Все снова кивнули.
– Собственно, на этом все…
«Мн-да, звучит не слишком воодушевляющее», – с тяжелым вздохом осознал я.
Пока жены совсем не впали в черное уныние, предложил:
– Давайте побеседуем с пленником, может, по ходу разговора еще чего придумаем. А то и вовсе чего дельное подскажет в обмен на свободу.
Никто противиться не стал, и я вызвал пленника, в шутку продекламировав:
– Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!
В зале появился четырехрукий, без доспехов и в черных синяках. Особенно лицо пострадало, все в царапинах… это жены постарались, по женской природе страстно желая выцарапать врагу глаза. Но все же не преуспели в этом.
С маной у него совсем плохо, так что даже не смог свести эти следы побоев, что и неудивительно, ведь я оборвал ему источник маны, шедший от массового жертвоприношения. А к самому месту жертвоприношения на специальном сверхзвуковом самолете сейчас спешила специальная команда из жрецов, паладинов и магов. Остается надеяться, что они успеют и схватят поганцев, пока те не разбежались.
– Как тебя хоть звать-то? – спросил я, и мое лицо снова перекосило.
Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.
– Урзгабал. Бог коварства…
– Ну, рассказывай, Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?
– Не понял…
– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента, как мы сменили прежний пантеон Даронара, прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.
– Тем более, что даже если это и так, и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов, которой устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия тебя там не свергли твои соседи или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.
– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.
– Если ты, конечно, вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.
– Вот и рассказывай обо всем этом, – рыкнула Мягкая Лапа.
– Ах, вы об этом…
– Об этом, об этом, – кивнул я.
– Да, собственно, тут не о чем рассказывать. Эта бледная милашка верно догадалась: у меня нет не то что своего мира, но я даже не состою в пантеоне какого либо мира. Я, по сути, бог-бретер.
– Хм-м, неожиданно… Продолжай. Кто же тебя нанял?
– Некто Ландор. Бог ужаса.
Мы недоуменно переглянулись. Вообще-то, мы ожидали услышать другое имя, а именно Трасскор, а тут какой-то совершенно левый бог.
– Посредник? – предположил я.
– Он мог либо назваться чужим именем, либо сменить его в том мире в котором закрепился, – напомнила Арсилена. – А то, что профессию сменил, так в этом тоже нет ничего странного и удивительного. В общем-то, это нередкое явление, когда один и тот же бог в разных мирах может иметь разные профессии, зачастую даже противоположные друг другу. Скажем, в одном мире он бог радости, а в другом уже бог тоски. Хотя, конечно, боги все же стараются придерживаться главного изначально рода деятельности.
– Ладно, не в имени дело, – отмахнулся я. – Мы знаем, кто в действительности, скорее всего, тебя нанял, больше, собственно, некому, по крайней мере, некому так быстро среагировать. Вопрос в том, где этот так называемый Ландор ужасный обитает?
– Без понятия, – пожал плечами Урзгабал. – Он мне адреса не оставил.
– Как так?
– А вот так…
– Где же он тебя, такого красивого, нашел? Как, собственно, он тебя призвал?
– В Городе Богов. Где же еще? – в свою очередь удивился Урзгабал. – Так что ни о каком призыве речи не идет. Просто пришел и нанял.
Я в изумлении приподнял брови. Ни о каком Городе Богов я ничего не слышал. Хотя чем больше проходит времени, тем я чаще убеждаюсь, что я еще много о чем не слышал и не знаю.
– Арсилена, ты о подобном населенном пункте что-нибудь слышала? – поинтересовался я у местной богини-старожилки.
Уж кому, как не ей, знать о подобных вещах? Только чего раньше не поведала? Знаменитая «девичья память» – пока речь о чем-то нужном не зайдет, сама не вспомнит?
– Есть такой город, – чуть поморщившись от осознания своей промашки, кивнула богиня красоты. – В нем обитают межмировые боги, что оставляют в подконтрольных мирах свои воплощения и рулят всем со стороны, живя среди себе подобных. Как, например, делает хорошо знакомая тебе Ллос.
– Этот парень как-то на межмирового бога не тянет, чтобы жить в таком месте на широкую ногу, – указал я на синекожего.
– Ну да. Еще в Городе Богов живут всякие беглецы типа него. Правда, чтобы там жить, им приходится становиться чьим-либо… вассалом. Иначе такого бога быстро поработят и превратят в безвольного фамильяра-телохранителя.
– Чей ты вассал? – спросил я у четырехрукого, надеясь, что именно он и является заказчиком нападения на нас.
