Давина трет пальцы друг о друга, призывая снежинки, которые летят в сторону горящих хижины. За считаные минуты пламя гаснет, гораздо быстрее, чем мы могли бы потушить его.
Однако в следующее мгновение холод, окружавший Давину, словно защитная пелена, исчезает, как и неестественное сияние. Она закатывает глаза так, что виднеются только белки, и падает.
– Ви! – Я бросаюсь вперед и успеваю поймать ее прежде, чем она падает на землю. Быстро наклоняюсь над ней и испытываю облегчение, когда чувствую ее слабое, но ровное дыхание.
– Найдите Грету! – приказываю я, поднимая Давину на руки.
Моргая, люди пробуждаются от своего оцепенения и бегут в деревню.
Вскоре я оказываюсь в хижине Греты. Старуха уложила Давину в постель и накрыла до самой шеи, чтобы согреть. Я сижу рядом, мои руки под одеялом, чтобы держать ее ладони. Ее лицо белее подушки, на которой она лежит. С каждой секундой, когда она не открывает глаза, я чувствую себя все несчастнее.
С того момента, как принес ее сюда, я не отходил от нее. Даже когда Грета переодевала ее в свежую рубашку и широкие брюки, я отказался выходить из хижины, а повернулся к ним спиной, не сдвинувшись с места.
– Она просто измучена, – бормочет Грета, прикладывая теплую тряпку ко лбу Давины. – Дай ей немного времени, чтобы прийти в себя.
Я перестал уже считать, сколько раз она пыталась меня успокоить. Но ей это не удается.
– Тебя… там не было, – беззвучно шепчу я.
Я не в силах соединить то, что там произошло – грубую, неукротимую силу и разрушительный холод, – с девушкой, лежащей передо мной.
– У нее есть… Она легко смогла победить земельца… льдом.
– Она из Фриски, – ворчит Грета. – Я была бы удивлена, если бы у нее был дар огня.
Я хмурюсь и смотрю на нее. У меня перехватывает дыхание, когда над вытянутым пальцем Греты танцует маленький огонек. Я ищу спичку или что-нибудь еще, что могло бы объяснить пламя, но не нахожу ничего.
– Я далеко не так талантлива, как твоя миндам. Моего дара хватает лишь на то, чтобы разжигать огонь каждое утро. Я никогда не смогу обратить в бегство орду земельцев.
– Ты… знала? Что Давина?..
Она пожимает плечами.
– Не от нее. Но весь день меня не покидало ощущение, что я знаю о Давине больше, чем ты, хотя я провела с ней всего несколько часов.
У меня сейчас такое же чувство, но я этого не понимаю. Почему я так мало знаю о ней? Я задаю неправильные вопросы? Или заставил ее почувствовать, что она не может мне доверять?
– Но почему… она мне об этом не рассказала? Я бы никогда… Я бы не стал… – быстро сжимаю губы и собираюсь с мыслями. – Я бы не стал на нее по-другому смотреть из-за этого. Обладание магией – благословение, а не проклятье. Ей не нужно было скрывать это от меня.
Грета кивает.
– Я знаю. Проблема в том, что Давина, вероятно, сама ничего не знала о силе, которая живет в ней. Вполне возможно, она не может ее контролировать. Судя по тому, что ты и другие жители рассказали мне, это был внезапный всплеск силы, такое не происходит без причины. Ты знаешь, что его вызвало?
Я закрываю глаза и фокусируюсь на том, что произошло до появления холода и неведомой силы Давины. Мне трудно это сделать, потому что все, что я вижу перед собой, – это Давина, окруженная вихрями снега, с ледяной короной и с горящими белым глазами.
Никогда не видел ничего более ужасающего, но в то же время впечатляющего. Красивая и смертоносная одновременно.
– Земельцу удалось ранить меня. Не сильно, но… все началось вскоре после этого.
– Должно быть, это стало поводом, – ворчит Грета. – Желание защитить тебя и жителей деревни. Но другие сказали, что она позволила земельцам уйти.
– Она угрожала им, и трусливая свара быстро убежала.
Я рад, что она их не убила, даже если это странно звучит. Помню выражение лица Давины в тот вечер у горячего источника, когда она подумала, что убила земельца. Не хочу даже представлять, что бы с ней стало, если бы она что-то такое им сделала… Давина не такая, как я. Ее разум нежнее и хрупче.
Только когда Грета кладет мне руку на плечо, я выбираюсь из своих размышлений.
– Ей станет лучше, – бормочет старуха. – И все будет так же, как раньше.
Я немного расслабляюсь.
– Надеюсь.
Грета также обладает магическим даром, хотя и не таким явным, как Давина. И все же она лучше меня понимает, что происходит с молодой фрискийкой. У меня нет иного выбора, кроме как поверить ей на слово. И я хочу верить. Хочу продолжить с того места, где нам пришлось остановиться из-за набега земельцев. Хочу еще раз услышать из ее уст, что она останется.
Не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым, как в тот момент. Хочу вернуться туда, именно в тот миг, чтобы снова почувствовать счастье.
– Снимай обувь и ложись рядом с ней, – внезапно велит мне Грета. На мой, несомненно, удивленный взгляд она только приподнимает бровь. – Я все время здесь. Но меня немного беспокоит ее температура. И я ни секунды больше не могу слушать твои тоскливые вздохи.
