— Я никогда не стреляла, — сказала она тихим, но уверенным голосом.
— Наводишь и нажимаешь на спуск. Потом перезаряжаешь и стреляешь снова.
Адалин поправила хватку на оружии, стиснула челюсти и кивнула.
Меррик обхватил ее затылок одной рукой, наклонился вперед и поцеловал. Несмотря на срочность ситуации, он испытывал искушение продлить поцелуй. Он подавил это желание и отстранился спустя лишь мгновение.
— Останьтесь здесь. Не выходите наружу, что бы ни случилось.
Она отпустила приклад дробовика, чтобы прижать ладонь к его груди, пальцы сжались, будто хотели удержать его.
— Что? Куда ты идешь?
Меррик накрыл ее руку своей и мягко сжал.
— Поприветствовать наших гостей.
— Чувак, ты не можешь! — сказал Дэнни.
— Нет! — одновременно с ним сказала Адалин. — Эти твари разрывают людей на куски, Меррик.
— И ты даже без рубашки, — добавил Дэнни.
— Останьтесь здесь, — повторил Меррик. Магия заструилась из его центра, расходясь волнами — каждая сильнее предыдущей. Он уже чувствовал несколько существ снаружи, все они имели схожее звучание Маны — в каждой горел яростный, звериный до предела, но все же человеческий центр.
— Пожалуйста, будь осторожен, — сказала Адалин. Она обвила рукой его шею и быстро, но страстно поцеловала, прежде чем отпустить.
— Вам повезло, что у нас проблемы посерьезнее, — сказал Дэнни. — А то у меня было бы много вопросов.
Адалин вновь обеими руками взяла дробовик.
— Дэнни, возьми коробку с патронами и держись рядом.
Нахмурившись, Дэнни наклонился и поднял коробку.
— Это не патроны, а гильзы.
— Гильзы?
— Да. Это дробовик, у него гильзы. Уверена, что не хочешь, чтобы я держал оружие?
— Нет, — одновременно ответили Адалин и Меррик. Они обменялись коротким, веселым взглядом, и Меррик отвернулся, направляясь к балконным дверям.
Звериное присутствие снаружи оставалось на месте, излучая уникальные резонансы, которые становились все более отчетливыми, когда Меррик активировал силовую линию. И хотя он лишь слегка приоткрылся, звук был скорее ревом, чем песней — одновременно гармоничным и диссонансным, оглушающим и тихим, высоким и низко рокочущим.
Меррик открыл стеклянную дверь и вышел на веранду.
— Запри за мной, — сказал он через плечо, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
Он перевел взгляд вперед. Воздух, хоть и не холодный, был свеж, предвещая приближение осени. Насекомые исполняли тихую ночную музыку под листьями, слегка шелестевшими на ветру, и его слух был достаточно острым, чтобы уловить журчание ручья, протекавшего примерно в сотне ярдов к северу от поместья. Серая дымка, покрывавшая небо, была здесь более заметной, но луна — две основные половины, которые когда-то составляли большее целое, — просвечивала сквозь нее, бросая тревожный костно-желтый свет на мир внизу.
Но все это не имело значения.
Меррик прошел по длинной, опоясывающей особняк веранде, обогнув дом к его задней части. Завернув за угол и увидев задний двор, он заметил высокие, мощные фигуры, стоящие на траве и смотрящие вверх. Четверо оборотней — по его предположению, двое самцов и две самки, поскольку первые были крупнее и шире. Они были гибридами человека и волка: стояли прямо, тела покрывала шерсть, пальцы заканчивались острыми когтями, волчьи глаза светились желтым от отраженного света.
Он остановился и положил руки на перила. Оборотни вели себя сдержаннее, чем он ожидал от их вида. До Раскола оборотни — как и все, что люди считали сверхъестественным, — были крайне редки и принимали эту форму лишь во время полнолуния. Те немногие, кого он встречал, были яростными, кровожадными тварями, ничем не лучше диких зверей.
Эти же были иными — в их глазах мерцал разум, по крайней мере, человеческий уровень интеллекта.
— Мы пришли за едой и укрытием, — сказал передний волк хриплым, горловым голосом, но на безупречном современном английском.
— Боюсь, на это тысячелетие у меня закончился запас гостеприимства, — ответил Меррик. Он сдерживал бушующую внутри магию, которая лишь усиливалась по мере сгущения напряжения в воздухе. — Возвращайтесь через тысячу лет. К тому времени, возможно, я снова стану щедрым.
— Впусти нас, или мы войдем сами, — прорычала покрытая серой шерстью самка, делая шаг вперед с растопыренными когтями.
— Молчи, — рыкнул на нее вожак, клацнув зубами.
Она обнажила клыки и зарычала, но отступила, опустив морду.
Главный волк — скорее всего, альфа — вернул свое внимание к Меррику.
— Мы не желаем вам никакого вреда, но мы возьмем то, что нам нужно, с твоего согласия или без. Это наша территория.
— Странно, — сказал Меррик. — Должно быть, я пропустил письмо из округа, в котором объяснялось, что они конфисковали мою землю и продали ее у меня из-под носа.
— Спустись сюда — посмотрим, останется ли у тебя этот тон, — сказала серая самка.
