– Зря ты это сделала, Лия, – услышала я голос Кадена. – Лучше бы тебе не портить отношений с Финчем.
– Будь проклят, Каден, – прошипела я, глядя на него. – Будь ты проклят.
Каден не вздрогнул, не отвел глаз, его обычная невозмутимость превратилась сейчас в какую-то пугающую отстраненность. Не ответив, он переключил внимание с меня на человека, стоящего рядом.
– Малик, этой придется ехать с тобой. Я не ожидал, что она здесь окажется.
Тот, кого назвали Маликом, выступил вперед, с похотливой усмешкой грубо схватил Паулину за запястье и дернул.
– С удовольствием.
– Нет! – взмолилась я. – Отпустите ее! Она ни при чем!
– Не могу, – негромко отозвался Каден, протягивая Финчу грязную тряпку, чтобы тот мог перевязать свою рану. – Но мы отпустим ее, когда отъедем на приличное расстояние.
Малик потащил Паулину к лошади, не обращая внимания на то, что девушка брыкалась и царапала его.
– Каден, нет! Умоляю! – закричала я снова. – Ради богов, она ждет ребенка!
Каден остановился резко, будто споткнувшись.
– Подожди, – скомандовал он Малику, вгляделся в меня, словно пытаясь прочитать на моем лице правду, и повернулся к Паулине.
– Это правда?
Паулина кивнула, по щекам у нее ручьями текли слезы.
Каден нахмурился.
– Еще одна вдова с ребенком, – процедил он сквозь зубы. Потом обратился ко мне. – Если я отпущу ее, ты обещаешь, что пойдешь со мной без борьбы?
– Да, – ответила я поспешно – может быть, слишком поспешно.
Он сощурил глаза.
– Обещаешь?
Я кивнула.
– Kez mika ren, – сказал он.
Рука, крепко сдавливавшая меня, ослабила хватку, и я чуть не упала – я даже не заметила, что почти не касалась ногами земли. Все смотрели на меня, желая убедиться, останусь ли я верна данному слову. Я стояла, не двигаясь, стараясь восстановить дыхание.
– Лия, нет, – выкрикнула Паулина.
Я только покачала головой, поцеловала пальцы, прижав их к губам, и подняла руку в воздух.
– Прошу тебя, Паулина. Доверься богам. Не плачь. Все будет хорошо.
Не сводя с меня безумных, расширенных от ужаса глаз, она кивнула в ответ.
Каден подошел ближе к Паулине, которую все еще удерживал Малик.
– Сейчас я отведу ослов подальше в кусты и привяжу их к дереву. Оставайся рядом с ними, пока солнце не зайдет вон за тот холм. Если уйдешь хоть на минуту раньше, умрешь. Если за нами будет погоня, умрет Лия. Ты поняла меня, Паулина?
– Каден, ты не можешь…
Он наклонился, ласково взял ее за подбородок.
– Ты поняла меня, Паулина?
– Поняла, – прошептала она.
– Хорошо. – Он отошел к своему коню и отдал команду небольшому щуплому всаднику, на которого я до сих пор не обращала внимания. Это был совсем ребенок, мальчик. Седло с Отто надели на стоящую поодаль лошадь, приторочив к нему мою фляжку с водой. Каден поднял с земли кинжал, отброшенный Финчем, и сунул в свой вьюк.
– Почему мне нельзя убить ее прямо сейчас? – спросил мальчик.
– Eben! Twaz enar boche! – прикрикнул на него здоровяк, покрытый шрамами.
Разразилась словесная перепалка, посвященная, как я решила, тому, когда и где меня убить, но даже за разговором они продолжали ловко и быстро двигаться; нас вместе с осликами повели в заросли. Финч посматривал на меня, держась за раненную руку, ругаясь на ломаном морриганском и повторяя, что мне повезло, что задета только мякоть.
– Рука меня подвела, – ответила я. – Я целила в твое черное сердце. Но не волнуйся, скоро подействует яд, которым я смазала лезвие. Смерть твоя будет медленной и мучительной.
Финч опешил, потом метнулся ко мне, но Каден, оттолкнув его, что-то крикнул по-вендански. Схватив меня за плечо, он наклонился к самому уху.
– Не дразни их, Лия, – прошипел он, не разжимая зубов. – Все они прямо рвутся убить тебя здесь же, на месте, и им это ничего не стоит.
Хоть я и не знала языка, но это поняла и без его перевода.
Мы зашли глубоко в густые заросли падуба и снежной ягоды. Когда дороги не стало видно, осликов привязали к стволам деревьев. Каден повторил Паулине свои наставления, а меня подвел к лошади, на которой мне предстояло ехать.
Я повернулась к Паулине. Ее ресницы еще были мокры от слез, а по щекам размазалась грязь.
– Помнишь, подружка, как мы считали, чтобы скоротать время по пути сюда? Делай так же.
Она кивнула, а я поцеловала ее в щеку.
Каден подозрительно покосился на меня.
– Садись в седло.
Лошадь была огромной, почти такой же, как его громадный жеребец. Каден подал мне руку и помедлил, придержав поводья.
– Ты жестоко раскаешься, если нарушишь данное мне слово.
Я смерила его презрительным взглядом.
– Коварный лжец, который рассчитывает на честное слово другого? Полагаю, это надо воспринимать как насмешку? – Я протянула руку за поводьями. – Но я дала тебе свое слово и буду ему верна.
До поры до времени.
Каден отдал мне поводья, и я повернула следом за остальными.
