Хочу встать, броситься к ней и, наконец, снова обнять, но мой разум сдерживает меня. «Что, если она забыла тебя? – спрашивает он. – Что, если она оставила тебя в прошлом? Хочешь снова почувствовать ту пустоту внутри?»
Нет, сначала я должен узнать, как она. Не стоит встречаться с ней наедине. Я могу сказать или сделать что-то, о чем мы потом пожалеем. Я должен иметь возможность оценить ее состояние незаметно, даже если все во мне взывает к тому, чтобы снова прикоснуться к ней и вдохнуть ее свежий аромат. Представляю, что от нее пахнет заснеженным лесом, хотя никогда в таком не был.
Мне нравится то, насколько необычен ее запах.
Когда она начинает плакать, мне хочется вскочить и прижать ее к себе. Хочется гладить ее по волосам и шептать, что я здесь и теперь все будет хорошо.
– Леандр, это ты?
Я вздрагиваю в своем укрытии и кружусь на месте. Позади меня стоит именно тот человек, которого я меньше всего хочу видеть.
Я вскакиваю и кланяюсь.
– Мой король.
– Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия спрашивает Эсмонд. – Разве ты не угрожал на неопределенное время оставаться вдали от двора?
Боги знают, я и правда пытался…
– Я передумал. Но не задержусь надолго. Я просто… хотел узнать, нашли ли вы мне замену к этому времени.
Эсмонд вздыхает.
– Сколько раз мне еще нужно повторить тебе, чтобы ты не разговаривал со мной так официально, когда мы наедине? Каждый раз мне кажется, что я – мой отец. Я все никак не привыкну, что ко мне обращаются «ваше величество». – На мгновение он становится похож на прежнего мальчика, у которого не было ничего, кроме глупостей, в голове. – Мы ведь друзья?
С таким же успехом он мог вонзить кинжал мне в грудь. Я здесь, чтобы выяснить, могу ли я украсть его невесту и как это сделать, – а он спрашивает, друзья ли мы все еще. Худшего момента он не мог выбрать.
– Конечно, мы друзья, – заставляю себя сказать. – Но вы… ты также мой король. Моя мать в могиле бы перевернулась, если бы узнала, что я непочтительно с тобой разговариваю.
– Это не так, – ворчит Эсмонд. – Мне нравится, что в этом проклятом замке есть хотя бы один человек, который не лижет мне задницу.
– Нет, этого я совсем не собираюсь делать, – говорю я.
– Хорошо, насколько ты останешься?
Я тяжело сглатываю.
– Вообще-то, я собирался…
– Мне нужен твой совет. – Эсмонд шумно вздыхает. – Хотя ты, вероятно, последний, у кого я должен его просить, по такому-то поводу, но не знаю, к кому еще обратиться. В конце концов, у тебя мало опыта во всех этих женских делах. Речь идет о моей юной невесте. А ты ее хотя бы немного знаешь.
Тут я весь обращаюсь в слух, и покалывающее беспокойство охватывает меня. Он что-то подозревает? Или есть какая-то другая причина, по которой он хочет поговорить со мной о Давине?
– Пойдем внутрь, – говорит Эсмонд.
Он ведет меня в свои личные покои. Я был здесь всего несколько раз, но предусмотрительно запоминаю дорогу на случай, если придется бежать. Я не думал, что он узнает… Не так быстро. Неужели Давина сказала ему правду?
С усталым вздохом Эсмонд опускается в одно из кресел и указывает мне на такое же напротив. Мой желудок урчит, когда я сажусь на край – лицом к двери.
– Не знаю, с чего начать, – признается Эсмонд и кажется мне на много лет старше. – Я почти не вижу принцессу. Она запирается в своей комнате и порой даже горничную не пускает к себе. Если она сидит рядом со мной во время еды, я не могу даже подойти к ней достаточно близко, боясь, что она превратит меня в ледышку.
Я украдкой вздыхаю, но его слова все равно оказывают свой эффект.
– Ты говорил с ней? – спрашиваю я. – Она знает о твоих заботах?
– Нет, – признается Эсмонд. – В ее присутствии я едва могу открыть рот. Один взгляд ее льдисто-синих глаз – и боюсь, мои внутренности могут замерзнуть в любой момент.
Я удивленно хмурюсь. Я больше беспокоился, что могу утонуть в синих глазах Давины. Ледяными они были всего несколько раз: когда она сражалась с земельцами и обратила их в бегство своей ледяной магией. Как противник, я бы не хотел столкнуться с ней в тот момент. Или когда она бросала кинжалы в бедное дерево, пока мы искали поддельную принцессу.
– Я наделся, что ты сможешь поговорить с ней, – неуверенно бормочет Эсмонд.
Все мое тело напрягается.
– Я?
Эсмонд пожимает плечами.
– Может, ты сможешь достучаться до нее.
О нет, это не очень хорошая идея…
– Я не беспокоюсь за тебя, – продолжает Эсмонд, не дав мне возможности что-либо сказать. – В конце концов, ты уже был с ней наедине, и ничего не случилось. А ты – мой друг.
Кинжал, который он вонзил мне в грудь, теперь воткнут до самой рукояти, затрудняя дыхание.
– Я не знаю, могу ли… – вставляю я.
– Пожалуйста, Леандр, – перебивает меня Эсмонд. – Кроме тебя, мне некого просить. Дамы избегают ее, а слуги… – он пожимает плечами. – Не хочу втягивать их. Они слишком много сплетничают.
