— Ну да, я тоже…
— Как он выглядел?
— Высокий, накачанный… там было полутемно, я видел его какую-то долю секунды, в профиль. Темноволосый, резкие черты, крупный нос…
— Изобразить сможете?
— Смогу.
— Вы были знакомы раньше с Эмилием Ивановичем Тагеем? — спросил капитан.
— С Эмилием? Я не знал, что он Тагей. Я познакомился с ним около двух недель назад, когда мы пришли на репетицию.
— Что вы о нем думаете?
— Что думаю? Порядочный, домашний, безобидный человек. Был под каблуком у мамы… Ирина Антоновна рассказывала. Теперь свободен, в поисках нового каблука.
Федор не удержался от улыбки…
— Ну что? — спросил капитан Астахов Федора Алексеева, когда задержанного увели.
— Кое-что… возможно. — Федор рассматривал карандашный рисунок человека из «Совы», который Рома-Немет набросал несколькими размашистыми штрихами. — Черный джип и чужойсреди своих. Надо бы поспрошать официантов насчет этого человека. Чужой — это образ, особая примета. Хищник.
— Чужой, хищник, образ… Да там все чужие!
— Нет, Коля. Не согласен. Чужой — это очень точно и емко. Народ там расслаблен, а этот пришел по делу. Лучше не скажешь. Вкупе с черным джипом, который был около «Совы» и, возможно, около губернской канцелярии, это что-то. Свидетельница, чьи окна находятся над троллейбусной остановкой, где нашли Малко, показала, что там стояла большая темная машина. Машины на троллейбусной остановке обычно не стоят. Это значит, что он остановился на короткое время, причем зачем-то именно на остановке, хотя мог остановиться перед остановкой или за остановкой. Но он остановился именно около скамейки на остановке, чтобы вытащить из машины Малко. Немет и Малко вышли из «Совы» в одиннадцать с минутами. Смерть Малко наступила между часом ночи и двумя. Напрашивается два вопроса: где он был около двух часов? И с кем? Я бы пробил по базе ГАИ все внедорожники «Чероки» в возрасте до пяти лет. Это первое. Второе. Нужно проверить все платные городские стоянки — машина дорогая, бросать где попало он ее не будет. Можно прочесать гостиницы… мало ли. У нас есть личность этого… чужого, — Федор помахал в воздухе рисунком Ромы-Немета. — Чужой! Предлагаю именовать его отныне Чужим. Как, капитан?
— Иголка в стогу сена, — буркнул капитан, однако возражать не стал.
— Значит, консенсус, — удовлетворенно сказал Федор. — Пошли дальше. Он следил за канцелярией, он знал, когда приходит и уходит Эмилий. Он знал, что объект не под охраной. И еще одно: он знал про подвал. Откуда?
— Про подвал знает куча народу, — возразил капитан. — Тоже мне тайна. Археологи, спелеологи, историки… полгорода знает про подземный ход.
— Верно. Но есть еще кое-что. Местные гиды рассказывают про подземный ход туристам.
— Ты хочешь сказать, что убийца — турист? — удивился капитан.
— Нет, я хочу сказать, что он, убивая время, мог купить экскурсию по городу… как-то так. То есть он не из нашего города. Хотя, если он провернул все это за пять дней, времени на экскурсии у него не было. В таком случае вполне может статься, что он наш земляк.
Капитан только рукой махнул. Они помолчали.
— Что с Неметом? Нужно отпускать.
— Подержим до упора. Не спешишь? Заслушаем группу поддержки.
— Всех вместе?
— Конечно, всех вместе, — подтвердил капитан. — Или ты хочешь сидеть здесь до завтра? Во-первых, посмотришь на них в коллективе, так сказать, во-вторых, дадим им выговориться. Судя по тому, как они себя ведут, они скажут много интересного. Разделим их на две части, одну слушаешь ты, другую я. И включаем магнитофон. Поехали!
Но капитан Астахов ошибся. Спикеры галдели только в коридоре. В кабинете они все разом замолчали.
— Капитан Астахов, — представился Коля. — Психолог господин Алексеев. Адвокат не нужен?
Спикеры молчали, как будто воды в рот набрали. Переводили взгляды с капитана на Федора.
— Не нужен, — наконец сказала Ирина Антоновна. — Добрый день… — Она покосилась на Федора — тот улыбнулся и сказал:
— Добрый день. У нас к вам несколько вопросов, надеемся на вашу наблюдательность…
— Кто был на репетиции в пятницу? — взял быка за рога капитан, не одобряя заходов издалека. — Ну-с, кто начнет первым? Когда собрались, когда ушли, куда пошли потом.
Спикеры переглянулись.
— У нас официальное заявление! — заявила красавица с косой, поднимаясь со стула.
— Татьяна Соболева, кажется? — Капитан заглянул в свои записи.
— Да. Будете слушать заявление?
— Официальное? — не удержался капитан. — Давайте.
— Во-первых, папа Карло ни в чем не виновен!
— То есть Александр Немет. А во-вторых?
— А во-вторых, у нас всех алиби на ночь с пятницы на субботу. Простая логика и математический расчет.
— Интересно послушать. А именно?
— А именно — до двух ночи мы были вместе, писали задники в мастерской папы Карло, потом ребята проводили меня домой и разошлись. То есть до двух никто из нас не мог посадить жертву в подвал, а после двух тоже никто не мог, потому что мы сидели на крыльце канцелярии до утра.
