В туалет я мудро решила не заходить, поскольку было очевидно, что если я на мгновение расслаблюсь, то мой ребенок из меня просто вывалится. В общем-то, все уже происходило без меня, само собой. И вот в таком состоянии, сжимая себя руками, ногами и всеми оставшимися хоть где-то мышцами, как обделавшийся первоклассник, я пробрейкдансила в коридор…
…где и была подхвачена прилетевшей Ж.Е. И уведена на кресло. Зачем не знаю. Лично мне уже все было очевидно. Но никто мне не верил, вот в чем печаль. Помню, что долго не могла на это высоконогое кресло взобраться, в окно смотрела… А там, за окном, ходят люди, разговаривают, пьют колу. А я тут. Рожаю.
В конце концов все решили, что я действительно рожаю. И почему-то раньше, чем надо. Добрая акушерка увела меня снова на простынку «учиться тужиться». И как же мне хотелось рожать! Люди так секса и денег не хотят, как в тот момент хотелось рожать! «Ученье» прошло быстро, с огоньком. В принципе, тетя оказалась «своим парнем». Шутила со мной и была снисходительна. Доступно объяснила, что тужиться надо так, «как будто хочешь а-а». (Прекрасная, запоминающаяся формулировка.)
А потом мм пошли в родзал. Побрейкдансили. Родзал, кстати, — очень симпатичное место. Все такое внушительное, весомое, блестященькое. На операционную не похоже, не страшно. Оставила тапочки в предбаннике. И взлезла на родильный этот… стол? Ну, явно не кресло. Эта штука поглавнее кресла будет, посерьезнее.
Пришла еще одна медицинская единица. Свет не включали. Фанфар не было. И Ж.Е. не было.
Мы даже общались с акушерками, о чем-то говорили. Я просто ждала, когда уже какая-то схватка будет (кстати, уже безболезненная), и как только чего-то похожее ощутила, набрала воздуха побольше и….
Больно не было. Было ощущение, как будто меня чуть-чуть сажают на кол. Но все это очень терпимо. Я, признаться, думала, что делаю что-то не так. Но добрая акушерка кричала, как футбольный болельщик: «Саша-Саша-Саша! Давай-давай-давай-давай!» Что-то сообщала, что голова показалась… И другие приятные и непонятные вещи. В общем, я еще раз напряглась как следует… И вдруг он как заорет!
Лапочка моя, ангел мой, заинька, покрытый всесторонне какой-то сизой фигней! Тети положили его мне на пузо, предварительно завернув во что-то вроде половой тряпки. И он лапкой так — бац! — и пальчики прямо перед моим носом. И тут меня пробило, как королеву красоты на подиуме. Я разрыдалась! Чистосердечно! ЭТО БЫЛО ВЕЛИКОЛЕПНО! Непередаваемо! Полный восторг! Аааааааа!
Потом парня унесли. Что-то там с ним за углом делали, он возмущался, но силы были неравные. А мне велели еще тужиться и рожать эту, как ее… плаценту? Я — человек дисциплинированный и трудоспособный. Сказано «рожай плаценту» — родила плаценту. Ощущения нулевые, просто шмякнулось что то такое мясистое, тети на это налетели, как коршуны. Очень их плацента моя интересовала.
Стали рассматривать. Потом пришла веселая Ж.Е., поздравила с чудесным мальчиком, ознакомилась с масштабами разрушений во мне. Сказала, что все почти в порядке. Ну, кое-что надо минимально подштопать… Кстати, штопка-то понеприятней будет, чем рождение ребенка.
Потом все куда-то разбежались, а мной занялась санитарка. Вымыла, бахилки сняла (когда только успели надеть?), каталку подкатила, помогла перебраться, и поехали мы кататься.
Я была вся такая обессилевшая и счастливая, просто ужас.
Вручили мне моего обработанного свежерожденного сына и ушли. Хотя, нет, не сразу ушли. Искренне полюбившая меня акушерка весело сообщила, что она сегодня ночью дежурит, так что есть чудесная возможность «обмыть пацана».
И вот мы лежим на этой каталке. Лежим мы с сыном. И я его пытаюсь рассмотреть. Невозможное, ошизительное чувство — в первый раз рассмотреть СЫНА! Увидеть в первый раз того, кто… Короче, блин, ЕГО! Гляжу-глаз-не отвожу, а он вдруг поднимает веко и скорбно, внимательно смотрит на меня… Разглядывает, шевеля зрачком… Я, конечно, начинаю кокетничать, смущаться, что-то такое счастливо-влюбленное нести — здравствуй, лапонька, сладкий мой, нежный, любимый, я твоя мама, я тебя родила только что, добро пожаловать-добро пожаловать, солнышко мое, бусичка, ангел, счастье…
А он вдруг кааак сморщится. С отвращением. Так и познакомились.
На каталке с ветерком прокатили в послеродовое отделение на пятый этаж. В лифте. По-крутому. Поселили в огромной палате с той самой дамой, которую я наблюдала в родзале во время хождений. Выдали свежую сорочку и байковый халатик в крапинку.