– Я думал, это нормально, что ее кожа прохладнее, – отвечаю я, уже снимая сапог.
– Это так. Фрискийцы по своей природе холоднее, чем мы, пламенцы. Поскольку я никогда не была в Ледяном королевстве, я не эксперт в лечении юных девушек, которые в одиночку победили орду земельцев. Поэтому с благодарностью принимаю любую помощь, которую могу получить. А так как у меня много других дел, остаешься только ты, чтобы согреть ее, – она склоняет голову, – если, конечно, ты этого хочешь. А то я спрошу в деревне, не смилуется ли кто-нибудь и…
Я не даю ей закончить, а проскальзываю под одеяло. Осторожно притягиваю девушку к себе, пока ее голова не ложится на мое плечо и я не чувствую ее ровное дыхание на шее.
Грета ворчит, что теперь ей нужно позаботиться о паре отваров, и исчезает в задней части хижины, откуда, однако, периодически бросает на нас изучающие взгляды. Больше всего мне хотелось бы накричать на нее, что тут не на что смотреть. Я провел несколько дней и ночей наедине с Давиной, и ничего не случилось. Будто теперь, когда она без сознания и измучена, я попытаюсь что-то сделать!
Насколько могу, я игнорирую присутствие Греты и ее грохотание пробирками и баночками, сосредоточившись на Давине. Если бы мне рассказали о ее силе и я не видел ее собственными глазами, я бы посчитал это ложью. Невозможно, чтобы это нежное создание в моих руках обладало подобной силой!
Но я сам видел – лед, подчинившийся ее воле и обративший в бегство наших врагов. До сих пор во время набегов среди деревенских никогда не было жертв, но нет никаких гарантий, что на этот раз было бы так же. Какой бы загадочной ни казалась мне сила Давины, она спасла не только меня, но и жителей. Я не сомневаюсь, что земельцы как минимум убили бы меня, если бы у них была возможность это сделать, потому что я представляю для них наибольшую опасность.
– Ты должна поскорее проснуться, слышишь? – тихо говорю я Давине.
В ответ она шевелится в моих объятиях и еще сильнее меня обнимает. Я вспоминаю процесс обучения владению мечом, чтобы отвлечься от ощущения ее мягкого тела. Каждый раз, когда она вздрагивает во сне, я сбиваюсь и в конце концов оставляю попытки что-либо вспомнить.
Проходят минуты, может, часы, в которые мы просто лежим, а я жду, когда она придет в себя. Мне никогда не надоест держать ее в объятиях. Будто именно здесь ее место. И я бы хотел, чтобы она тоже так думала.
– Ты сказала, что хочешь остаться, – шепчу я. – Горе тебе, если забудешь это обещание!
Вдруг она слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня. Это не более чем легкий наклон, но его достаточно, чтобы я затаил дыхание. Ее взгляд затуманен, синева в ее глазах еще глубже, чем обычно. Еще более непостижима.
– Ты проснулась! – я поглаживаю ее по лбу, чтоб проверить температуру. Все еще холодная, но уже не настолько, как раньше. Ее щеки снова слегка покраснели. – Как ты себя чувствуешь?
– Почему? – вздыхает она.
Я хмурюсь.
– Почему что?
Она пытается отстраниться от меня, но я крепче обхватываю ее руками, пока она не оказывается именно там, где проснулась.
– Поговори со мной, Ви, – прошу я. – Не принимай решений, где ты оставляешь меня. Если тебе неприятно, что я лежу здесь с тобой, скажи, и я немедленно встану. Но я не приму других причин.
Она перестает противиться моим объятиям, но не расслабляется.
– Почему… ты хочешь, чтобы я осталась? После всего, что я… – она тяжело сглатывает, – что я такое. Что я сделала.
– А что, по твоему мнению, ты сделала? – спрашиваю я резче, чем предполагал.
Она озадаченно смотрит на меня.
– Ты и сам это видел. Я потеряла контроль и подвергла вас всех опасности и…
– Хочешь знать, что видел я? – прерываю я ее, пока она не внушила себе еще больше глупостей. – Я увидел силу, о которой раньше никогда не слышал. И эта сила подчинялась твоей воле. Ты использовала ее, чтобы защитить нашу деревню и всех ее жителей от разрушения. – Я кладу руку ей на щеку и жду, пока она не посмотрит на меня. – Ты защитила меня, Ви. Я отвлекся, увидев тебя, когда ты уже давно должна была находиться в безопасности. Этот земелец убил бы меня, если бы ты его не остановила. Я обязан тебе жизнью.
Она зажмуривается и прижимается лицом к моей груди, будто ее смущает то, что я сказал. Я поглаживаю ее по спине, не зная, что еще могу сделать. Лихорадочно роюсь в мыслях в поиске нужных слов, но не могу их найти.
– Я не могу остаться, – шепчет она так тихо, что я почти не слышу ее.
Я напрягаюсь. Не знаю, чего ожидал, но не этих слов, которые выбивают землю из-под моих ног.
– Почему ты так говоришь? Ви, пожалуйста, посмотри на меня.
Она неохотно поднимает голову.
– Они будут бояться меня, жители деревни. Они будут показывать на меня пальцами и избегать меня.
– Что за чушь ты несешь? – рычу я. – Никто не будет бояться или избегать тебя.