— Все сидели?
— Нет, — она слегка порозовела, — Эмилий Иванович и я. Пили кофе и заходили внутрь греться, хотя там было холоднее, чем снаружи. Мы никого не видели. Это значит, что его привели или привезли в подвал до двух. В смысле, до нашего прихода.
— Вас же проводили домой, — напомнил капитан.
— Ну да, проводили, а потом я вышла, и мы пошли погулять. А потом мы пили кофе…
— То есть после того, как вас проводили домой, вы встретились с Тагеем Эмилием Ивановичем, заведующим отделом старых документов, и пошли с ним в канцелярию? Так? С какой целью?
Федор кашлянул.
— Ну, особой цели у нас не было, — ответила девушка, не смутившись. — Просто гуляли, зашли в парк, ночь была не очень теплая, и я сказала… Я сказала, что неплохо бы выпить кофейку. Мы пошли в канцелярию, и Эмилий Иванович сварил кофе.
— Значит, вы предполагаете, что, когда вы пили кофе, этот человек уже находился в подвале? — спросил Федор. — Но ведь вы пошли туда не сразу, и за это время…
— Как, по-вашему, сколько нужно времени, чтобы разбить фонарь, открыть отмычкой дверь, выгрузить человека из машины, внести или ввести… возможно, он был или пьян, или под действием наркотиков, открыть дверь в подвал, затащить его туда, закрыть дверь подвала, а затем входную? — спросила она, иронически глядя на Федора. — Вот и считайте! Мы провели следственный эксперимент и получили результат: около тридцати-сорока минут! Тем более преступник не торопился, так как знал, что никто в канцелярию не придет. Кроме того, он прекрасно знал, что сигнализация не работает.
— Почему вы думаете, что он разбил фонарь?
— Потому что фонарь горел, когда мы уходили. А когда пришли с Эмилием Ивановичем, он уже не горел.
Федор и капитан переглянулись.
— Следовательно, он крутился там несколько дней и наблюдал, — продолжала девушка. — Мы ушли в половине девятого, а он, скорее всего, следил за нами. Чтобы провернуть такую операцию, он должен был все рассчитать и следить за нами. Логика! То есть он проделал это с десяти и до… неважно. Сорок минут! Всего-навсего. А то и меньше. Вот и получается, что, когда мы пили на крыльце кофе, тот человек уже сидел в подвале. Но мы ничего не слышали. Мы думаем, он был без сознания.
— Можно еще раз и поподробней? Когда вы подошли к канцелярии?
— Примерно в половине третьего. Около тридцати минут мы гуляли вокруг и услышали бы шум мотора — не на руках же он его нес. Эмилий Иванович сразу отпер дверь и сварил кофе.
— То есть когда он отпер дверь, было около трех?
— Да, около трех. Может, без пяти три. Я же говорю, мы еще немного погуляли… посидели… там рядом скамейка. А потом стало свежо, и мы пошли варить кофе.
— И ничего не слышали?
— Нет. Было очень тихо. Там вообще жутко, стены толстые, потолки низкие, окна… Не окна, а бойницы. Днем еще ничего, а ночью просто ужас! Только привидений не хватает.
— И подземный ход! — пронзительно выкрикнула девушка в монистах. — Там пролилась кровь!
— Пролилась кровь? Когда? — встрепенулся капитан.
— Сотни лет назад! Души погубленных еще бродят. У меня прямо мороз по коже! Моя бабушка считает, что там есть привидения, она сказала, что…
— И у меня мороз!
— И софит вырубился, — вспомнил небольшой парень. — Плохая энергетика. Во время последней репетиции. Ни с того ни с сего.
— Вот именно!
— Энергетика как энергетика, меньше смотри про экстрасенсов! Мы ничего не заметили, Эмилий Иванович сварил…
— А папа Карло ни при чем! Каждый из нас мог посадить его в подвал! — выкрикнула девушка в монистах.
— Да, если бы не алиби! У нас алиби.
— Мы никогда бы в эту канцелярию не сунулись, если бы нас не выставили из библиотеки! Правда, Ирина Антоновна?
— Спасибо Эмилию Ивановичу!
— Да уж, большое ему спасибо!
— Лично я не верю, что подземный ход до Ильинской церкви. Это же километров десять! — сказал молодой человек с бородкой а-ля Ришелье, до сих пор хранивший молчание.
— В тебе, Дуремарчик, совершенно нет романтики!
— Ага, хороша романтика! Бросить живого человека в подвал.
— Не мы же бросали!
— Ну и что, что десять? Подземные хода́ под городом тянутся на сотни кэмэ! У меня есть знакомый спелеолог, они обследовали Антониевы пещеры — вот где ужас! И часы отстают. Кроме того…
— На сколько отстают?
— На две минуты!
— У нас премьера на носу, а без папы Карло никак! Отпустите его, а?
— Какое убийство! Он мухи не обидит, наш папа Карло. Даже не смешно!
— Не там ищете!
— А в субботу мы были на Магистерском озере!
И пошло-поехало. Спикеры увлеклись и загомонили все разом. Короче, случился неуправляемый хаос. Капитан Астахов и Федор Алексеев не мешали спикерам самовыражаться и внимательно слушали, переводя взгляд с одного разгоряченного лица на другое.
Наконец капитану Астахову надоело, он хлопнул ладонью по столу и строго сказал: