– Пойдемте-ка, пока она не растворилась в воздухе, - посоветовал Мороз.
Он был прав. Наверняка прав. Но странное дело - никто из нас не спешил пройти в дверь, пока невидимая рука разрисовывала ее лозами. Только когда дверь перестала изменяться, Дойль повернул золотую ручку. Открылся выход в коридор такой же черный, как кожа стража. Если бы Дойль не двигался, его было бы не разглядеть в проеме.
Рис потрогал стену:
– Не помню, сколько лет не видел в ситхене черных коридоров.
– Стены из того же камня, что в покоях королевы, - прошептала я. В блестящих черных стенах королевских покоев я пережила столько неприятного, что вид черного коридора меня напугал.
Мистраль прошел в дверь последним. За его спиной дверь закрылась и исчезла - осталась только гладкая черная стена, твердая и цельная.
– Коридор, где Мистраль с Мерри занимались любовью, превратился в беломраморный, - припомнил Мороз. - Почему же этот стал черным?
– Не знаю, - сказал Дойль, оглядываясь по сторонам. - Он слишком изменился. Я даже не представляю, в какой части ситхена мы находимся.
– Глянь-ка сюда, - позвал Мороз. Он смотрел на противоположную стену.
Дойль встал с ним рядом, разглядывая, как мне казалось, абсолютно невыразительную стену. И зашипел вдруг.
– Мередит, вызови дверь обратно.
– Что случилось?
– Вызови. - Голос был негромкий, но так звенел напряжением, словно Дойль заставлял себя говорить тихо - чтобы не заорать.
Спорить я не стала. Крикнула:
– Мне нужна дверь обратно, в мертвые сады.
Дверь появилась вновь, сплошь позолота и светлое резное дерево. Дойль жестом попросил Мистраля войти первым. Тот взялся за золотую ручку, в другой руке держа обнаженный меч. В чем же дело? Чего все они боятся, что я не вижу?
Мистраль прошел в дверь, Эйб за ним, потом я, а следом Рис и Дойль. Мороз шел последним. Но не успела я войти в дверь, как Эйб остановился, а Мистраль закричал откуда-то из сада:
– Назад, все назад!
Дойль сказал:
– Здесь оставаться тоже нельзя.
Я остановилась, зажатая между Рисом и Аблойком. Мы не знали, куда двигаться - два наши капитана гнали нас в противоположных направлениях.
– Двух командиров быть не должно, Мистраль, - сказал Мороз. - Принимать решения должен кто-то один, или мы станем легкой добычей.
– В чем дело? - спросила я.
В коридоре послышались звуки - шаркающие, скользящие, - и у меня сердце застыло в груди. Мне показалось, что я их узнала. Нет, быть не может, я ошиблась. Но тут донесся еще один звук - этот можно было принять за щебетание птиц, только не птицы это были.
– О Богиня… - прошептала я.
– Вперед, Мистраль, или мы погибли, - крикнул Дойль.
– Там за дверью не наш сад, - ответил Мистраль.
Птичье щебетание приближалось, обгоняя тяжелые шорохи. Слуа, кошмары Неблагого двора и подданные собственного монарха, передвигались быстро, а ночные летуны были даже быстрее прочих своих соплеменников. Мы стояли внутри холма слуа - непонятно как, но мы переместились в их ситхен. Если нас здесь поймают… Может, мы выживем, а может, нет.
– С той стороны двери слуа есть? - быстро спросил Дойль.
– Нет! - крикнул в ответ Мистраль.
– Быстро туда! - скомандовал Дойль.
Эйб чуть не ввалился в дверь - как будто Мистраль неожиданно убрался с пути. Мы влетели следом, Дойль подталкивал нас в спины. Сопротивляться ему было невозможно. Мы кучей попадали на землю, меня придавили увесистые тренированные тела стражей, и я не видела ничего, кроме белых рук и ног.
– Где мы? - спросил Мороз.
Рис встал и поднял меня с земли. Дойль, Мороз и Мистраль оглядывались по сторонам, готовые к бою. Дверь исчезла, оставив нас на берегу черного озера.
Впрочем, озеро - это сильно сказано. Котловина почти пересохла, осталась только маслянистая лужица на самом дне. Высохшее дно устилали кости, тускло блестя в слабом свете. Свет лился с каменного свода, словно в камень втерли луну. Котловину окружали каменные стены грота, полого поднимаясь в сумрак; между стенами и вертикальным обрывом берега оставалась только узкая кромка.
– Призови дверь, Мередит, - сказал Дойль, оглядывая мертвый пейзаж.
– Да, призови, и скажи теперь адрес поточнее, - присоединился Мистраль.
Аблойк все не поднимался. Я расслышала резкий вздох и обернулась к стражу: из руки у него лилась блестящая жидкость, черная в этом свете.
– Что же за кости такие, что могут пробить руку сидхе?
– Скелеты самых волшебных из слуа, - ответил ему Дойль. - Созданий настолько фантастических, что когда сила слуа начала таять, магия не смогла уже поддерживать их существование.
Я прошептала, вцепившись в Риса:
– Мы в мертвых садах слуа.
– Да. Призови же дверь. - Дойль быстро глянул на меня и снова повернулся к жуткому пейзажу.
Рис держал одной рукой меня, другой - пистолет.
– Давай, Мерри.
