Вот тут я не помню… Как мчались, каким составом… Откуда-то из коридоров к нам красиво присоединялись другие врачи… Помню, что вбежали в родзал, а там — дама на одном из столов. Родившая. Отдыхает. Я ору Васе, что сюда нельзя, здесь кто-то лежит…
Медсестры немедленно произвели зачистку территории, даму увезли. Потом дружной компанией начали меня готовить к процессу — кто-то пытался надеть бахилы, кто-то чего-то вкалывал, а я никак не могла принять нужную позу — все как-то некрасиво получалось. Врачи весело переругивались с Васей, а он откуда-то из Зазеркалья им бойко отвечал.
Кстати, мы с Васей договорились, что в родзале он будет находиться где-то в районе моей головы, подержит меня за руку, скажет доброе слово (анекдот). Но не пойдет туда, в запретную зону к врачам. Ну… чтобы не наблюдать мою изнанку. Он пообещал. Но потом (как оказалось) кто-то из медперсонала, не знакомый с нашими договоренностями, его пристроил за перегородкой, в лаборантской. И Вася просмотрел весь процесс в подробностях. С чувством, с толком, с расстановкой.
Детка родилась за две потуги. Так легко. Немножко побулькала, а потом закричала. Нам ее тут же продемонстрировали, я сказала, что она синяя… Медперсонал почему-то очень оживился. Мне начали совать под нос рукава и весело спрашивать: «А это какой цвет? А это?»
Детку мне сразу не дали, но дали Васе. Мне было велено не отвлекаться и предоставить послед (плаценту).
И вдруг эта самая плацента всех очень напрягла. Все начали охать-ахать, констатировали «оболочечное прикрепление» (кажется, так). Я сейчас всех нюансов этого состояния не вспомню и не рискну описать, но смысл в том, что последствия могли оказаться очень печальными, и наши суперстремительные роды были просто каким-то спасением для деточки… Ну, как-то так…
Кто-то сверху так захотел. И так сделал.
Потом меня решили зашивать. Медсестра предупредила, что сейчас я ощуТю привкус спиртного. И не успела я обрадоваться, как…
…Это была моя первая в жизни Большая Галлюцинация. Такого я не видела никогда, нигде и не хочу больше видеть, поскольку дорожу своей хрупкой психикой. Потолок родзала вдруг стал дробиться, как после обработки спецэффектами, а потом погнало… Световые мечты бывалого наркомана-эстета, неоновые брызги, трехмерная графика. В какой-то момент мозг перестал сопротивляться — а вначале я честно пыталась осознать, что же это со мной происходит. И я просто устремилась вниз, по течению глюка, при этом мне абсолютно реально приходилось бороться с ветром в лицо и всякими некислыми перегрузками, которые возникают на больших скоростях… Еще был момент прозрения, что вот это вот и есть настоящая жизнь, а все остальное — люди, работа, еда — все это иллюзия. Потом скорость стала снижаться, прорисовались нечеткие силуэты людей надо мной. Они, миляги, шлепали меня по щекам и спрашивали фамилию. Поскольку фамилий у меня много — и девичья, и мужнина, и служебная кличка Лавандос — был момент замешательства. У медперсонала.
Меня перевезли обратно в «люкс», там уже был Вася с деточкой. Тут я, конечно, многого не помню, но было до слез трогательно и хорошо.
И мы беседовали с Розой, звонили родителям и слали всем друзьям и знакомым смс-ки.
Потом нас отбуксировали в послеродовый отсек, в отдельные хоромы с холодильником, стеклопакетами, но без отопления. А за окном — январь. Правда, мне тут же принесли парочку обогревателей.
Вася был с нами очень долго и потом еще приезжал каждый день, пеленал Розу.
Было спокойно и светло. Хоть и холодно.
Как мы рожали Славика
Здравствуйте. Меня зовут Инна Берестова, я работаю на телевидении и снимаюсь в кино. Недавно я родила сына Славика. Присутствие мужа не обсуждалось. Он — отец, глава семьи, мой продюсер и друг. Он меня постоянно опекает и оберегает, я без него никак. С ним спокойнее, даже если будет сидеть и гонять шарики в наладоннике.
О том, что рожать будем в районе Нового года, нам сказали давно. Мы сначала не верили, думали, что пронесет, ведь и шампанского хочется, и отпраздновать. Но потом решили, что это даже лучший праздник. Вечером 30-го я намотала себя на бигуди, намазала какую-то маску и с большим трудом (живот-то мешает) обновила педикюр. Подготовилась к родам…
Из меня вылилась огромная лужа воды. Началась суета, пришли врачи. Муж успел подружиться со всеми, пообещал помочь 31 числа с подарками для отделения и костюмом Деда Мороза. Так что ко мне относились очень тепло и внимательно.
Я сидела и лихорадочно красилась. Ну, как же так? Такое событие, а я «не при лице»? Зашла санитарка, робко напомнила, что меня все уже ждут рожать.
Бигуди успели «схватиться». Кудрявая-роскошная, бегом — на третий этаж, извиняясь за опоздание.
