– Ах ты ж…
Снова чудовищная фантомная боль в груди и животе, что меня дезориентировала и из-за чего я-оригинал чуть не лишился головы. Собственно говоря, я ее лишился, синекожий срубил ее мне сразу двумя мечами, я лишь в последний миг на инстинктах сумел провести замену с одной из своих копией, подставив ее под удар. Можно сказать, новое умение открыл – автозамена. И, как водится, это у меня произошло через смертельную опасность.
– Ох-х, мать… – потер я рукой онемевшую и зудящую шею.
Осталось две копии. Что ж, меньше народу – больше кислороду. Это я к тому, что две копии контролировать гораздо проще чем два десятка.
– Не надо, не вмешивайтесь… – махнул я рукой женам. – Только помешаете.
Часть из них относительно пришли в себя и решили мне подсобить, но мне это скорее помешает, да и терять из них никого не хочу.
– Верно ваш муженек говорит, – осклабился четырехрукий, поигрывая ятаганами, и подмигнул моим женам. – Это дело мужчин.
Я начал вести хоровод вокруг синекожего, точнее, окружил его копиями, постоянно перемещаясь из одного себя в другого.
– Неплохо… – похвалил меня соперник, каждый раз оказываясь напротив меня истинного.
Попытался увеличить количество копий, чтобы усилить эффект, но выяснилось, что сделать это почему-то затруднительно. Впрочем, сейчас было не до разбора причин.
Начал атаковать то одной копией, то другой, в последний момент отскакивая и снова меняясь с копией местами. То и дело пускал в атаку «пустые» копии. Синекожий, несколько раз поведшись на них, далее перестал обращать на рывки «пустышек» внимание, отслеживая меня-оригинала.
В какой-то момент, посчитав, что противник запутался, я бросил в атаку свои копии и кинулся сам, до предела взвинтив замену, не задерживаясь в копиях больше мгновения. Силы эта техника мерцания жрала просто немерено, но сейчас мне было совсем не до экономии: пан или пропал.
Синекожему в такой круговерти не оставалось ничего другого, как среагировать на два ближайших тела, что неслись к нему с флангов, ведь они банально могли сбить его с ног. Две мои копии оказались пронзены ятаганами, но к этой боли я был готов заранее, а потому смог ее перенести, какая-никакая адаптация произошла.
Более того, мои копии сумели повиснуть на нижних руках синекожего, коими он их встретил, и тем самым лишить его подвижности.
– Врешь – не уйдешь!
У синекожего оставалась еще одна, верхняя пара рук с двумя ятаганами, и он оставался крайне опасен, но это уже было мне гораздо привычнее. С двуруким бойцом, да к тому же чуть лишенным подвижности, я уже знал, что делать. И пока синекожий пытался стряхнуть мои копии с ятаганов, не желая лишаться оружия, я, отрешившись от обратной связи, поднырнув под отбитые мечом и щитом ятаганы, тараном врезался в грудину противника и повалил его на спину.
Увы, на этом мой успех закончился. Поскольку мечом, в отличие от ножа, в плотном контакте особо не поработаешь, я материализовал вместо него пистолет-ракетницу и хотел засунуть его ствол под нагрудную пластину доспеха четырехрукого и выстрелить мифрило-адамантовой шашкой в район солнечного сплетения, что у богов является центром их энергетической структуры, но не преуспел.
Синекожий бросив все ятаганы, нижней парой рук перехватил мои руки, разведя их в стороны и чуть не вырвав из тела, а верхней парой вцепился мне в шею и стал банально душить!
– Сдохни!
Я начал задыхаться.
Руки из захвата синекожего было не вырвать.
Хотел врезать ему ногой по «фаберже», как однажды справился с врагом в схожей ситуации, но у четырехругого оказалось там все наглухо забронировано, только ногу ушиб.
Сил у меня осталось на нуле, и приток практически прекратился. Мир в этот момент трясло так, что пастве стало не до молитв.
У противника дела обстояли не лучше, он тоже серьезно ослаб, но я все же находился в его власти.
– Ну вот и все, – осклабился он.
– Хр-р… Мужик, ты попал… – все-таки сумел я прохрипеть и даже через силу улыбнуться.
Хотя остается только гадать, какая там у меня вместо улыбки вышла кривая гримаса.
– Чего?
– Пусть астрал тебе будет пухом, говорю…
– Отпусти нашего мужа, урод! – крикнула Зеленоглазка и кинулась синекожему на спину со всей силы, врезав ему топориком по шлему.
Раздался гулкий звон.
– Кыш, малявка… – встряхнулся синекожий.
Но куда там! Если Зеленоглазка во что вцепится, фиг оторвешь!
Жены, увидев, что я пусть и таким вот образом, но надежно связал противника, горя жаждой мести, решили принять участие в схватке. Мгновение, и они все набросились на него, обрушив беспорядочный град ударов.
Синекожему в таких условиях не оставалось ничего другого, как избавиться от меня, чтобы защититься от многочисленных ударов, но стало только хуже. Теперь жены не боялись повредить мне и совсем озверели, повалив четырехрукого, что попытался встать, начав его натурально затаптывать, сминая его доспех, как консервную банку, и что-то неразборчиво крича.
