ила нечто подобное, работая по тому же принципу, что и узы судьбы, которым Танджу научил Арвина. Разница была лишь в том, что повреждение и боль могли переноситься только на самого псиона. Арвин не стал изучать эту силу — он попросту не хотел. В то время он никого не любил настолько, чтобы захотеть перенять чужую боль на себя.
Мараса втянула воздух сквозь стиснутые зубы и указала на одного из жрецов. Тот вышел из круга и вытянул левую руку ладонью вперёд, направляя на жрицу. Он произнёс заклинание, в воздухе послышался слабый треск магической энергии. Мараса потрясла головой словно собака, вышедшая из воды. Плечи её выпрямились, лицо обрело прежний цвет.
Барон продолжал расхаживать.
Когда Арвин подошёл к Давину, тот повернулся.
— Демон в тазовом предлежании, — сказал он. — Возможно придётся разрезать живот, чтобы вынуть его. Но прежде чем мы начнём, мне нужно знать, о чём он думает. Используй свою магию разума.
Глисена застонала — Мараса вздрогнула. Из круга выступил другой жрец и направил на жрицу целебное заклинание. Глисена дышала тяжело; на тряпки, расстеленные под родильным креслом, потекла струйка крови. Она посмотрела на Арвина, лицо лоснилось от пота. В глазах стоял ужас — она боялась умереть — но было и что-то ещё: вопрос.
Арвин присел на корточки возле неё. Слова сами сорвались с губ.
— Я нашёл того, кого ты просила, — сказал он тихо. — С ней — точнее, с ним — всё хорошо.
Складки боли на лице Глисены разгладились, но лишь немного.
— Она, — выдохнула дочь барона, в глазах пылала материнская решимость. — Позаботься… о… ней.
— Нет нужды, — прошептал Арвин. — Ты сама со всем справишься.
Глисена помотала головой.
— Обещай, что… позаботишься… — хрипло произнесла она.
Арвин коснулся её плеча.
— Обещаю.
Жрецы осторожно перенесли Глисену на кровать и встали вокруг. Мараса перетащила свой стул к кровати. Давину распахнул ночной халат Глисены, обнажая живот. Линии, нарисованные Нанет, почти исчезли; виднелись лишь их слабые силуэты. Давину взял нож. Оружие было из серебра, лезвие инкрустировано золотом в форме глаза: символа Хельма. Давину вытянул нож, и один из жрецов облил его водой из серебряной чаши, на которой также был выгравирован глаз. Верховный жрец приготовился и замер в ожидании.
Арвин активировал силу. С третьего глаза сорвались серебристые искры и устремились к Глисене. Псиона окружил рой мыслей находящихся в комнате людей: облегчение Глисены, что он нашёл её ребёнка, горячую любовь Марасы к Глисене и твёрдую решимость выдержать её боль до конца, решимость Давину, готовящегося к предстоящей операции, и отчаянные молитвы других жрецов, сквозь которые отчётливо проступал страх. Давину подробно рассказал им, что должно произойти; как только пуповина будет перерезана, он изгонит демона. Арвин надеялся услышать и мысли Крушилы — боль, которую он испытывал при виде своей страдающей «голубки» трудно было не заметить, — но что-то скрывало его мысли. Может, магический предмет наподобие кольца Кэррелл? На мгновение Арвин задумался, где сейчас находится Кэррелл — он надеялся, что далеко от этой части дворца, — затем сосредоточил разум на предстоящем задании. Отстранившись от гомона чужих голосов, псион послал своё сознание глубже, и нашёл голос, который так боялся услышать.
Как здесь тесно… но ничего, скоро я освобожусь. Будь при мне мои мечи, я бы прорезал выход.
Арвин содрогнулся.
— Он хочет, чтобы при нём был его меч, — передал Арвин. — Нет, мечи, — поправился он. — Во множественном числе.
Он услышал, как зашептались жрецы.
— Может, это балор? — спросил один из них.
— Для балора он слишком велик, — ответил другой. — У того рога, которыми он бы порвал…
Ага, так лучше. Я могу перевернуться.
— Он переворачивается, — сказал Арвин.
Живот Глисены вздулся, девушка закричала. Что-то, похожее на кончик хвоста, промелькнуло между её ног, затем скрылось внутри.
Крушила взвился, держа в руке меч. Либо было перекошено от боли. Мараса приложила руку к животу Глисены, вбирая боль.
— Действуй, — процедила она, обращаясь к Давину. — Быстро. Пока он не… — Лицо стражницы побледнело от приступа острой боли.
Давину приложил кончик пальца ко лбу Глисены.
— Приготовься, — сказал он.
Девушка напряглась. Однако её грудь по-прежнему поднималась и опускалась. Живот вздулся сильнее.
Давину поднёс остриё ножа к животу роженицы и сделал глубокий вздох. Затем полоснул по коже.
Крушила стоял замерши, вцепившись глазами в дочь, и едва дышал. Один кулак правителя был сжат вокруг рукояти меча так сильно, что побелели костяшки пальцев; другой кулак он прижал ко рту.
Жрецы столпились вокруг кровати, протянув руки к Глисене и напевая заклинание.
— Страж невинных, властелин недремлющего ока, защити эту девушку в час нужды…
Стоило Давину сделать надрез, как на нагрудник брызнула кровь. Нож разрезал мышцу, внутри что-то блеснуло, обнажился слой тёмной плоти. Запахло горелым мясом. Наружу хлынула жидкость, отдающая запахом серы. Было видно, как внутри что-то извивается. Арвин мельком увидел взмах рук и длинный змеиный хвост.
Мараса застонала и качнулась, едва не упав со стула. Один из жрецов удержал её.