Я хмурюсь.
– Что значит «дамы избегают ее»? Известно ли принцессе о твоих любовницах?
Я уже сбился со счета, сколько их у Эсмонда. Не удивлюсь, если у него их по одной на каждый день – и еще несколько, на случай, если кто-то их них забеременеет. Что происходит регулярно. Я не виню его за это. По крайней мере, он, как другие знатные люди, не пользуется услугами служанок и не тратит свое состояние в борделях.
Но я бы удивился, если бы истинная принцесса одобрила такое поведение.
Эсмонд чешет подбородок.
– Я официально не представлял Эйру дамам, но они наверняка встречались. Теперь, когда моя невеста здесь, при дворе, некоторые из них чувствуют угрозу своему положению.
– Что ты говоришь? – не понимаю я.
– Ты должен помочь мне, мужик.
Я выдыхаю.
– Тебе не кажется, что ты сам должен с ней поговорить?
– Нет, – тут же отвечает он. – Я хорошо лажу с женщинами, но не умею с ними разговаривать.
– Разве ты не должен хотя бы присутствовать?
Эсмонд качает головой.
– Тогда, уверен, она ничего не скажет. У тебя все получится. Пойдем, я отведу тебя к ее комнатам.
«Какого черта я здесь делаю?» – снова и снова спрашиваю себя, стоя в коридоре перед дверью комнаты Давины.
Быть с ней наедине не входило в мои планы. Знаю, что не контролирую себя, когда остаюсь с ней один на один. Я должен уйти, оседлать Элору и убраться отсюда. Приехать сюда было ошибкой.
Тем не менее моя рука как бы сама собой поднимается и стучит в дверь. Я проклинаю свое тело за своенравность.
Возможно, она еще не вернулась, надеюсь я. Возможно, она все еще ищет, где устроить Гембранта.
В следующее мгновение дверь открывается, и мои надежды рассеиваются. Я смотрю на потрясенное лицо Давины. Ищу ледяной взгляд, который описал Эсмонд, но при всем желании не замечаю ничего подобного. Затем мой разум замолкает, и я смотрю на нее, впитывая детали, которые почти забыл за бесконечные дни без нее. Слегка вздернутый нос. Маленькая родинка под левым глазом. Форма ее ушей, которая манит мои пальцы коснуться их.
Я глубоко вздыхаю. Мои легкие наполняются ее ледяным ароматом, излечивая рану в моей груди.
– Леандр, – шепчет она, будто не может поверить, что я на самом деле стою перед ней.
Услышав свое имя из ее уст, я наполняюсь чувством счастья, которое, как мне казалось, было похоронено.
Внезапно она хватает меня за рубашку и затаскивает в комнату. Едва я вхожу, она запирает дверь. Затем Давина падает на колени и тяжело дышит.
– Что?.. – начинаю я, но сразу замолкаю.
Мой взгляд мечется по комнате. С потолка свисают остроконечные сосульки. По всему полу образовались ледяные кристаллы, а из окон невозможно ничего увидеть из-за морозных цветов на стеклах.
Ледяная тюрьма.
– Что здесь произошло? – спрашиваю я.
Давина снимает перчатки, которых я не заметил раньше, вытягивает руку и щелкает пальцами. Сосульки со звоном разбиваются, лед на полу и окнах отступает, скапливается над ее рукой и в конце концов исчезает, будто его никогда и не было.
Все еще хватая ртом воздух, она опускает голову.
– Наконец-то, – шепчет она. – Не знаю, как долго я бы еще это выдержала.
Ее слова обращены не ко мне, но они дотрагиваются до моего сердца и сжимают его. Все сильнее, пока я едва могу это терпеть.
Что бы здесь ни произошло, это было ужасно для нее. И все это время ей приходилось терпеть в одиночку. Потому что Эсмонд боится ее.
Я подхожу к ней, осторожно беру за руку, чтобы помочь подняться. Ее лицо искажается от боли, и я тут же отдергиваю ладонь. Осторожно обхватив ее запястье, немного задираю рукав платья. Одну за другой обнаруживаю царапины на разных степенях заживления. На некоторых образовалась толстая корочка, и они выглядят так, будто им несколько дней. Другие еще красные, указывая на то, что их нанесли недавно.
– Кто это сделал с тобой? – рычу я, едва подавляя свой гнев. У меня появляется темная мысль. – Это был Эсмонд?
Давина безрадостно фыркает и вырывает у меня руку.
– Вряд ли. В последний раз, когда он коснулся меня, он сказал, что я холодна, как труп.
Я хмурюсь и тянусь к ее ладони.
– Ты теплая. Ничего особенного.
Давина долго смотрит на меня.
– Теперь тебя все устраивает? – шепчет она.
– Что? – в замешательстве спрашиваю я.
Ее взгляд устремляется к моему лицу.
– Ты, – она хмурится, и на ее лице появляется отталкивающее выражение, которого я никогда прежде у нее не видел. – Почему ты здесь?
Этот вопрос я задаю себе уже несколько часов. Я откашливаюсь.
– Гембрант был… – Я прерываюсь. На самом деле ужасно сваливать вину на чертова жеребца. – Я хотел посмотреть, все ли с тобой в порядке?
Она снова вырывает у меня руку, встает без моей помощи и подходит к окну. Я слежу за каждым ее движением, но они кажутся скованными. Может, из-за платья. Никогда раньше не видел ее в платье. Ей оно не подходит.