Его крепкие мышцы туго натягивают рукава футболки, но лицо кажется непроницаемым. Похоже, парню совсем не тяжело.
- Ерунда. – Ослепительно улыбается он.
Я провожаю его взглядом, а затем вижу тетю в окне и спешу отвернуться. Беру коробку, в которую плотно уложены травяные сборы в банках, и несу в дом.
- Ничего не слышно о той пропавшей девушке? – Интересуюсь я, когда мы встречаемся с Микке в коридоре. – Ее не нашли?
Он забирает из моих рук коробку:
- Кажется, нет, все еще прочесывают лес.
- Как ты думаешь, что с ней могло произойти?
Мы выходим на улицу и подходим к машине.
- Не знаю. – Мрачнеет парень.
Он вынимает из салона пару кашпо с растущими в них тимьяном и розмарином.
- А что, если это дикий зверь напал на нее в лесу? Такое возможно?
- Вполне. – Кивает Микке, поворачиваясь ко мне.
- А если не зверь, а что-то другое?
- Что, например? – Его брови взлетают вверх.
- Не знаю. – Я тяжело вздыхаю. – Говорят, в Реннвинде завелось какое-то зло…
Парень опускает кашпо ниже и наклоняется к моему лицу:
- Люди в этом городе верят, что озеро создал своими руками тролль, который вырвал из земли камень и наполнил пространство под ним водой. А еще верят, что вэтта – домовой, насылает на них икоту, что горные духи, разозлившись, портят погоду, и что русалка затаскивает усталых путников под воду. – Микке качает головой. – Здесь постоянно болтают всякое, так уж повелось. Неужели, ты тоже веришь в глупые страшилки, Нея?
Я пожимаю плечами, но так и не решаюсь поведать ему секрет, который мне теперь приходится делить с Хельвином.
- Выбрось-ка эту ерунду из своей хорошенькой головы, ладно? – Говорит он и толкает меня плечом.
- Уже. – Смеюсь я.
Хватаю коробку и бросаюсь его догонять.
- Придешь завтра на игру? – Микке ставит кашпо и помогает мне сложить коробки в гостиной.
- Во сколько? – Мне не удается удержаться от улыбки под его наглым взглядом.
- После занятий.
- Хм… Возможно. – Прикидываю я и иду обратно.
- Что значит «возможно»? – Смеется Микке, догоняя меня у машины. – Разве я не заслужил новое свидание?
Я беру из машины последние вещи и оборачиваюсь к нему:
- Свидание? Кто говорил о свидании?
Черт подери, да мы флиртуем – так и запишите.
Парень отрезает мне путь к дому, почти прижимает широкой грудью к машине.
- А что это тогда сейчас было?
- Если и свидание, то очень не стандартное. – Я закатываю глаза. – Мы договаривались прогуляться, а по факту – таскали вещи. Похоже, тебе стоит освежить свои знания о свиданиях, Микке. Попробуй начать с википедии, я всегда ищу там определения непонятных слов.
- Ну, точно. Раз это не было настоящим свиданием, – он фактически вжимает меня в кузов автомобиля, – значит, ты должна мне теперь целых два!
- Размечтался! – Возмущаюсь я. – Это же вымогательство!
Парень наклоняется ниже, и я ощущаю его дыхание на своей щеке. Мое сердце обрывается. Может, он и собирается прошептать мне что-то на ушко, но выглядит это так, будто Микаэль Линдстрем хочет поцеловать меня здесь и сейчас – прямо посреди улицы, на глазах у моей тети, которая, может быть, как раз в этот момент смотрит в окно. Как хорошо, что нас разделяют пакеты, которые я держу в руках, а еще… еще с неба вдруг начинают падать огромные капли. Дождь!
- Черт! – Восклицает Микке, поднимая голову.
И одна из большущих капель падает ему прямо на нос.
- Похоже, ты чем-то прогневил горных духов! – Смеюсь я.
И, пользуясь случаем, вырываюсь из его ловушки.
- Подожди! – парень хватает из машины последнюю коробку, щелкает сигналкой и бросается за мной.
Мы хохочем, укрывшись под навесом на крыльце, толкаемся, а потом вваливаемся вместе в дом.
- Жду вас к столу! – Доносится до нас голос тети.
И я многозначительным взглядом призываю Микке к спокойствию.
- Неужели, я не заслужил свидания? – Шепчет парень, ступая за мной по коридору. – Какая ты жестокая, Нея!
- Тогда выиграй завтра, - усмехаюсь я, - и может быть…
Уложив вещи, мы идем в кухню и моем руки. Помещение наполнено ароматами овощей, мяса и запахом трав: мяты, шалфея и чего-то горького, не могу понять чего именно. На дне пузатой ступки сиреневый пух лаванды, но это точно не она, это что-то терпкое, что приятно щекочет нос.
Микке брызгает на меня водой, пока Ингрид не видит, а я беззвучно хохочу.
- Ну, что, Микаэль, расскажешь нам немного о себе? – Прерывает наши игры тетя.
Она ждет, пока мы рассядемся за столом, а затем наливает гостю травяной чай из маленького глиняного чайничка.
- Что бы вы хотели знать? – Он с воодушевлением усаживается и берет вилку.
- Ты занимаешься спортом? – Спрашивает Ингрид, садясь напротив него.
- Гандбол. – Гордо отвечает Микке. – Я – нападающий.
Она придвигает к нему тарелку.
- Прекрасно. А как твои успехи в учебе? – Следующий вопрос тетя закидывает, словно мяч, дождавшись, когда парень попробует мясо и сделает глоток чая.
