ы щекотала ладонь.
— Спасибо, что сказал мне правду о себе, Меррик… но нет.
Замешательство исказило выражение его лица.
— Нет? Что значит нет?
— Это причиняет тебе боль, и я не готова за это платить. Мы не знаем, насколько хуже может стать, но этого раза хватило, чтобы понять — будет хуже. Нет, Меррик. Я смирилась со своей судьбой. Знание, что у Дэнни есть место здесь, с тобой, что он будет в безопасности, позволит мне уйти спокойно.
Теплые слезы продолжали течь по ее щекам, собираясь на его руках.
— Я просто хочу прожить оставшееся время здесь в счастье.
Складка снова появилась у него между бровями, более глубокая и озабоченная, чем раньше. Он отвел одну руку назад, зачесывая волосы ей за ухо и проводя кончиками пальцев по голове.
— Я готов принять эти страдания, если это избавит тебя от них, Адалин. Я хочу, чтобы у тебя были десятилетия счастья, а не считанные недели или дни.
Казалось, он хотел сказать еще что-то, Адалин слышала это по грубости его голоса, видела по блеску глаз, но он оставил эти слова невысказанными.
Она покачала головой и отступила на шаг, убирая руку с его лица и мягко высвобождаясь из его объятий.
— Я не могу допустить, чтобы ты страдал из-за меня.
— Это не твое решение.
— Но это так. Если ты сможешь сказать мне, что это не причинит тебе вреда, что нет риска навредить тебе, что это не окажет на тебя длительного воздействия, если ты сможешь поклясться мне в этом, я соглашусь.
Он стиснул зубы и через несколько секунд снова отвел взгляд, опустив плечи.
— Я должен попытаться, Адалин.
Она грустно улыбнулась.
— Спасибо, что подарил мне еще немного времени. Спокойной ночи, Меррик.
Адалин повернулась и направилась к двери, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще. Она открыла ее и выскользнула в холл, тихо прикрыв за собой. Ее грудь сдавило, и она была на грани того, чтобы разразиться рыданиями, но сдерживала их глубокими, медленными вдохами.
После того, как Раскол лишил ее единственного шанса победить болезнь, Адалин смирилась со своей судьбой. Она смирилась с тем, что ее время ограничено. Смирилась с тем, что умирает.
Почему с течением времени это становилось труднее принять?
Из-за Меррика.
Она не знала, как это произошло так быстро, но у нее были чувства к этому мужчине — чувства, которые были глубже, чем это могло быть возможно всего через неделю. Где-то в глубине души она чувствовала, что знает его всю свою жизнь. И было очевидно, что он тоже что-то чувствует к ней. Иначе зачем бы ему так много терпеть, чтобы помочь ей? Иначе зачем бы ему причинять себе вред, чтобы облегчить ее страдания?
Они были двумя одинокими людьми, нашедшими друг друга в этом темном, хаотичном мире. Почему бы им не искать утешения друг в друге? Почему бы не поддаться взаимному влечению? Было слишком поздно не связываться с ним, и Адалин не видела смысла отказывать себе.
Она шмыгнула носом, вытерла глаза тыльной стороной ладони и включила фонарик, прежде чем отошла от двери Меррика. Она заставила себя спуститься в коридор.
Я больше не буду сдерживаться.
Адалин не знала, сколько времени ей осталось, но она собиралась прожить это. Она проживет это с Дэнни, с Мерриком и обретет любое счастье, какое только сможет обрести. Она будет жить всем сердцем до конца.
Она полюбит.
Когда она вернулась в свою комнату, Дэнни сидел на кровати и совершенно не спал.
— Ты видела его? — спросил он.
Адалин закрыла дверь и подошла к нему.
— Да, видела.
— И? С ним все в порядке? С тобой все в порядке? Что случилось, что он сказал?
Она выключила фонарик, поставила его на тумбочку и села рядом с Дэнни.
— С ним все в порядке. Я не видела крови, но он, вероятно, уже привел себя в порядок. Я тоже в порядке. Мы… поговорили.
— Ну же, Адди, ты должна рассказать мне больше!
Она повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Дэнни.
— Ты понимаешь, что Меррик не причинит нам вреда, верно? Ты доверяешь ему?
В его глазах, мерцавших мягким отраженным светом свечи, читался конфликт. Он открыл рот, поколебался и спросил:
— Ты ему доверяешь?
— Да.
Она потянулась и взяла его за руку.
— И ты знаешь, чего я хочу больше всего, так это чтобы ты был в безопасности, не так ли?
Он кивнул, нахмурившись.
— Я доверяю Меррику, Дэнни. Я доверяю ему защищать тебя, учить тебя, помогать тебе расти.
Она сжала руку Дэнни.
— Он не человек, но он не причинит тебе вреда. Не причинит вреда нам. Ты понимаешь, Дэнни?
Глаза ее брата на мгновение вспыхнули, но он снова кивнул.
— Если ты ему доверяешь, то и я тоже, — он улыбнулся. — В любом случае, он мне нравится. Он может быть строгим, но на самом деле он довольно крутой парень. И он помог тебе.
Адалин улыбнулась в ответ.
— Да, это так.
На некоторое время.
— А что я сказала насчет ругани? — спросила она, приподняв бровь.