– А-а-а!!! – дико заорал синекожий под градом яростных ударов.
Видимо, кому-то все же удалось достать до самого чувствительного места любого мужчины. Наверное, троллихе Хунгори, богине Силы, у нее соответственно самый сильный удар, так что даже адамант смяла.
– Ф-фух… – устало выдохнул я, отскочив он поверженного врага подальше.
Этот бой был реально изматывающим.
– Мужик, сдавайся, иначе тебя сейчас на британский флаг порвут.
Вот ведь, я сейчас, получается, врага защищаю, Защитник блин…
– Уй… лучше погибнуть, чем… ай… чем стать рабом, ой…
Четырехрукий пытался отмахиваться, но куда там! На место отброшенной фурии сразу вставало две новых, и становилось только хуже.
– Я не стану ни делать тебя рабом, ни превращать тебя в свое воплощение, ни делать телохранителем. Хотя своих телохранов ты отдашь мне в качестве компенсации за ущерб. Поговорим, ты ответишь мне на несколько вопросов, и я тебя отпущу. Ну так что? Решай скорее…
– Клянешься? Ой!
– Клянусь.
– Ай… Сдаюсь! Ой… Уй…
– Ладно, девочки, хватит его мутузить почем зря, – попросил я.
Жены, еще приложившись по разочку, отстали от помятого пленника.
Глава 4
После этой тяжелейшей битвы с синекожим четырехруким богом мы все переместились в мой замок. В нем для пленника пришлось в срочном порядке преобразовывать одну комнату в тюремную камеру, на что ушли последние крохи сил, причем не только мои, но и жен.
С окончанием битвы богов на спад пошли стихийные катастрофы на Даронаре. Оставалось только надеяться, что последствия будут не слишком тяжелыми, а жертв не слишком много, в конце концов никто из небожителей не погиб, даже бог-агрессор уцелел, что тоже является немаловажным фактором для спокойствия в подшефном мире. Ведь именно смерть богов до неузнаваемости меняет ландшафт планеты. Раны богов также не самым благоприятным образом отражаются на пейзаже, но не так сильно – подумаешь там, река вышла из берегов, или вулкан рванул…
Собственно, в живых этого вторженца я оставил не из доброты и гуманизма пополам с боголюбием, а для того, чтобы его смерть не принесла фатальных разрушений и совсем уж запредельного количества смертей в подвластном мне мире. Массовая смерть разумных, горе выживших, оплакивающих погибших родных, (а кто-то, практически обезумев от горя, проклинал нас, вкладывая в эти проклятия всю свою душу), и без того довольно сильно отзывалась на нас, вызывая что-то вроде мигрени. Крайне неприятная и болезненная штука.
Мы без сил развалились в креслах (русалка, как всегда, купалась в ванной на пару с ихтиандрой) за круглым столом в тронном зале и медленно приходили в себя, подсчитывая потери.
– Синекожий со всей ясностью показал нам нашу слабость, – высказал я очевидную мысль. – И если мы одного едва сумели одолеть, то что будет, если их придет двое или трое?
– Северная лисичка, как ты любишь говорить, – хмуро ответила за всех Хайллейса.
Результат драки смел все иллюзии о нашей силе, у кого они были.
– Она самая…
– Но быстро нам все равно не усилиться, – озвучила не менее очевидную мысль Тамгария. – Лично я не вижу ни одного способа.
– Если только жертвоприношениями, – обронила Тарсарана на это замечание гномы.
– Я категорически против такого решения, так и знайте, – хмуро сказала на это эльфийка Алисилиель, вечная соперница дроу, ведь они даже профессии выбрали противоборствующие, одна богиня врачевания, а другая болезни.
– Да, до жертвоприношений мы опускаться не будем, – кивнул я. – Мало того, что это само по себе мерзко, так еще паству всю порастеряем… побегут они от таких богов.
– Тогда как будем усиливаться? – спросила оборотница Мягкая Лапа. – Ведь в любой момент может появиться новый враг, а то и, как было верно замечено, сразу два или три.
– Как и раньше… – сказал я, снова поморщившись, переживая еще один особенно острый приступ боли – оно и понятно, паства пеняла мне как богу Защитнику, что не смог их защитить от всех этих напастей.
Жен, кстати, плющило не сильно, весь откат шел мне как верховному и из-за профессии. А какие вопросы у паствы могут быть к той же Зеленоглазке, богине домашнего очага и материнства? Разве что богиням моря и погоды доставалось, ведь часть разрушений была нанесена именно разбушевавшимся океаном и прочими ураганами.
– Просто все силы положим на предупреждение подобных призывов в наш мир чужих богов. Надо, как ты говорила, еще сильнее накрутить хвосты нашим жрецам, паладинам и прочим посвященным, чтобы они реагировали на все подозрительное: шевеление недобитков Трасскора и погибших богов его пантеона, исчезновения разумных и так далее…
– Накрутим, – кивнула Дрианда, и за ней кивнули все остальные.
– Также нам надо провести агитационную кампанию, чтобы верующие не отвернулись от нас после сегодняшнего непотребства. Наверняка многие усомнились… Собственно, надо рассказать правду, что нас атаковал жестокий кровожадный бог, жаждущий захватить этот мир себе, но мы его, пусть не без проблем, но отвадили.