Было так много боли…
Она подняла руку и дотронулась пальцами до головы. Череп оставался целым. К счастью, голова не раскололась, хотя ей казалось, что именно это и произошло. На самом деле, боли не было совсем — даже малейшей болезненности.
Она поморщилась. Даже если голова не болела, во рту был дерьмовый привкус.
Пара рук обвила ее и крепко сжала.
— О боже, ты в порядке, — сказал Дэнни.
Только сейчас она осознала, что ее брат лежал рядом с ней на кровати. Он сжимал ее так сильно, что его лицо вдавилось в ее руку, а что-то мокрое пропитало рукав. Его слезы.
— Дэнни?
— Я думал, ты умрешь. Думал, ты правда покинешь меня.
Его голос был хриплым от эмоций, а тело дрожало.
Сердце Адалин разрывалось.
Это случилось снова, только в этот раз было хуже. Я чувствовала, что умираю.
Слезы навернулись на ее глаза, и она развернулась, чтобы обнять брата.
— Все в порядке. Я все еще здесь. Я еще не мертва.
— Н-но ты умерла бы, если бы Меррик не помог.
Она нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
Дэнни поднял голову, и ее встретили его покрасневшие, полные слез глаза. Он явно плакал уже некоторое время.
Как долго я спала?
— Что сделал Меррик, Дэнни?
Ее брат шмыгнул носом.
— Я… я не знаю.
Он нахмурился еще сильнее, когда посмотрел на дверь.
— Ты помнишь, что делал этот… парень-эльф? Золотой парень?
— А что насчет него?
Он придвинулся к ней поближе и понизил голос.
— Я думаю, Меррик такой же.
Адалин отстранилась и покачала головой.
— Нет, он не такой.
Глаза этого человека, похожего на эльфа, были холодными, пустыми, лишенными тепла и доброты. Лишенными человечности. Но она видела огонь в глазах Меррика, и он показал себя своими действиями.
Хватка Дэнни усилилась.
— У него есть магия, Адди. Я видел это.
Она положила руку ему на щеку.
— Шшш. Все в порядке. Что бы Меррик ни сделал, кем бы он ни был, он не похож на монстра, Дэнни. Меррик не причинит нам вреда. Он бы уже сделал это, если бы хотел. Что бы он со мной ни делал… это помогает.
Я думаю.
— Что ты видел, Дэнни? — тихо спросила она, опуская руку.
— Он прикасался к тебе, и по его рукам шли голубые молнии, поднимающиеся из ладоней. И от него исходили тени… Похожие на густые, движущиеся тени. Как щупальца, Адди. Они извивались вокруг его плеч и в воздухе за его спиной — над тобой — и все вокруг них погружалось во тьму.
Он сделал паузу, нахмурившись.
— Нет, не так. Это было скорее… как смотреть в ночное небо. Как будто я почти мог видеть звезды в тени, но мои глаза не могли их разглядеть. И его глаза светились голубым. Потом ты перестала дергаться. Он… остановил твой припадок. Кажется, он делал это раньше, в ту первую ночь, когда мы пришли, но тогда скрывал. Но в этот раз… — Дэнни покачал головой, и в его глазах появилась тревога, когда они встретились с ее взглядом, — у него текла кровь с лица. Не только из носа — отовсюду: из глаз, рта, ушей.
Беспокойство сжало сердце Адалин.
— С ним все в порядке?
— Я не знаю. Он ушел и сказал мне позаботиться о тебе. Его голос звучал… сердито.
— Оставайся здесь.
Адалин высвободилась из объятий Дэнни и подвинулась к краю кровати.
— Куда ты идешь?
Постельное белье зашуршало у нее за спиной, когда Дэнни пошевелился.
— Адди! Тебе нужно отдохнуть.
Адалин медленно встала, проверяя равновесие. Когда не возникло даже намека на головокружение, она отошла от кровати.
— Оставайся здесь, Дэнни. Я сейчас вернусь. Мне нужно проведать его.
— Но что, если он…
Она повернулась лицом к брату.
— Меррик не причинит вреда мне. Или тебе. Понимаешь?
Он торжественно кивнул.
— То, что он сделал для меня… Дэнни, возможно, он страдает, потому что помог мне. Мне нужно проведать его, хорошо?
— Хорошо.
— Я вернусь.
Она схватила с тумбочки фонарик и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Включив фонарик, Адалин направилась по коридору к комнате Меррика. Мерцающий свет, видимый из-под двери, подсказывал, что он был внутри.
Время от времени она улавливала запах рвоты и морщилась, гадая, не осталось ли ее в волосах. Взгляд вниз подсказал, что на ней другая футболка — видимо, Дэнни переодел ее и умыл, но чтобы избавиться от этого запаха, простой тряпки мало. Хотелось бы принять ванну и почистить зубы, но сейчас важнее было проверить Меррика. О себе можно позаботиться позже.
Когда Адалин подошла к двери его спальни, она подняла кулак и постучала.
— Меррик? Ты в порядке?
— Уходи, — сказал он из глубины комнаты.
— Пожалуйста, подойди к двери.
— Я в порядке. Возвращайся в постель, Адалин.
— Нет. Нет, пока ты не поговоришь со мной.
— Завтра. Ложись спать.
Вот и все.
Она схватилась за ручку двери, нажала на защелку, распахнула дверь и без колебаний шагнула внутрь.
