Каждый вечер Леандр берет на себя охрану. Знаю, что, если он спит не в кровати, у него чуткий сон, но предпочла бы, чтобы у него было время на отдых. К сожалению, нести дозор кроме него некому.
На третью ночь я тайком крадусь от Гембранта, прижавшись к которому обычно сплю. Кучер оглушительно храпит на облучке, а Линнет выходит лишь ненадолго, чтобы получить свою порцию ужина, а затем снова исчезает в карете.
Я нахожу Леандра неподалеку от нашего лагеря.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он, когда я подхожу к нему.
– Составляю тебе компанию.
– Тебе нужно поспать, Ви. Гембрант не Элора. Как только он поймет, что ты уснула, сидя на нем, он понесет. Он уже несколько дней ждет, чтобы снова пуститься галопом.
– Знаю. – Я быстро оглядываюсь через плечо и вслушиваюсь в ночь. Затем бросаюсь в распростертые объятия Леандра. – Я скучала по тебе.
– Я был рядом с тобой весь день, – бормочет он с ухмылкой, после чего целует меня в лоб. – Но чувствую то же самое.
Кроме наших разговоров и коротких взглядов, в последние несколько дней у нас ничего не было – ни прикосновений, ни мимолетных поцелуев. Мы все время держали целомудренную дистанцию, которая никого не могла бы встревожить.
Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с чем-то настолько сложным.
Все, что мне нужно сделать, чтобы коснуться его, – протянуть руку. Он так близко ко мне, но одновременно так далеко.
Теперь, когда я снова чувствую его губы на своих, то вздыхаю от счастья.
Он еще крепче прижимает меня к себе и расправляет плащ над нами.
– Тебе все равно не следует здесь находиться, – шепчет он, уткнувшись в мою шею.
– Я знаю.
К восходу солнца я просыпаюсь в объятиях Леандра и пробираюсь обратно к карете.
В течение дня замечаю, что Леандр выглядит более отдохнувшим, чем за несколько дней до этого, поэтому прокрадываюсь к нему и в последующие ночи.
На шестой день мы достигаем границы с Фриской. Уже на расстоянии в несколько миль чувствую запах снега и подгоняю Гембранта, который охотно выполняет мой приказ. Рот Леандра открывается от изумления, когда он видит перед собой белый пейзаж, погребенный под толстым снежным покрывалом. Я глубоко вдыхаю, ощущая жжение холода в горле и легких.
– Выглядит красиво, – говорит Леандр, когда мы смотрим на долину с небольшого холма.
Лишь изредка еловые ветви мелькают на фоне ослепительной белизны.
– До королевского двора еще примерно полдня пути, – я оглядываюсь через плечо. – Хотя с каретой это займет больше времени.
– Как вы обычно путешествуете по стране?
– Верхом. Или на санях. Колеса карет слишком часто застревают в снегу.
Уже не в первый раз я проклинаю себя за то, что взяла Линнет с собой. Мне нужна была компаньонка, если я хотела путешествовать с Леандром, и кроме нее мне было некого просить. Но она сильно тормозит нас… И она слишком часто и настойчиво разглядывает Леандра, хотя он всегда встречает ее взгляды с прохладным дружелюбием. И все же то, как она на него смотрит, – боль в моем боку!
А вчера утром… Я могла бы поклясться, что видела совсем близком в кустах какую-то фигуру, но, когда добралась до экипажа, Линнет спала в нем. Наверное, мои чувства разыгрались от волнения.
– Мы должны ехать вперед одни, – говорю я.
Взгляд Леандра устремляется ко мне.
– Ты думаешь, это хорошая идея?
– В любом случае это лучше, чем заставлять тебя и кучера целую вечность ехать по холоду. Мы с Линнет не против такой погоды, но ты… – Кивком головы я указываю на три плаща, в которые он завернут так, что я вижу только его лицо и руки. Я подавляю улыбку. – Ты довольно изнеженный. Не могу взять на себя ответственность, если ты найдешь здесь свою смерть.
Он щурится.
– Ты только что назвала меня неженкой?
Я пожимаю плечами.
– Да, и это правда. Я скажу Линнет, что она и кучер будут ждать здесь и что мы пришлем за ней сани.
Когда поворачиваю Гембранта, чтобы вернуться к карете, на моем пути встает Элора. Леандр пристально смотрит на меня.
– Что подумает твоя семья, если ты приедешь только в моем сопровождении?
– Скажу им, что ты мой ритари.
Он наклоняет голову:
– Что это такое?
Я поджимаю губы, обдумывая, как лучше объяснить ему.
– Избранный чемпион. Нечто среднее между рыцарем и телохранителем. Чаще всего это мужчины, которые защищают высокопоставленную даму, например королеву или принцессу. У моей матери тоже есть ритари.
– И… о них не говорят, что они… воспользовались бы своим положением?
Я сразу понимаю, к чему он клонит, и должна прикусить нижнюю губу.
– Нет, им всегда позволено приближаться к даме, которую они поклялись защищать. Для ритари даже считается бесчестным держаться на расстоянии. Но люди не думают, что он может слишком сблизиться со своей дамой.
– Почему?