Остальные двое — оба коричневошерстные, самец и самка — отступили на шаг.
— Это место пахнет… неестественно, — сказала коричневая самка. — Мы должны уйти.
— Старые правила больше не имеют значения, — ответил альфа. — Эта земля теперь наша. Она принадлежит моей стае. Смирись и сотрудничай, тогда мы оставим тебя в покое.
— Скорее отправим на упокой, — добавила серая самка.
Адалин все еще находилась в спальне, ее присутствие ощущалось у Меррика за спиной. Это усиливало его защитный инстинкт и лишь разжигало ярость от угроз. Угроза дому Меррика — это угроза Адалин и Дэнни, ведь именно он и этот особняк защищали их в новом, опасном мире.
И пусть он уступал в численности, пусть оборотни были сильнее, быстрее и выносливее — Меррик не собирался терпеть угрозы. Особенно угрозы в адрес его Адалин.
Он медленно и глубоко вдохнул, чуть сильнее открывая себя силовой линии. Ее песня усилилась, а энергия — бесконечная и непостижимая — проникала в него, заставляя волосы на руках вставать дыбом.
— Где ваш пятый? — спросил Меррик, протянув невидимые щупальца магии, чтобы уловить звериную резонансность пятого волка — ведь именно пятеро пробили его защиту. Но он не мог исследовать слишком далеко, не переключив все внимание на этот процесс. Явно, это навык, который ему предстоит развивать с годами.
С Адалин рядом.
Альфа мотнул головой из стороны в сторону и фыркнул. Остальные вопросительно переглянулись.
— Разведка, — ответил альфа.
Тонкие, призрачные облака заслонили луны, еще больше рассеяв свет и углубив тени под деревьями у кромки лужайки. Это казалось подходящим предвестником того, что, вероятно, должно было произойти.
— Неуважение, угрозы, ложь, — Меррик крепче вцепился в перила. Все эти годы он ошибался — недостатки, которые он приписывал человечеству, были свойственны существам любого рода. Думать, что жестокость присуща только людям, — было ошибкой. — Ты не смог снискать расположения своего потенциального хозяина.
Меррик перепрыгнул через перила. Снизив скорость магией, он легко приземлился на траву, не потеряв равновесия.
Волки отпрянули, раздув ноздри — увидели ли они магию или лишь почувствовали ее, но заметили точно.
И хорошо.
На этот раз Меррик хотел, чтобы было ясно: несмотря на внешний облик, он не человек. И его не запугать.
Ход был безусловно рискованный: физически он уступал, и он сомневался, что более агрессивные волки остановятся из-за показного дерзновения. Но это хотя бы позволит увести бой подальше от дома — подальше от Адалин и Даниэля.
— Убирайтесь с моей земли, — сказал Меррик, — и я оставлю каждого из вас в целости и сохранности.
Альфа, не сводя с него желтых глаз, опустил морду и оскалился, обнажив клыки.
— Значит, мы все равно убьем его и заберем все это, — сказала серая самка.
Альфа хмыкнул — в этом звуке ясно слышалось все, что он говорил прежде: старые правила больше не имеют значения.
Меррик распахнул канал защитной линии. Магия, яростная и невообразимо мощная, хлынула в него, наполняя все существо. Жар внутри поднялся до предела — но не сравнился с жаром его ярости.
— Убейте его, — прорычал альфа.
Меррик взмахнул рукой, выпустив волну неоформленной магической энергии.
Передние волки, которые уже были в середине прыжка, были атакованы лоб в лоб. Мех существ вздыбился от силы волны, прежде чем их отбросило назад, перевернув в воздухе, и они рухнули всего в нескольких ярдах от садовой изгороди.
Использовать эту силу было захватывающе. Ее применение было легким, не истощающим его — сила приходила не от него самого, а извне. Это было опьяняюще. Но он осознавал и опасность: эта магия могла уничтожить его, если он откроется ей слишком широко. Тем не менее, он не мог отказаться. Только так он мог защитить Адалин и ее брата. Никакой риск не был слишком велик, чтобы защитить их.
Но лей-линия давала не только силу — она расширяла восприятие. Меррик чувствовал песню маны всего вокруг, даже травинок, камней, земли и червей под ногами. Он держал этот дар под контролем. Интуитивно он понимал: он может дотянуться до любого участка лей-линии, почувствовать все вдоль ее течения.
Но если он это сделает — он потеряет себя. Навсегда.
Альфа и серая волчица поднялись, отряхиваясь от дезориентации. От их шерсти поднимались слабые струйки дыма. Коричневые оборотни отступили на несколько футов от своих первоначальных позиций, их глаза были широко раскрытыми, а дыхание прерывистым.
— За стаю, — прорычал альфа.
Эти слова словно отрезвили нерешительную пару. Их лица окаменели, и они двинулись вместе с остальными, полукольцом окружая Меррика. Хотя они держались почти в десяти ярдах, Меррик не расслабился — преодолеть это расстояние они могли за миг.
Он не собирался давать им такого шанса.
Он действовал, не позволяя себе больше ни секунды раздумий, используя невидимые магические катушки, чтобы зацепиться за источники различных песен маны вокруг