– Как ты можешь? Любаня – твоя невеста! – в пылу спора я даже не заметила, как мы оба перешли на «ты» и ругались в полный голос, не думая, что кто-то может нас увидеть вдвоём в женском туалете. А если и не увидеть, то услышать крики уж точно.
– Это мы ещё посмотрим, – заявил Егор и, обойдя меня, вышел прочь.
Ну уж нет. Я бросилась за ним. Если сестра отказывается мне объяснять, что творится в её жизни, то Воинову придётся это сделать. Причём незамедлительно. Я была настроена крайне воинственно и старалась не обращать внимания на удивлённых сотрудников офиса, то и дело выглядывающих из кабинетов, но тут же ныряющих обратно, заметив чеканящего шаг злого Егора и меня, семенящую следом.
– Я хочу знать, что происходит, – глядя ему в глаза, негромко потребовала в лифте, придвигаясь почти вплотную, потому что кабина была заполнена под завязку.
– Что же ты не спросила у сестрёнки? – поинтересовался Егор с сарказмом.
Но я не поддалась на провокацию, стараясь сохранять ровный тон. В окружении людей ко мне вернулся здравый смысл, и скандалить с Егором в тесной кабине я уж точно не собиралась.
– Спрашиваю у тебя, – казалось, мы преодолели какую-то черту, и теперь возвращаться назад к вежливому и удерживающему на расстоянии «вы» никто из нас не собирался. – Я здесь только второй день, но чувствую, что Любаня затеяла какую-то игру и зачем-то втянула в неё меня. И я не понимаю, зачем, и что происходит. У вас какие-то общие тайны, но меня вы в них не спешите посвящать. Я чувствую себя идиоткой…
Высказав ему всё, я засомневалась. Собственно, почему решила, что могу доверять Егору? Что он расскажет мне правду. Может, попытаться ещё раз поговорить с Любаней? Она всё же моя сестра.
Воинов смотрел на меня оценивающе, словно прикидывал, стоит быть со мной откровенным, или обойдусь. И наконец принял решение:
– Поехали со мной, сама всё увидишь.
В этот момент двери лифта открылись, выпуская людей в просторный холл. Егор проследовал к выходу, но у дверей обернулся ко мне, вопросительно приподнял бровь.
Ехать с ним или не ехать? Возможно, это очередной поворот игры, правил которой я так и не узнала, зато вляпалась в неё по самые… уши. Или Егор действительно покажет мне что-то, связанное с Любаней, что приоткроет завесу жизни сестры. Но тут появляется другой вопрос: а готова ли я это узнать? Что если правда мне не понравится?
Но я должна знать, что задумала моя сестра.
Одно долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Егор с насмешливо приподнятой бровью. И я, растерянная, незнающая, что делать дальше. А потом я насупилась и кивнула. Хочу знать правду. Какой бы она ни была.
Егор открыл для меня пассажирскую дверь. Он хочет, чтобы я ехала спереди? И снова заминка, не оставшаяся незамеченной. И снова насмешливо приподнятая бровь.
У меня складывалось ощущение, что Егор берёт меня на слабо. Проверяет, решусь ли раскрыть Любанины тайны, осмелюсь ли сесть с ним рядом.
Это просто поездка в машине. Никакого скрытого смысла. Надо представить, что это таксист, который везёт меня из пункта А в пункт Б.
Я села, пристегнулась ремнём и даже успела подумать, что всё не так и страшно. Как Егор тоже забрался в машину и вдруг оказался очень близко от меня. На расстоянии вытянутой руки. Если захотеть, можно коснуться его напряжённого предплечья, скрытого светло-серой рубашкой.
Кажется, даже ладонь зазудела, желая этого прикосновения.
В лифте мы тоже стояли совсем рядом, но там были другие люди. А сейчас мы оказались наедине. И от этого вдруг бешено забилось сердце и пересохло во рту. Я облизала сухие губы, стиснула руки на коленях и отвернулась к окну, но вряд ли видела что-то снаружи. Возможно, за окном мелькали какие-то здания, или зеленел лес, а может, падали метеориты и вымирали динозавры, не знаю.
Я слишком остро ощущала присутствие мужчины, все мои органы чувств были сосредоточены на нём и отказывались принимать другую реальность, кроме Егора и меня, сидевших рядом в салоне дорогого автомобиля.
Как назло, ехали мы очень долго. Я успела истомиться и ёрзала на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее. То и дело перехватывала косые взгляды Егора, украдкой бросаемые на меня. Мне казалось, он понимает, что со мной происходит, как его присутствие на меня действует.
Но я стиснула зубы и приняла волевое решение переждать эту совместную дорогу. Да, просто переждать. Потом мы выйдем из машины, и станет легче. Сердце в груди перестанет бухать, пытаясь пробить грудную клетку и выбраться наружу.
Наконец автомобиль остановился. На меня накатило облегчение. Не дожидаясь, пока Егор поможет, я отстегнула ремень и выскочила наружу. Как раз вовремя, он уже огибал машину и двигался ко мне.
Показалось, или по лицу Воинова проскочила усмешка? Мог он заметить мою неловкость? Или не мог?
Какая разница! Сейчас не об этом нужно думать.
Я бросила взгляд на здание, у которого мы остановились, и напряглась. Потому что это была реабилитационная клиника, в которую пару часов назад меня привозила Любаня.