– Мне нужна дверь в ситхен Неблагих сидхе.
Дверь появилась. С той стороны озера.
– Не слишком удобно, - иронически заметил Рис, и привлек меня ближе к себе.
– Тут можно пройти по кромке обрыва, если внимательно глядеть под ноги и не наступать на кости, - сказал Мистраль.
– Будьте осторожней, - посоветовал Эйб. На ноги он поднялся, но левая рука от самого плеча была покрыта кровью. В правой он держал кубок, за неимением оружия - все оно осталось в спальне. Мистраль оделся и вооружился заново, Мороз был одет и при оружии - он нес стражу, когда все началось. А у Дойля было только то, что он успел схватить - когда ты голый, много оружия не унесешь.
– Мороз, перевяжи рану Аблойку, - велел Дойль. - И пойдем к двери.
– Да она не опасная, Мрак, - сказал Эйб.
– Здесь место силы слуа, а не нашей, - ответил Дойль. - Не нужно, чтобы ты истек кровью только потому, что мы поленились тебя перевязать.
Мороз не тратил времени на споры: оторвал полосу от собственной рубашки и принялся перевязывать руку Эйбу.
– Почему это на трезвую голову боль сильнее? - спросил Аблойк.
– Наслаждение на трезвую голову тоже сильнее, - заметил Рис.
Я глянула на него.
– Говоришь будто по опыту. А я тебя пьяным ни разу не видела.
– Я почти все пятнадцатое столетие провел в глубоком запое - насколько мне удавалось. Ты же видела Эйба, долго нам пьяными не остаться. Но я очень старался - видит Богиня, старался.
– А почему? Почему именно тогда?
– А почему нет? - ответил он, переводя все в шутку - но именно так Рис всегда уклонялся от ответа. Надменность Мороза, непроницаемость Дойля, ирония Риса - разные проявления скрытности.
– Аблойку нужен целитель, - сказал Мороз. - Но что мог, я сделал.
– Отлично, - отозвался Дойль, шагая первым по узкому берегу к мягко сияющей золотом двери, которая появилась по моему велению. Только почему она появилась на другом берегу, почему не рядом, как в прошлые разы? Да и почему она вообще появилась? С какой стати ситхен слуа подчиняется моим желаниям, как наш?
Берег был такой узкий, что Дойль пробирался боком, спиной прижавшись к стене - слишком широкие у него плечи. Для меня узкая тропа была поудобней, чем для мужчин, но и мне пришлось прижаться спиной к гладкой стене грота. Стена оказалась не холодной, как в обычной пещере, а непривычно теплой. Кромка, по которой мы шли, предназначалась для существ поменьше нас размером - а может, вообще не предназначалась для ходьбы. Устилавшие дно скелеты принадлежали плавающим или ползающим тварям, а не прямоходящим. Походили они на слепленные воедино фрагменты скелетов рыб, змей и созданий, которые в земных морях скелетов вообще не имеют. Вроде кальмаров - только у кальмаров не бывает костей.
Мы прошли почти половину пути, когда воздух у двери задрожал и пошел волнами.
А в следующий миг на том месте стоял Шолто, Король Слуа, Властелин Всего, Что Проходит Между.
Глава 10
Шолто высок, мускулист, красив и внешне он до последнего дюйма - благородный сидхе Благого двора. Волосы у него бледно-золотистые, словно зимнее солнце - подернутое снежной дымкой. Сейчас рука у Шолто висела на перевязи, а когда он повернулся к свету, на лице стали заметны тени - будто следы синяков. Китто говорил, что на Шолто напали его собственные подданные. Они боялись, что, переспав со мной, Шолто станет полноценным сидхе и не будет уже слуа и их королем.
За спиной у Шолто стояли четверо под плащами - они тут же рассредоточились, двое к двери, двое к нам. Дойль поспешил сказать:
– Мы вторглись в твои владения ненамеренно и не по своей воле, король слуа. Мы просим прощения за нежданный визит.
Я бы встала на колено, если б места хватило, но осыпающийся край черного обрыва был всего в паре дюймов от моих ног, а спиной я жалась к стене. Для реверансов эта тропа не годилась. Как и для боя. Если на нас нападут - нам конец.
Заговорил один из охранников Шолто - пониже прочих, с обнаженным клинком:
– Ты гол и почти безоружен. Видно, что-то и правда стряслось, раз ты явился сюда в таком виде с принцессой под мышкой.
– Это война! - женским голосом воскликнула фигура повыше. Голос был мне знаком - Черная Агнес, глава телохранителей Шолто и первая его фаворитка. Она когда-то пыталась убить меня из ревности.
Шолто повернулся к ней и стало видно, что вся грудь и живот у него замотаны бинтами. Должно быть, рана под ними чудовищная.
– Хватит, Агнес! Хватит! - прикрикнул он, и по пещере загромыхало эхо.
Возвышавшаяся над ним фигура в черном плаще смерила меня злобным взглядом. Глаза угольками горели на черном уродливом лице. Карги - они все уродливы, природа у них такая.
Телохранитель пониже наклонился к Шолто прошептать ему что-то, и эхо разнесло по пещере не человеческую речь, а щебетание ночных летунов - хотя охранник летуном никак не мог быть: он ходил на ногах и ростом был с человека.
Шолто снова повернулся к нам.
– Вас послала ваша королева?
– Нет, - ответил Дойль.