– Ничей, – обломал меня синекожий. – Я бретер, или наемник. Есть и такая не очень многочисленная прослойка жителей в Городе Богов. Эта красотка в силу своей провинциальности либо просто… об этом, видимо, не в курсе…
Арсилена обиженно поджала губки на провинциалку. В Городе Богов она действительно не была, хотя очень хотела.
– Повежливее, Урзгабал. Я хоть и обещал тебя не убивать и даже отпустить, но ведь не сказал, когда именно это сделаю, да и насчет качества жизни мы с тобой не договаривались. Так что некоторое время ты можешь провести у меня очень весело. Намек понял?
– Понял… Прошу меня простить, – даже поклонился пленник.
– Как же вы выживаете? – поинтересовалась Олграна. – Ведь у вас нет источника маны. Ни от веры паствы, ни от жертвоприношений… а раз нет нанимателя, то нет и платы от них.
– Тут все просто: нас держат на голодном пайке межмировики, – невесело усмехнулся синекожий. – Дают от своих щедрот в общий котел, чтобы просто ноги не протянули. Для них это своеобразный налог. И иногда за дополнительную пайку выполняем вот такую разовую грязную работенку для кого-нибудь из них, вроде той, что пытался выполнить я.
– Но для чего они вас содержат?! – изумился уже я. – Не для этого же!
Уж во что-что, а в благотворительность богов я ни на грош не верил.
– Да уж не за просто так. А нужны мы им, чтобы не подставлять свои шеи под удар изначального Хаоса. Вот нас в нужный момент, когда случается глобальный прорыв Хаоса, накачивают силой из общего котла и шлют впереди себя. Иногда такие потери несем…
– Расскажи поподробней про изначальный Хаос! С чем его едят?..
– Скорее, это он нас ест! – засмеялся Урзгабал. – Время от времени в привычный нам астральный мир прорывается изначальный Хаос, как правило, он прорывается в астрал после уничтожения физического мира, что в свою очередь грозит уничтожением всей нашей ойкумены.
– В этом виноваты боги-хаоситы вроде Ллос? – поинтересовался я. – Демоны?
Четырехрукий засмеялся.
– Забудь о богах-хаоситах и демонах! Это все ерунда. Игра малышни в песочнице. Они не враги себе, чтобы заигрывать с изначальным Хаосом. Да, они пользуются силой Хаоса, точнее, его эманациями, но настоящий, изначальный Хаос, для них столь же гибелен, как и для нас с тобой. Это можно сравнить с огнем. Боги-хаоситы пользуются, так сказать, укрощенным огнем, как в печи или в костре смертные, чтобы изготовить себе еды…
– А изначальный Хаос – это неподконтрольный лесной пожар, обращающий все в прах на своем пути, – продолжил я сравнение.
– В точку. Демоны так и вовсе что-то вроде падальщиков-мусорщиков, жуков-навозников, поглощают фон Хаоса, пробивающийся в нижние пределы. Если проводить аналогию с огнем, то это дым. Если бы не было их, – кивнул четырехрукий в сторону Хайллейсы, – то концентрация дыма, этой эманации-мусора силы Хаоса, завалила бы весь астральный мир и изуродовала бы его. Как-то так…
– Понятно. Продолжай.
– Ну вот, в зависимости от силы прорыва и времени, когда этот прорыв засекают и успевают среагировать, разнится степень разрушения и трансформации. Иногда разрушения ограничиваются лишь одним миром и различной степенью трансформаций из-за заражения Хаосом соседних миров, в зависимости от близости к погибшему. Иногда гибнет десяток-другой, а то и сотни миров, и тысячи заражаются…
Я присвистнул, представив себе масштабы подобных катастроф.
– Ничего себе…
– Ну да. Вот нас, бездомных, и бросают в первых рядах затыкать подобные прорывы, а потом на зачистку, а то и полное уничтожение зараженных миров, чтобы они не стали источником нового, причем множественного прорыва изначального Хаоса, что может вообще уничтожить нашу ойкумену.
– То есть вы, по сути, чистильщики-дворники? – вернула ответную шпильку за падальщиков Хайллейса. – Боги-золотари, разгребающие фекалии от прорвавшейся канализационной трубы.
– Вроде того, – криво усмехнулся Урзгабал.
Мн-да, как тут все серьезно, озабоченно подумал я. У богов тоже имеются внешние факторы непреодолимой силы, типа стихийное бедствие, над которым они не властны, а Легион богов – это, стало быть, местное МЧС.
– И как часто случаются подобные прорывы изначального Хаоса? – поинтересовался я.
– Хаос на то и хаос, чтобы проявлять себя хаотично в самый неожиданный момент. Прогнозировать следующий прорыв по времени и месту бесполезно, он может начаться в любую секунду в любой точке пространства, где, казалось бы, к этому не было никаких предпосылок.