Через час я уже стояла в очереди к телефону-автомату на втором этаже, чтобы позвонить и рассказать всему миру, что у меня есть сын. Мне было так хорошо, как еще не было никогда.
Как мы рожали Розу
Меня зовут Татьяна Степочкина. Розу мы рожали вместе с Васей зимой 2004.
Муж поставил перед фактом: рожаем вместе. Сначала я сопротивлялась, но время открывает чакры. Месяцу к восьмому я дозрела. А почему нет? Ребенок наш общий? Общий. Мне, исполнителю, все равно будет труднее, чем ему, сочувствующему? Труднее, факт. Смысл жалеть?
Пусть со мной вместе переживет приключение, так ему и надо… К слову, Вася до последнего сохранял спокойствие, не истерил, не спрашивал, что делать. Вряд ли потому, что имел тайный акушерский опыт. Просто человек такой — неустрашимый.
Хотя 3 января у нас был фальстарт. Мне показалось, что рожаем, и с утра пораньше помчались в роддом, где немножко понервничали, потом вернулись домой. Так вот, Вася несколько озадачился и — наконец-то! — открыл сайт «про роды». Полдня не отходил от компа.
Я в какой-то момент подползла подсмотреть, что же его так увлекло — приемы массажа или техника дыхания? Оказалось, что все это время он читал… анекдоты о родах. На мой вопрос «ЗАЧЕМ?» Васенька ответил невозмутимо, с королевским достоинством, как всегда:
— Ну, надо же мне будет тебя как-то веселить…
Проснулась от ласкового шепота санитарки: «Это вы рожать?»
— Да, — говорю. — Кажется, я…
Санитарка улыбалась, когда вела сдавать. Очень ей нравилась моя непосредственность. Предположила, что я не совсем понимаю, куда иду. Я сказала, что не понимаю, но мне все равно очень радостно.
В коридоре на каталках лежали две бледные девахи с измученными, одухотворенными лицами — но все равно не испугало. Я их понимала. Мне они были симпатичны.
Сначала мне выдали роскошный одноместный родильный люкс. Там было так красиво, что я немедленно решилась на двоих детей еще. Но потом пришла незнакомая и очень сердитая медсестра и выгнула меня в общую родовую. Мои слабые возражения и предупреждения, что мы рожаем с мужем, ей не были интересны.
Мило потрепались в общей с девами, тоже решившими сегодня родить. Общая (пред)родовая оказалась в целом достаточно симпатичной, с лампой-ночником — зима, раннее утро, темно за окном. Отсутствие дневного света и ярких ламп, оказывается, очень родовспомогает. Потом сердитая медсестра обнаружила у меня в ухе наушник от плеера и потребовала объяснений. Я сообщила, что собираюсь рожать по новой методике — с песнями и плясками. Каких-то особенных инструкций по поводу плееров, скорее всего, не существовало, поэтому медсестра просто злорадно предположила, что мне будет не до песен. И даже не до плясок. Видимо, у нее было плохое утро.
И тут пришел Вася. Весь в белом, как невеста. Как очень крупная невеста. Медсестры немедленно всполошились и отвели нас обратно в «люкс». Лица их выражали крайнюю степень удивления — что ж вы сразу не предупредили, что с мужем рожаете?
Вася немедленно начал позировать рядом с родильным креслом.
Уже в облегченном варианте вернулась к мужу. Еще успели поболтать с мамой по телефону. Попросила Васю фиксировать длительность схваток и интервал между. Включили музыку. Только решили культурно отдохнуть, как вдруг началось…
Первая же схватка была очень сильной. Насколько я поняла, все остальное, что я переживала до этого, когда тянуло спину и низ живота, тоже было схватками, просто первыми и слабыми.
Я и сгруппироваться-то не успела. Без остановки оно как-то вдарило. Я — лбом в стену и давай ныть, а Васенька мне спину массировал. Врубиться и вычислить, что там конкретно болит, где массировать, не получалось — просто мясцо сокращалось быстро, как при хорошем поджаривании, и деточка шла вниз камнем.
Отправила Васеньку за медсестрой-санитаркой — за кем-нибудь. Пришла молодая докторша, жалостливая, посмотрела с состраданием. Но поверить в мой такой скорый финиш не смогла, успокоила «нервного будущего папу», сказала, что еще несколько часов надо ждать, что так и должно все быть, что все нормально, а будет еще лучше. Велела Васе прийти за ней, когда схватки будут через минуту.
Ушла.
Вася, как порядочный человек, и до этого засекал. Но сейчас начал засекать особенно. И у нас сразу же нарисовались схватки интервалом в минуту (мне показалось, что и того меньше), а длительностью — вообще с бесконечность.
Я переплела ноги косичкой, а Вася вернул доктора. Та еще больше взгрустнула, но согласилась меня осмотреть. Слава Богу, не надо было идти куда-то лезть на это жуткое кресло Тут же, в «люксовой» кроватке, и залегли… Итак, доктор нас посмотрела и немедленно согласилась, что да, мы рожаем. И мы быстро-быстро, теряя тапки, побежали в родзал. Причем, по всем приметам, мы должны были рожать прямо здесь, в «люксе», на собственном родстоле, а не в общем родзале.