- Ингрид… - прошу я.
- Все в порядке, Нея, я отвечу. – Улыбается Микке.
Тетя медленно переводит на меня строгий взгляд:
- Я просто хочу узнать Микаэля получше. Мне ведь хочется быть в курсе, с кем ты проводишь время. – Затем она поворачивается к нему и упирает подбородок в ладонь. – Уверена, твой гость будет абсолютно искренен со мной.
- Конечно. – Кивает парень. – Если не считать двух предупреждений за прогулы, то с учебой я справляюсь неплохо. Хотя, мама все равно ворчит, просматривая мои оценки.
- Угу. – Улыбается Ингрид, наблюдая за тем, как Микке пробует овощи и запивает их чаем.
- Вкусно. – Старается быть вежливым мой гость. – Вы отлично готовите.
- Спасибо.
А мне делается не по себе: ну, нельзя же вот так – нападать на человека с расспросами и сверлить пытливым взглядом, точно опытный дознаватель!
- А что насчет Неи? – Вдруг ласково спрашивает тетя.
Он заворожено наблюдает, как она постукивает пальцами по своей щеке, а затем переводит взгляд на меня.
- В смысле?
- Она тебе нравится? – Прищуривается она.
Его вилка застывает в воздухе.
- Да. – Уверенно заявляет парень. – Нея мне нравится.
- А ты хочешь с ней встречаться?
Вопросы тети летят в него как пули.
- Э… да. – Кивает Микке.
Теперь он кажется растерянным.
- У тебя серьезные намерения насчет нее?
Парень облизывает губы и мотает головой – так, будто стряхивает воду с волос.
- Я… я еще об этом не думал.
- А что же ты тогда думал насчет нее? – Наседает Ингрид.
- Тетя! – Восклицаю я.
Это уже слишком.
Но ни один из них будто не слышит меня.
- Я… я думал, что она красивая. – Бормочет Микке. Его взгляд расфокусирован, он трогает свою шею так, словно ему жарко и нечем дышать. – С момента ее появления я ни разу не думал о Кайе.
- Что еще?
- Я… я хочу поцеловать Нею.
- Хватит! – Прошу я.
Он наговорил уже достаточно, но парень продолжает:
- И я… я… хочу увидеть ее обнаженной… и касаться ее тела. Да, я хочу этого. - Микке краснеет и дышит так тяжело, что мне становится страшно. - Я хочу заняться сексом с Неей. И не один раз.
- Микке! – В изумлении я роняю вилку.
И парень вдруг поднимает на меня взгляд и смотрит так, будто впервые видит.
- Простите! – Он соскакивает с места, лихорадочно оглядывается, кладет вилку рядом с тарелкой, а затем пятится в коридор. – Простите, мне пора… мне нужно уйти…
Микке скрывается в прихожей, и мы слышим, как хлопает дверь. А через секунду я вижу в окно, как он бежит по улице под дождем, на ходу натягивая на себя куртку.
- И что это было? – Я впиваюсь взглядом в тетю.
Та хлопает ресницами, точно так же недоумевая над произошедшим, как и я. Затем она пожимает плечами и принимается за еду:
- Надо же, какой впечатлительный парень… И где ты только таких находишь?
Я тяжело опускаюсь на стул.
- Зачем ты вообще задавала ему эти вопросы?
Ингрид откидывает волосы от лица и уставляется на тарелку, оставленную гостем.
- Не знаю. – Виновато произносит она и поворачивается ко мне. – Мне хочется уберечь тебя от ошибок, Нея. Возможно, я была слишком резка. Признаю это и прошу прощения. Но теперь ты знаешь об этом парне гораздо больше, чем прежде, так?
Я молчу, пытаясь переварить услышанное от Микке. На ужин у меня уже не остается ни сил, ни аппетита.
11
Тетя стучит в дверь моей спальни как раз в тот момент, когда я устраиваюсь в постели с учебником истории.
- Входи.
- Твой чай. – Говорит она, вплывая в комнату в длинном льняном платье цвета речного песка и с пиалой в руке.
Вместе с ней в помещение врываются ароматы душицы, валерианы и корней лекарственного имбиря, фасовкой и упаковкой которых она занималась весь вечер.
- Ты так любезна, - говорю я, приподнимаясь на подушках.
Ингрид садится на край моей кровати, подает чай и оглядывает комнату, погруженную в полутьму с тех сторон, куда не льется свет ночника. Цвет ее глаз меняется с коричневого на жемчужно-серый, точно также, как обычно меняется цвет опала на ее перстне, когда она печалится или злится. Взгляд тети буквально кричит о безмерной тоске по прежним временам и беспечной молодости – в компании моей мамы, разумеется.
- Как же ты тут ночевала одна, детка? – Ее обычно звонкий, заливистый голос сейчас звучит глухо.
Я делаю глоток ароматного напитка и ощущаю специфичный мускатный привкус на языке – дягиль.
- Мне было не страшно. – Признаюсь я, удивляясь самой себе. – И кстати, даже бессонница отступила.
- Это все Реннвинд. – Замечает она. Качает головой, и ее кудрявые волосы, рассыпаются по плечам, будто хрупкие колосья пшеницы. – Место силы.
- Ты о природе здешних мест? Она тебя вдохновляет? – Мои пальцы обнимают пиалу и согреваются от ее тепла.
- Здесь особая земля. – Улыбается Ингрид. – Она раскрывает скрытые таланты. Потому и люди здесь живут особенные. – На ее щеках отмечаются глубокие озорные ямочки. – Не все, конечно, но скоро ты все увидишь и сама поймешь.