Адалин положила руки ему на грудь. Его кожа была горячей, а сердце колотилось под ее ладонями. Ее руки скользнули вниз, пробежав по рельефу его пресса, и опустились еще ниже, к брюкам. Немного успокоив пальцы, она расстегнула его брюки и стянула их вниз. Мгновением позже она обхватила его твердый член.
Меррик зашипел и склонил голову, упершись руками в кровать по обе стороны, чтобы не упасть.
— Адалин…
Воодушевленная его реакцией, она сжала сильнее и провела ладонью вверх и вниз, наслаждаясь ощущением. Его ствол был длинным и твердым, словно раскаленный металл, обтянутый бархатом, он был восхитителен. По ее телу разлился жар. Лоно сжалось, когда она представила, как он входит в нее, толкается, наполняя.
Тело Меррика напряглось, он крепко зажмурился, приоткрыв губы и тихо дыша.
Подняв лицо, Адалин прижалась губами к его шее, прокладывая томные поцелуи вдоль горла с одной стороны на другую, пока не достигла уха. Она ухватила зубами мочку уха и прикусила достаточно сильно, чтобы заставить его зарычать и содрогнуться. Что-то влажное помогло ее руке скользнуть, когда она продолжила поглаживать его. Она подняла руку к головке члена и скользнула большим пальцем по щели, из которой вытек преякулят.
Непреодолимое желание охватило ее, не раздумывая больше, она отпустила член и поднесла руку ко рту, чтобы слизать его вкус со своего большого пальца. Вкус пронесся по ее языку: сладкий, мощный и нечеловеческий. Она застонала.
Это было восхитительно.
Адалин открыла глаза и встретила его взгляд — теперь сияние стало еще ярче. Голубая энергия пробежала по его коже, пульсируя от глаз и кончиков пальцев, словно беспокойные электрические разряды. Свет, который он излучал, усиливался, за счет контраста, с густыми тенями, образующимися над ним и позади него, которые, казалось, извивались и двигались, как живые, и во всем этом присутствовало некое подобие света — словно звезды, видимые сквозь черную вуаль.
Он был не от мира сего. У Адалин было ощущение, что его тело — всего лишь оболочка, что настоящий Меррик был волшебством, был силой, что он был той песней, которую она играла внизу.
Меррик обхватил рукой ее запястье, и эта энергия хлынула в Адалин, такая сильная и приятная, что у нее перехватило дыхание. Он взял ее большой палец, провел от ее рта к своему и медленно втянул его в рот. Языком обвел его и стал нежно сосать.
Его глаза вспыхнули. Несмотря на интенсивность света, это не причиняло боли, и она не отводила от него взгляда, пока не поняла, что ее одежда светится не его сиянием, а своим собственным.
Она посмотрела вниз и увидела, что ее рубашка распадается на отдельные нити, рассыпается на крошечные пылинки, прежде чем исчезнуть полностью. То же самое произошло с бюстгальтером, брюками, нижним бельем — затем и с его одеждой, обнажая их тела с пугающей быстротой. Ощущения были непохожи ни на что, что она испытывала раньше: будто миллион шепотов скользнул по ее коже, оставляя мурашки и пробуждая дрожь глубоко внутри.
Ткань, прикрывавшая ее таз, исчезла, превратившись в ничто. Прежде чем этот процесс достиг ее колен, Меррик отпустил ее запястье и отодвинулся к изножью кровати. Не колеблясь, он опустился на колени и опустил лицо к ее лону.
Адалин ахнула, широко раскрыв глаза и выгнув спину, когда его язык скользнул между складками ее влагалища. Словно инстинктивно, ее ноги дернулись, чтобы сомкнуться, но он поймал их руками. Подтянув ее ближе, он раздвинул бедра и использовал большие пальцы, чтобы раскрыть ее лоно.
— Меррик, — прохрипела она, вцепившись пальцами в одеяло.
Его язык был неумолим, — он ласкал ее, исследовал и дразнил клитор. Ее дыхание превратилось в учащенные, неглубокие порывы воздуха. Груди казались тяжелыми и жаждущими, соски напряглись, а тело затопил безумный жар.
Ненасытный стон Меррика вибрировал в ней, пока он пил, и пил, и пил. Его прикосновения были огнем и льдом, и они распространяли удовольствие от ее сердцевины по всему телу. Его немигающий, пылающий взгляд лишь усиливал ощущения. Он смотрел на нее так, словно она была единственным существом во всей вселенной.
Ощущения вскоре стали невыносимыми. Она извивалась на кровати, не в силах оставаться на месте, на ее коже выступили капельки пота, когда Меррик несколько раз приближал ее к оргазму — только для того, чтобы каждый раз отступать, мучая ее. Она повела бедрами, нуждаясь в том, чтобы его губы были там, на ее клиторе. Он предлагал лишь мимолетные прикосновения губ и языка, каждое из которых посылало Адалин волну удовольствия, но этого было недостаточно, чтобы подтолкнуть ее к краю. Это заставило ее всхлипывать от разочарования — ей нужно было больше.
Она коснулась своей груди и попыталась опустить руку вниз, чтобы утолить собственное желание, но что-то отбросило ее прочь. Невидимая сила притянула запястья над головой и прижала их к кровати, не позволяя прикоснуться к себе, лишая ее долгожданного освобождения.