Я вопросительно взглянула на Егора, но он накинул непроницаемое выражение лица и пошёл вперёд. У меня неприятно засосало под ложечкой.
Сестра сказала, что здесь лечится её подруга. Но почему тогда Егор говорил, что Любаня поехала «к нему»? Мозг усиленно работал, и даже кое-какие детали пазла начали сходиться, вырисовываясь в цельную картину, но мне не хотелось в это верить. Потому что зачем Любане выдумывать для меня такую фантастическую ложь? Особенно после того, как сама же и вызвала меня из Америки на помощь?
Нет, всё-таки я совсем ничего не понимаю.
Впрочем, Егор обещал, что всё увижу своими глазами, поэтому я шла за ним, всё больше и больше переживая. Даже ладони вспотели, и приходилось украдкой вытирать их об одежду.
Ресепшен мы миновали быстро. Егора здесь знали и никак не прокомментировали второй визит за несколько часов. На меня администратор (или какую должность занимала здесь эта женщина?) даже не взглянула.
– Где он? – только и спросил Воинов.
– В зале визитов, – непонятно для меня ответила администратор, вежливо улыбаясь.
Я хотела переспросить, куда идти, но Егор уже огибал стойку ресепшен справа и направился в боковой коридор. Мне опять ничего не оставалось, как последовать за ним.
Вообще, в клинике было приятно. Всё чистое и новое, совсем не похоже на муниципальные больницы, в которых я бывала раньше. В Америке, к счастью, в такие места попадать не приходилось, поэтому тут сравнивать было не с чем.
Нам навстречу попадался медперсонал, все здоровались и вежливо улыбались. Сразу видно, что лечиться здесь дорого, но комфортно.
Дверь была приоткрыта. Табличку с обратной стороны не было видно, но Егор уверенно толкнул створку. Значит, знал, что это за помещение и бывал здесь раньше. Дверь легко распахнулась, и я разглядела просторную светлую комнату с большими окнами, где стояло несколько столов и стулья вокруг них.
А затем я судорожно вдохнула, стараясь сдержать свои эмоции, потому что моя младшая сестричка, которая сказала, что быстро сбегает в туалет и вернётся, сейчас сидела за одним из столиков, держалась за руки с каким-то мужчиной.
И самое главное – они целовались!
Краем зрения я отметила, что Егор пристально следит за моей мимикой, изучает реакцию. Но сейчас мне было не до анализа его поведения. Даже если хочет позлорадствовать моей доверчивости, пусть его…
Всё-таки Люба мне врала. И от этого было очень больно.
– Любаня, – позвала я каким-то хриплым, каркающим голосом, откашлялась и ещё раз повторила уже громче: – Люба!
Она отреагировала не сразу, я даже успела сделать несколько шагов к ним. Заметила, как сестра обвела языком его губы, сначала нижнюю, затем верхнюю.
И всё это на глазах у своего жениха!
А почему Егор молчит?
Я растерянно взглянула на него, ожидая вспышки ревности, криков и обвинений. Но увидела, что Воинов молча смотрит на представшую нашим глазам сцену, и только губы его брезгливо поджались.
Наконец Любаня и неизвестный соизволили оторваться друг от друга и обернуться к нам.
Я смотрела на её… друга? Любовника? Кто он ей? Этот красивый парень с тонкими чертами лица, капризно изогнутыми губами, длинными волосами, собранными в хвост.
– Люба, что здесь происходит? – постаралась, чтобы мой голос не дрожал от обиды и негодования. Я не всё знаю, поэтому не могу осуждать сестру. Нужно сначала выслушать её, дать возможность объясниться.
Но другой голосок внутри меня нашёптывал, что если бы она хотела, давно уже поставила меня в известность. Этих возможностей у Любани было множество. Но она предпочитала водить меня за нос, играть со мной. Вот только во что?
– Привет, братишка, – вдруг произнёс парень, насмешливо глядя мне за плечо.
Я обернулась. Глаза Егора сузились, через лоб пролегла глубокая складка. Это что, и есть тот самый младший брат, о котором говорила Любаня? Ну хоть в чём-то она не соврала мне. Что он там наделал? Кажется, устроил смертельную аварию, после которой его отправили лечиться. Но почему Любаня целуется с ним?
На мой вопрос ответил Егор, хотя и говорил он не мне:
– Здравствуй, Макс. Вижу, моя невеста передумала выходить замуж за меня и снова вернулась к своему прежнему любовнику…
– Люба… – я и сама почувствовала, как дрожит голос, – ты меня обманула?
Сестра смутилась лишь на мгновение, а затем упрямо вздёрнула подбородок и посмотрела мне прямо в глаза… таким незнакомым, чужим и отстранённым взглядом.
– С чего ты решила? Я просто навестила старого друга, – я заметила, что Макс при этих словах усмехнулся. – А сбежала, потому что меня излишне контролируют. Теперь я возвращаюсь к своему жениху. – Любаня поцеловала «старого друга» в губы. Поцелуй вышел страстным и слегка затянулся.
Мы с Егором молча наблюдали эту сцену. Не знаю, о чём думал Воинов, а я размышляла о Любане – моя ли вина в том, что она стала вот такой? Наглой, беспринципной и бессердечной лгуньей.