели девушек в нижнем белье, – писала она. – Также в коде имелись (но не использовались) скины полностью голых девушек. Автор модов взял эти скины, а не одетые варианты, и все стало выглядеть хуже, чем мы изначально планировали». Также она добавила, что «вся секс-анимация была в игре изначально… мод разблокировал все».
В письме Доновану Сэм уточнил, что удалять из игры Hot Coffee было бы слишком трудоемко. «Мы спрятали его, потому что иного способа безопасно выпустить игру в срок не было, – писал он. – Код GTA очень запутан, там все зависит от всего. Мы слишком боялись затронуть какую-нибудь важную деталь».
Форман, заслуженный программист из Rockstar, не согласился. «Убрать мини-игру – дело совсем недолгое, – сказал он впоследствии. – Это задача на пару часов». То, что ее не убрали, – это, по его словам, была «лень и только она». Форман чувствовал, что его обманули. Когда ему сказали, что секс-сцены удалены из игры, он предполагал, что их убрали с диска, а не просто спрятали. «Нам не пришло в голову задавать вопросы, – сказал он позже. – Если удалены, значит, удалены».
Годами Сэм пытался пытался проживать жизнь как видеоигру: он продумывал все варианты развития событий, лепил образ Rockstar как беспредельщиков, сражался с консерваторами, работал со СМИ и планомерно раздвигал границы дозволенного. Настоящие люди – а именно сложность и непредсказуемость их эмоций – всегда его смущали. Никто не верил в игры так, как он. Никто не вкалывал ради них так, как он. Никто не видел их прелесть так, как он. Но теперь – после дерзкого хода одного геймера из Нидерландов – его аккуратно выстроенный мир пошатнулся. Кризис был нешуточным. Теперь ему предстояло с ним разобраться.
После новости о Hot Coffee Rockstar готовила своих пиарщиков к буре. «Из релизной версии San Andreas было удалено некоторое сексуальное содержимое, – объясняла Гросс пиарщикам в письме. – Процесс удаления заключался в погребении его под многими строками кода, однако, после выхода ПК-версии, моддеры (люди, которые копаются в коде, чтобы добавлять и менять различные аспекты игры) нашли скрытый код и получили к нему доступ, открыв сексуальное содержимое, которое было убрано из релизной версии. Впоследствии они опубликовали инструкции по получению доступа к этому содержимому».
Вскоре все пиарщики и маркетологи Rockstar собрались в конференц-зале, где обнаружили нового дерзкого главу PR-отдела. Тодд Зунига, бывший игровой журналист, пришедший в Rockstar на должность PR-менеджера, слушал, как новенький пиарщик озвучивает свой боевой план, и смеялся про себя. У Зуниги был свой юмористический сайт и, по его мнению, этот скандал покорял все новые вершины абсурда. Когда он смотрел сцены Hot Coffee, то думал: «Какая тупая хрень. Зачем они это добавили?» Хуже того, новый пиарщик явно не казался Тодду геймером и «только и делал, что трепался и трепался битый час, – говорил потом Зунига. – Зачем его позвали? Это же тупо. Они ни в кого не верят. И считают всех идиотами».