— Меррик, — умоляла Адалин, вырываясь из магических уз, стремясь к нему, к его рту, к его языку.
— Я буду заниматься этим ровно столько, сколько мне угодно, — сказал он, прижимаясь к ее лону, и одного его глубокого голоса было достаточно, чтобы заставить ее бедра покачнуться.
Легкое, почти невесомое ощущение — будто мягчайшая струящаяся ткань скользит по коже — пробежало по ее ногам. Она взглянула вниз и увидела, как те самые подвижные тени расползаются из-за его спины, накрывая ее. Их прикосновения были неземными, они ласкали ее икры и бедра, касались бедер, такие нежные и в то же время наполненные силой. Они потянулись вверх, чтобы окружить ее груди, обвиваясь вокруг них, и Адалин ахнула, ее бедра дернулись, когда тени затвердели и ущипнули ее соски. Еще один прилив жара затопил ее, и ее лоно затрепетало. Это было похоже на то, как будто дюжина рук гладили ее одновременно.
— Пожалуйста, Меррик, — задыхаясь, произнесла Адалин, каждый ее мускул дрожал от желания. — Хватит. Ты нужен мне.
Она не ожидала от него уступчивости.
Когда его губы сомкнулись вокруг клитора, язык надавил на него, и он всосал его в свой рот, Адалин полностью разбилась. Крики заполнили комнату, когда она утонула в экстазе, граничащем с болью. Он не отстранился, не дал ее внезапно напряженному телу никакого пути к спасению. Удовольствие было чистым и взрывным, и она не хотела, чтобы оно прекращалось, хотя оно и поглощало ее изнутри.
Адалин была как в тумане, тяжело дыша, уткнувшись лицом в руку, когда он, наконец, смягчился.
Он оторвал рот от ее лона, чтобы покрыть нежными поцелуями внутреннюю поверхность бедер — но даже эти легкие поцелуи были наполнены магией, которая пульсировала на ее коже, восстанавливая ощущения внутри нее быстрее, чем она предполагала.
Меррик медленно поднялся, продолжая водить губами по ее тазу и животу. За поцелуями последовала дрожь наслаждения. Адалин заставила себя приоткрыть веки, чтобы посмотреть на него сверху вниз, когда он сомкнул губы вокруг ее соска. Она выгнула спину и попыталась поднять руки, чтобы зарыться пальцами в его волосы, которые теперь щекотали ее грудь, но его сила крепко держала их на месте. Все это время его тени продолжали ласкать ее ноги.
Меррик скользнул рукой вниз и обхватил ее лоно — одно только давление было захватывающим, но то, как он пульсировал энергией, затмило все вибраторы, которые у нее когда-либо были. Он дразнил ее сосок губами, языком и зубами, не сводя глаз. Пристальный взгляд словно железным клеймом впивался в ее душу.
— Поцелуй меня, — попросила она, снова вытягивая руки. — Позволь мне прикоснуться к тебе.
Меррик поднял голову, слегка прикусив ее сосок и на мгновение потянув за него.
— Это то, чего ты желаешь, Адалин?
Она прикусила нижнюю губу зубами и застонала.
— Да.
Он приподнялся еще выше, его рот продолжил свое медленное, обжигающее путешествие по ее ключице и вверх по шее, прежде чем, наконец, встретился с ее губами. И в это мгновение магия, удерживающая ее руки, рассеялась. Внутри все перевернулось, эмоции закружились вихрем, когда их губы коснулись друг друга во всепоглощающем поцелуе. Она подняла колени, сжимая его бедра своими.
Его член был твердым и тяжелым у ее живота.
Подняв руки, она провела ладонями по его рукам, плечам и шее, прежде чем погрузить пальцы в его волосы. Меррик углубил поцелуй, впустив язык в ее рот, чтобы закружиться в танце с ее языком. Все его движения подчинялись той завораживающей, внутренней музыке, которую Адалин всегда ощущала, когда он был рядом, были настроены на его песню, которая сейчас звучала яснее, чем когда-либо.
— Я овладею тобой, Адалин, — прорычал он ей в губы, двигая бедрами.
Головка его члена прижалась к ее входу. В этот момент ей ничего так не хотелось, как прижаться к нему, почувствовать, как он погружается в нее. Но, несмотря на то, что она плыла на волне удовольствия, она сохраняла некоторую ясность ума.
Адалин опустила руки, прижав их к его груди, и прервала поцелуй. — Меррик, подожди.
Он поднял голову, слегка нахмурившись.
— Что случилось?
— У тебя?… У тебя есть защита? На всякий случай?
— На всякий случай чего, Адалин?
— На случай… ребенка.
Хотя энергия, пульсирующая под его кожей, ничуть не ослабевала, выражение его лица смягчилось. Он прикоснулся к ее щеке, нежно проведя тыльной стороной пальцев.
— Ребенка не будет.
— Как ты можешь быть уверен в этом?
— Тебе просто придется довериться мне еще немного.
Адалин улыбнулась. Зная, что в его власти магия, что он может изменять законы реальности, она не стала спрашивать больше. Приподняв голову, она поцеловала его.
— Я доверяю тебе.
Меррик обхватил ее шею сбоку, положив большой палец под подбородок, чтобы приподнять его, и снова завладел ее губами. Он качнул бедрами вперед, и член скользнул в нее, растягивая, заполняя дюйм за мучительным дюймом. Они застонали в унисон.