— Я не ребенок, чтобы меня отправляли спать, Меррик.
Его спальня была большой и на удивление открытой. Широкая кровать — по крайней мере, королевского размера — стояла у одной стены, ее изголовье и изножье были сделаны из толстого, темного, резного дерева. По бокам от нее стояли одинаковые прикроватные тумбочки. Напротив изножья кровати находился большой камин с ковром и двумя мягкими креслами, стоящими перед ним. В камине потрескивал небольшой огонь. Прямо по центру виднелись высокие стеклянные двери, ведущие на балкон, а две другие двери по обе стороны от камина, вероятно, вели в ванную и гардеробную. Небольшой письменный стол, заваленный книгами и бумагами, находился в одном углу, именно там Меррик сидел спиной к Адалин.
Он не повернулся, чтобы посмотреть на нее, но его голос был отчетливо слышен, когда он сказал:
— Я установил не так уж много правил, Адалин. Не входить в мой кабинет и спальню было первым из них.
— Мне плевать на твои чертовы правила. Я пришла проведать тебя. Дэнни сказал, что у тебя кровотечение.
— Ты та, у кого был приступ. Я в порядке, Адалин. Спокойной ночи.
Адалин осталась на месте, закрыв за собой дверь. Она выключила фонарик, крепче сжимая его в руке, и скрестила руки на груди.
Меррик напрягся. Он положил руки на стол и выпрямился, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на Адалин через плечо.
— Сейчас тебе следует отдохнуть.
Она встретилась с ним взглядом.
— Забавно, но я чувствую себя совершенно нормально. Как будто не была при смерти всего несколько мгновений… нет, уже несколько часов назад. Что ты сделал, Меррик?
Он оттолкнулся от стола, встал, опрокинув стул, и повернулся к ней лицом.
— Разве я недостаточно дал тебе? Я помог тебе, когда не был обязан это делать, и я продолжаю помогать тебе! Чего я попросил взамен, кроме некоторой вежливости? Теперь ты собираешься вырвать все секреты из моей души?
Она чувствовала исходящую от него силу, чувствовала, как она покалывает ее кожу, и теперь поняла, что чувствовала шепот об этом с момента их первой встречи — хотя никогда не была такой ясной, такой сильной. И все же, несмотря на его гнев, она не боялась этой силы. Она не боялась его.
Адалин осталась там, где стояла, выдерживая его взгляд.
— Тогда заставь нас уйти, Меррик. Почему ты терпишь нас, когда все, что мы делаем, — это едим твою еду и вторгаемся к тебе?
— Какое это имеет значение? Тебе осталось недолго.
Эти слова с таким же успехом могли быть пощечиной, они застали ее врасплох. Адалин вздрогнула.
Его брови, которые минуту назад были резко сдвинуты в гневе, выровнялись и низко опустились. Между ними образовалась складка, когда жесткий свет в его глазах померк. Мышцы его челюсти дрогнули, и он отвел взгляд. Его голос был хриплым, когда он сказал:
— Ты все еще умираешь, Адалин.
Боль от его слов так легко уменьшилась. Он злился и сорвался, но злость была направлена не на нее. Это была та же ярость, что она видела в глазах родных после диагноза — бессильный гнев тех, кто вынужден смотреть, как она угасает, не в силах спасти.
— Я умирала, — мягко сказала она. — Я знала это и смирилась давным-давно, Меррик. Моей единственной заботой было найти место, где Дэнни будет в безопасности, когда меня не станет, — она опустила руки по швам и сократила расстояние между ними. — Ты один из них, не так ли? Один из… других.
Только стыд, покорность и печаль остались в его глазах, когда они снова встретились с ее.
— Я не человек.
Подтверждение не изменило того, что Адалин чувствовала к нему.
— И ты использовал что-то… Магию? Чтобы исцелить меня уже дважды, не так ли? — спросила она.
— Да. И я использую всю свою силу, чтобы спасать тебя столько раз, сколько потребуется.
Ее сердце бешено заколотилось, и тепло наполнило ее. Его голос был твердым от убежденности и хриплым от глубоких эмоций.
— Но это что-то делает с тобой, не так ли? — спросила она. — Дэнни сказал, что у тебя с лица капала кровь.
— Небольшая цена.
— Но это не так. Это причиняет тебе боль, и это… Я не знаю. Я думаю, это что-то делает со мной.
Лицо Меррика побледнело, и он шагнул к ней ближе.
— Что это с тобой делает, Адалин?
Адалин откинула голову назад, нахмурившись и заглядывая ему в глаза.
— Как будто мой организм компенсировал все те дни, когда я чувствовала себя хорошо. Дни, когда не было симптомов. Будто я не выздоравливала по-настоящему, а болезнь просто копилась, и когда достигла предела — обрушилась на меня. В этот раз я действительно думала, что все, Меррик. Что это конец.
Он поднял руки и обхватил ее лицо ладонями. В его цитриновых глазах вспыхнул слабый голубой огонек — и это не было отражением света камина.
— Я буду оберегать тебя здесь, Адалин. И я найду способ остановить это. По-настоящему исцелить тебя.
Слезы защипали ей глаза и затуманили зрение. Она сморгнула их и мягко улыбнулась. Подняв руку, она коснулась его лица и провела большим пальцем по щеке. Короткая щетина его бород