Я приподнимаю бровь.
– Потому что ритари – евнухи.
Лицо Леандра становится бледным как снег.
– Что?
Я пожимаю плечами.
– Стать ритари – большая честь и требует многолетнего обучения владению оружием, а также манерам поведения в обществе. Чтобы соответствовать этой роли, претенденты отказываются от своей прежней жизни. Их новая семья – только та дама, которую они защищают. К остальным женщинам они становятся слепы.
Я выросла в окружении ритари. Того, кто защищал мою маму, зовут Гавейн, и я знаю его всю свою жизнь. Когда была маленькой, мне часто разрешалось садиться перед ним в седло, и он делал со мной несколько кругов по двору замка. Именно он пробудил во мне любовь к лошадям и верховой езде.
Для меня это естественно. Возможно, именно поэтому игры короля Эсмонда со своими любовницами так сильно раздражают меня, потому что я знаю, что может быть и по-другому. Всю свою жизнь я наблюдала иные обычаи. Я никогда не приписывала достоинство и преданность ритари тому, что они евнухи.
– Что я должен делать? – спрашивает Леандр, вырывая меня из моих мыслей. – Если бы я был твоим избранным чемпионом, твоим ритари.
– Не намного больше, чем делаешь сейчас, – говорю я. – Нам больше не придется бояться каждого прикосновения, ведь для ритари считается нормальным подать руку своей даме, чтобы вывести ее из зала, или даже потанцевать с ней. Помимо того, что они телохранители, они также компаньоны и проводят почти весь день рядом со своей дамой.
– Но я не евнух и уж точно не хочу им становиться из-за короткого визита к твоей семье, – уточняет он, заставляя меня снова улыбнуться.
– Не волнуйся. Они не будут подвергать тебя… более тщательной проверке.
Леандр закатывает глаза.
– Я рад этому… А что насчет Линнет? Она знает, что я не ритари и мы притворяемся, чтобы избежать неприятностей.
– Мы останемся всего на несколько дней, пока… я не поговорю со всеми. Линнет – служанка. Ее слово не имеет такого же веса, как мое.
Он вздыхает.
– Наверно, мне не нужно говорить тебе, что у твоего плана есть недостатки?
– Это просто короткий визит к моей семье. Они не смогут причинить мне большего вреда, чем делали до сих пор, даже если раскроют эту маленькую хитрость. Меня уже приковали к человеку, с которым я не хочу быть, и отправили в чужую страну с незнакомыми обычаями. Что еще они должны мне сделать?
Глава 31Леандр
Только кучер радуется тому, что мы оставляем его и карету – и Линнет – на границе с Фриской. Как и я, он закутался в несколько плащей и одеял, чтобы не замерзнуть, в то время как Давина, кажется, вообще не чувствует холода.
Она дает понять Линнет, что та должна оставаться в карете до прибытия саней или до окончания визита Давины. Отношения между двумя девушками достигли низшей точки, но я не вмешиваюсь. Слишком часто служанка наблюдала за мной, а после того, как я узнал, что ее обман раскрылся в основном потому, что она не смогла несколько дней держать себя в руках, я еще сильнее разозлился на нее. Если бы она смогла, то стала бы идеальной женой для Эсмонда, и все были бы счастливы. Надеюсь, что мне больше никогда не придется иметь с ней ничего общего после окончания этой поездки.
Элора и Гембрант двигаются по снегу увереннее, чем я ожидал.
Нас окружает мирная тишина. Кажется, Давина тоже расслабилась теперь, когда мы приехали во Фриску и скрылись от любопытных взглядов Линнет.
– Не терпится вернуться домой? – спрашиваю я.
Она застенчиво улыбается.
– И да, и нет. Я очень скучала по Фриске – по снегу, холоду, чистому запаху. Но моя семья… Я не скучала по ним. Только была рада, что их больше нет рядом.
– Расскажешь мне как-нибудь, что произошло?
Она пожимает плечами.
– Рассказывать особо нечего. Я была единственным ребенком. Во Фриске женщина может взойти на трон, не выходя замуж за короля. Поскольку у моих родителей больше детей после меня не было, меня воспитывали как будущую королеву. Я принимала участие во встречах и переговорах.
– Вот почему ты можешь договориться со всеми.
Давина кивает.
– Во время переговоров у меня спрашивали мое мнение, и я быстро поняла, что должна хорошо слушать и учитывать интересы каждого.
– Из тебя получилась бы великолепная королева.
И это правда. Мне несложно представить Давину во главе королевства. За время нашего общения ее замечания всегда были точны, и даже ее решение во время правового спора в Бразании оказалось направлено не только на благо двух сторон, но и всей деревни.
– По крайней мере, я бы приложила усилия, – бормочет она, слегка смутившись. – Это наполнило бы меня гордостью и радостью. Но потом… – ее взгляд темнеет, – …вопреки всем ожиданиям, моя мама снова забеременела. Я молила богиню, чтобы это была девочка, и презирала себя за это. Вместо того чтобы радоваться за своих родителей, я только беспокоилась за свое будущее.
Я направляю Элору ближе к Гембранту и беру Давину за руку.
– Сколько тебе было тогда лет?