Когда мы с Паулиной неслись во весь опор на своих равианских лошадях, нам казалось, что быстрее и быть не может. Но эти вороные звери летели, точно крылатые демоны, за которыми гонится дьявол. Я боялась, что на повороте вылечу из седла и попаду прямо под копыта жеребца Кадена. Когда выбрались из кустарника, мы перестроились, теперь по одну сторону от меня скакал Каден, по другую мальчишка Эбен. Только дикари могли обучить ребенка убивать.
Я пыталась считать, как посоветовала Паулине, но скоро сбилась. Знала только одно, мы скакали и скакали, проезжали милю за милей – а солнце все еще стояло высоко в небе. Мы с Паулиной знали: сосчитали до двухсот, значит, проехали милю, по крайней мере, на наших равианцах. Она должна понять, что варвары уже слишком далеко и не вернутся за ней, что ей не обязательно ждать, пока солнце скроется за холмом. Через час она уже отправится в Терравин – с той скоростью, на какую способны наши неторопливые ослики. А значит, скоро она будет в безопасности, там, где варварам ее не достать – и в тот же момент данное мною слово потеряет силу. Но пока время еще не настало. Еще слишком рано начинать искать удобный случай, если вообще мне удастся его найти.
Мы оказались в незнакомых местах, скакали по бездорожью, а я пыталась запоминать ландшафт. Наш путь лежал через пустоши, вдоль высохшего речного русла, через холмы, по редколесью, потом по низине. Я отмечала расположение гор, форму отдельных вершин, хребты, поросшие высоким лесом, – все, что поможет мне найти дорогу назад. У меня горело лицо от ветра и солнца, пальцы сводило от боли. Сколько еще я смогу продержать в седле, не сбавляя ходу?
– Sende akki! – крикнул, наконец, Каден, и кони перешли на шаг.
У меня заколотилось сердце. Если они собираются убить меня, зачем было тащить меня в такую даль? Может, это мой последний шанс. Смогу ли я опередить остальных коней?
Каден подъехал вплотную.
– Протяни руки, – велел он.
Я нерешительно посмотрела на него, потом на остальных.
– Я могу предложить вам драгоценности, – начала я. – И денег больше, чем любой из вас сможет истратить за всю жизнь. Отпустите меня, и вы…
Ответом мне был дружный смех.
– Даже всех денег двух королевств не захочешь, если знаешь, как поступает с предателями Комизар, – прохрипел Малик.
– Золото ничего для нас не значит, – сказал Каден. – А теперь протяни свои руки.
Я вытянула перед собой руки, и он обвязал их веревкой. Подергал за концы, проверяя, туго ли затянут узел, и я поморщилась. Финч, увидев это, одобрительно крякнул.
– Теперь наклонись ко мне.
Сердце у меня выскакивало из груди, я задохнулась.
– Каден…
– Лия, наклонись.
Я посмотрела на свои связанные руки. Скакать так я бы не смогла. Ноги у меня дрожали, но я надеялась, что все же смогу ударить лошадь в бока, чтобы пустить ее в галоп к дальней рощице.
– Даже не думай, – тихо сказал Каден. Его глаза были холодными, как у мертвеца, он ни на миг не отрывал их от моих, видимо, догадываясь, что я собираюсь сделать.
Я нагнулась, как он просил. Каден занес у меня над головой руку с черным колпаком. С криком я откинулась было назад, но он резко и грубо дернул меня, колпак упал на глаза, и мир стал черным.
– Это всего на несколько миль, – примирительно произнес Каден. – Тебе не нужно видеть эту часть пути.
– Ты думаешь, что я смогу ехать с закрытыми глазами? – Мой голос дрогнул, выдавая панический страх.
Рука Кадена погладила мои связанные руки.
– Не бойся, Лия. Я поведу твою лошадь. Не делай резких движений в стороны. – Он помолчал и добавил, убирая руку. – Проход очень узкий. Один неверный шаг, и ты, и лошадь погибнете. Делай так, как я сказал.
Под колпаком было душно и трудно дышать. Я думала, что задохнусь задолго до конца путешествия. Мы поехали. Я не смела пошевелиться, отклониться влево или вправо и только заставляла себя делать вдох за вдохом. Я не намерена умирать вот так. Я слышала, как камни, срываясь из-под копыт, падали вниз, ударяясь о скалы. Эхо повторяло звук ударов без конца. Казалось, под нами бездонная пропасть, и с каждым шагом я повторяла, что если доберусь до конца, если меня развяжут и снимут колпак, я не упущу шанса – если уж мне суждено умереть, то прежде я хочу увидеть, как умирает Каден, когда я воткну кинжал в его подлую венданскую грудь.
Глава сорок четвертаяРейф
– Похоже, она снова это проделала. Сдается мне, что твоя горлинка упорхнула, не попрощавшись.
– Нет, – я смотрел на дорогу, а по спине, щекоча, стекала струйка пота. – Она обещала, что придет. И придет.
– Она и раньше давала обещания, но и тогда ей не составило труда их нарушить.
Я хмуро покосился на Свена.
– Помолчи. Просто – помолчи.
Мы ждали уже больше часа. Солнце стояло высоко над головой. Наш план был составлен наспех, но я принял решение ждать хотя бы до полудня, чтобы наверняка не пропустить Лию. Проехать здесь раньше, опередив нас, она не могла – если только не пустилась в дорогу намного раньше, чем собиралась. А может быть, она никуда не уехала и осталась в Терравине? Или что-то задержало ее? Дорога была полна путников, несколько раз промаршировали даже взводы солдат. Ехать по ней было безопасно. Никакие бандиты не решились бы нападать в такое время. Каждый раз, завидев вдали чью-то фигуру, я привставал в стременах, но каждый раз, к моему разочарованию, это оказывалась не Лия.