Этаж очень спокойный, светлый, никакой суеты. Меня отвели в родзал № 3 — красоты неописуемой помещение, просто фантастика. Все такое достойное, синенькое. Принесли сорочку, пестренький халатик, пожелали легких родов — красота. Я еще погуляла одна, покрутила всякие ручечки, попялилась в окно — а там Новый год, петарды, люди. Из окошка поулыбалась им. Зашла доктор — симпатичная, важная, сходу спросила, чего улыбаюсь, я ответила, что хорошо мне, оттого и улыбаюсь. Доктор очень доброжелательно сказала:
— Ну-ну…
Далее, чтобы больше не возвращаться к этому моменту нестыковки, скажу, что еще раз пять о мою улыбку кто-то спотыкался и выражал скепсис, и были моменты, когда я точно не улыбалась, но это ничего не меняло. Даже в самые грустные минуты мне было хорошо. Вот.
Пришла Алина Кирилловна.
Уложили в кроватку, датчики прицепили. Вообще, я бы лучше походила. Так и быстрее, и легче. Но когда Алина Кирилловна о чем-то просит, отказать невозможно. В кроватке меня муж и застал — вели его ко мне громко, весело, слышно было, что и он нашел со всеми общий язык.
Он пришел и немедленно начал все вокруг фотографировать для семейного фотоальбома.
Меня отключили от аппарата и отправили гулять по коридору, а муж уселся гонять шарики в наладоннике.
А у меня вдруг все схватки — не очень сильные и без того — прекратились. Хожу по коридору, даже бегаю. И ничего.
Ничего. Муж, видя, что есть минутка, попытался обсудить концепцию рекламной кампании телеканала. Я ему сказала, что хочу сниматься в кино. И что прямо со мной в соседней палате лежала какая-то очень известная то ли режиссер, то ли сценарист, о которой все отзывались с очень большим почтением. Муж, конечно, не мог отказать мне и пообещал, что разыщет ее и что мы снимем кино. Это было так здорово!!!
Потом пошла жаловаться акушеркам на свои схватки.
Они сказали — ок. И дали полтаблетки чего-то сладкого. Окситоцин… что-то в этом роде… А я сладкое ох люблю. С мужем не стала делиться — зачем отвлекать человека от шариков?
Ну, наконец-то. Нельзя сказать, что схватки — это приятно. Но вот тут как раз тот самый случай, когда «пусть мне будет хуже, но пусть будет обязательно!». Я снова ушла в коридор и там намотала километров сто, временами останавливаясь у окна. Иногда на пути попадались медсестры, спрашивали, как дела. Дела шли.
Муж выиграл все шарики мира, поговорил с кем-то по рабочим вопросам, от него требовали приехать в какой-то ночной предновогодний эфир. А он говорил: «Нет, я прямо сейчас подъехать не могу. Давайте попозже… Ну. не знаю, во сколько… Через часик… Или через три…»
А я пошла в душ. Начиталась, что в душе во время родов можно очень неплохо отдохнуть. Тем более тут и душевая своя имелась. Но чего-то архиудивительного не произошло, зато пол вокруг я залила порядком…
Схватки уже были достаточно ощутимые, и муж наконец смог приступить к делу — к массажу. Вместе пытались засекать время, но логики в появлении схваток не обнаружили и пока оставили это дело. Пришли люди во главе с Алиной Кирилловной, отправили меня в кровать, чтобы измерить сердцебиение детки и заодно поинтересоваться моими внутренностями. О, как же это мерзко — лежать с датчиками во
время схваток! О, как хочется двигаться — куда угодно и как угодно. Но фигушки… Сердцебиение детки было стабильным, а еще оно там все снова начало быстро раскрываться, и состоялся приблизительно такой врачебный разговор:
— Вот это вот сейчас колем внутривенно, а то порвется.
— Уже надо?
— Ну, ты же видишь…
— А вот это вот?
— И вот это вот тоже колем, а то можем не успеть…
Я ужасно всполошилась, боюсь уколов. Но никто не сжалился. Единственное, что мне пообещали, — катетер.
Думаю, это единственный момент во всех моих родильных приключениях, когда я хотела сбежать…
Но Алина Кирилловна велела не слушать меня и удерживать силой.
В итоге мне в вену действительно всунули катетер. Это было неприятно и страшно. Но скорее все же страшно, чем неприятно. Хотя на следующее утро его срочно пришлось снимать, поскольку вена начала воспаляться, но в течение дня катетер избавил меня от парочки неприятных уколов. В общем, не будьте такими, как я. Не преувеличивайте.
Схватки стали достаточно сильными и регулярными. Появились все симптомы того, что скоро будем рожать. Пришла еще раз акушерка (приходили часто, не забывали), сделала комплимент, сказала, что «рожать умею». Я ничего особенного не вытворяла. Единственное, что я пыталась делать, — расслабляться, как учила одна девушка-йог Катя. То есть схватка кааак навалится, а я ей как бы радуюсь. Как бы. Пытаюсь не зажиматься, даже пальцы расправляю, чтобы не кулаком, представляю себя прекрасным распускающимся цветком и так далее… Смешно, но помогает!