Я ранен. Мне жжёт.
— Ты задел демона, — сказал Арвин. — Ты ранил его.
Опять он. Где он? Ты мне за это заплатишь.
Арвина пробило холодом, он нервно сглотнул.
— Он думает… что это я ранил его.
Давину передал нож одному из жрецов и схватился за края дыры, которую только что разрезал в животе Глисены.
— Давай, — закричал он. — Тащи наружу!
Один из жрецов запустил руку в плоть и ухватил демона. Он начал тянуть, взявшись свободной рукой за таз Глисены. Наконец, демон оказался на свободе. Он был крошечным, размером с новорожденного ребёнка, но вместо ног у него был извивающийся хвост, в два раза превышающий длину тела. Существо имело шесть рук, копну жёлтых волос, а тело по форме напоминало женское, с полными округлыми грудями.
— Марилит? — ошарашенно прохрипел жрец. Он всё ещё держал демона за одну из рук и пытался не отпускать хватку, цепляясь за окровавленную плоть существа. Демон отчаянно извивался, размахивая хвостом и брызгая кровью. От его пупка вился спиралью розовый канатик, соединённый с животом Глисены.
Давину схватил канатик и знаком приказал одному из жрецов разрезать его ножом.
Демон дёрнулся, выбивая нож из руки жреца. Когда тот кинулся подобрать оружие, демон обвил хвост вокруг шеи Давину.
— Ты меня бесишь, — сказал он с нечеловеческой глубиной и злобой в голосе. Хвост сжался вокруг мужчины сильнее. Давину схватился за кончик хвоста, задыхаясь.
— Режь… режь…
Щиты, кружащиеся за ним в воздухе, рухнули на пол.
Крушила вынул меч и бросился вперёд, целясь в пуповину, но промахнулся. Лезвие рассекло воздух, едва не задев жреца, державшего демона.
Тот, наконец, вырвался из объятий и неожиданно простёр все свои шесть рук, словно отражая атаки врагов. Существо окружили щупальца, похожие на тёмные кольца. Крушила отпихнул жреца и тыкнул мечом в демона, но щупальца обвились вокруг клинка, останавливая удар. По металлу вверх пошла чернота, добравшись до кисти барона, и тот поспешно выпустил оружие. Правитель отпрянул, с трудом шевеля пальцами, словно пытался заставить их подчиниться своей воле.
Эти смертные хотят поиграть с мечами? забавлялся демон, крепче обвивая хвост вокруг Давину.
Лицо стража побагровело.
Что ж, я дам им мечи.
— Мечи! — крикнул Арвин. — Демон хочет применить магию на…
Воздух наполнился жужжанием, невесть откуда появились тысячи крошечных лезвий, образуя железный занавес вокруг кровати, окружив Глисену, Марасу, Арвина и Давину. Остальные жрецы завизжали, когда лезвия устремились в их сторону. Вращающиеся клинки со звоном отскакивали от нагрудников, другие врезались в незащищённые части тел: руки, ноги, лица, шеи. Пятеро жрецов свалились на пол, получив смертельные ранения. Оставшиеся с криками отступили, держась за кровоточащие раны. Крушила, находящийся позади всех, возился с мечом, пытаясь его вынуть; видимо, колдовство демона лишило его руки сил.
Было слышно, как с той стороны по двери, запертой магией, барабанили кулаками. Арвин улавливал приглушенные крики солдат.
Демон, по-прежнему обвивавший хвостом Давину, оглядел комнату. Так кого я собирался убить? размышлял он. Да что с ними возиться, убью всех.
Давину прогнулся назад, опасно приблизившись к лезвиям, туго натягивая пуповину.
— Пуповина, — задыхаясь прохрипел он. — Р-ру…
— Ты не можешь изгнать меня, — со злорадством заявил демон, булькая кровью. Пока я связан…
— Шивис, — вскричал Арвин, призывая кинжал в перчатку, и сделал бросок. Демон пытался увернуться, но не успел. Лезвие рассекло пуповину.
Давину пошатнулся, его горло по-прежнему обвивал хвост твари. Клинки клацали по пластинам, защищающим его спину; один задел незащищённое место возле плеча, оставив глубокий порез. Страж отпрянул от стального занавеса и попытался произнести слова молитвы, которая могла изгнать демона — Арвин слышал их отражение в его мыслях — но стражу не хватало воздуха в лёгких.
— Мараса, — выкрикнул Арвин. — Изгони демона.
Женщина не обратила на псиона внимания, сосредоточившись на Глисене. Она бросила что-то на пол — послед, извлеченный из раны роженицы — и сжала края раны вместе, зашептав целебное заклинание. Она осознаёт опасность — Арвин читал это в её мыслях — но без восстанавливающих чар Глисена истечёт кровью. Ещё немного, и Мараса была готова изгнать демона.
Но этого "немного" у них не было.
Давину рухнул на пол, потеряв сознание. Демон освободил хватку и свернул хвост кольцами под собой, став напоминать вздыбившуюся змею. Нижняя пара рук твари упёрлась в бока.
Снаружи барьера из вращающихся клинков три жреца, сумевшие укрыться от последней атаки, начали читать заклинания. Один выкрикнул команду, глядя на демона и простерев закованную в перчатку руку; второй призвал в ладонь мерцающую булаву. Заклинание третьего метнуло сверкающий меч в сторону демона, но оружие не достигло цели, рассыпавшись по полу мерцающими огоньками. Тем временем Крушила наконец сумел подобрать меч и, закрывшись щитом, попытался протиснуться сквозь барьер из лезвий. Магические клинки громко звякали по щиту, заставляя правителя отступать.