Дэнни драматично вздохнул.
— Не понимаю, почему это имеет значение.
Если бы их родители были живы, Дэнни давно бы сидел под домашним арестом — их мама была доброй и заботливой, но не стала бы терпеть мат даже под предлогом конца света. Адалин уже собиралась напомнить ему об этом… но что это изменит? Мамы и папы больше нет, мир стал другим, а Дэнни взрослел куда быстрее, чем следовало.
— Может, и нет, — ответила она.
— Значит ли это, что я могу ругаться? — с надеждой спросил он.
Адалин ухмыльнулась.
— Я подумаю об этом.
— Ой, да ладно тебе.
Она рассмеялась — возможно, громче, чем следовало, но это было приятно, — и, вдохнув позже, вспомнила, что от нее все еще пахнет рвотой. Она съежилась.
И Меррик стоял прямо передо мной, касался меня…
Это смущало, но означало, что он видел ее в самом жалком виде — насколько это возможно без смерти, — и все равно хотел ее. Болезнь, кажется, лишь сильнее подстегивала его.
— Я быстренько приму ванну, ладно? — сказала Адалин. — Нам бы поспать, пока еще темно.
— Хорошо. Адди?
— Хммм?
Он провел руками по одеялу.
— Можно мне сегодня переночевать здесь, с тобой?
Адалин улыбнулась и наклонилась к брату, обнимая его.
— Да. Можно.
Он крепко обнял ее в ответ.
— Спасибо, — он шмыгнул носом. — Адди?
— Что?
— Ты правда воняешь.
Адалин отстранилась от Дэнни и рассмеялась, толкая его на кровать.
— Спи уже. Я скоро вернусь.
Дэнни засмеялся и забрался под одеяло.
— Люблю тебя, сестренка.
— Я тоже люблю тебя, Дэнни.
Глава Девятая
В то утро Адалин проснулась одна. Она бродила по дому, звала Дэнни и Меррика, но ответа не получила. Дом был пустой. Догадавшись, что они ушли в сад, чтобы продолжить вчерашнюю работу, она наскоро позавтракала, натянула заляпанные грязью резиновые сапоги и направилась на улицу, чтобы присоединиться к ним.
Ее догадка подтвердилась: Меррик и Дэнни ухаживали за посевами под уже жарким утренним солнцем.
И как только они увидели ее, то настояли, чтобы она вернулась в дом.
Никакие споры не могли поколебать их решимость. Они были непреклонны: Адалин не должна переутомляться так скоро после приступа. Дэнни был на грани слез — настоящий притворщик! — а Меррик и вовсе пригрозил привязать ее к кровати.
Угроза Меррика, возможно, звучала бы не так уж плохо, если бы она знала, что он остался бы с ней в той постели. Но выражение его лица и тон сказали ей, что он не имел в виду никаких чувственных намеков и не побоялся бы выполнить угрозу. Он бы отнес ее в спальню, привязал к кровати и вернулся к работе, даже не задумавшись.
Справедливо разозлившись на них, Адалин развернулась и помчалась обратно к дому. Она поднялась по ступенькам на заднее крыльцо, скинула ботинки — испытывая мелочное удовлетворение от их тяжелых ударов о стену, — и прошла на кухню через заднюю дверь, захлопнув ту за собой.
Оказавшись внутри, она скрестила руки на груди и закипела от ярости.
Предполагается, что я живу полной жизнью прямо сейчас. Не… не… чтобы с тобой обращались как с инвалидом.
Они просто беспокоятся обо мне.
Эта мысль немного смягчила ее гнев. Что, если вчерашняя работа в саду спровоцировала приступ? Может, просто пришло время — она и так чувствовала, что задержалась с обострением после недели хорошего самочувствия. Если Меррик использовал магию, чтобы подавить ее симптомы, возможно, она просто… перестала действовать.
Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Это все еще мой выбор. Я не хочу их беспокоить, но они должны уважать это.
Адалин открыла глаза и уставилась в потолок.
— Придется найти себе другое занятие, — пробормотала она и оглядела кухню. — Например, вычистить этот и без того безупречный дом.
Она вымыла несколько грязных тарелок в раковине и вытерла непыльные столешницы, прежде чем остановиться. Это было бессмысленно и скучно. Ее бы не удивило, если бы Меррик использовал магию, чтобы поддерживать дом в чистоте.
Можно снова выйти туда и просто сказать, что я помогаю, и точка.
Она могла бы так поступить, но Меррик явно не шутил с угрозой. Все закончилось бы лишь тем, что ей стало бы еще скучнее, беспокойнее и злее.
От нечего делать Адалин долго принимала горячую ванну и, пока отмокала, читала свою любимую романтическую книгу, которая, кстати, оказалась единственной у нее в настоящее время.
Тепло и пар успокаивали ее, а чтение давало иллюзию побега от раздражения, болезни и этого сломанного мира — но не от желания. Она не смогла удержаться от мыслей о Меррике, когда дошла до первой откровенной сцены. Вскоре все ее внимание захватили воспоминания: его руки на ее коже, прикосновение губ, мужской запах.
Книга быстро утратила свою привлекательность. Адалин бросила ее на пол рядом со своей сумкой, закрыла глаза и опустила руку между ног.