Она замолчала, посмотрела на часы на стене. Я автоматически повернула голову в ту же сторону. Почти одиннадцать, без десяти минут.
Голова снова закружилась, ноги подкашивались, то ли от обилия хлынувших эмоций, то ли от резкого движения. Я нащупала позади себя стул и тяжело на него опустилась.
У меня оставался ещё один вопрос. Самый главный:
– Зачем ты позвала меня?
– Ты и правда тупая, – лицо Любани перекосилось, окончательно потеряв сходство с моей младшей сестрёнкой. Как будто она натянула маску. Теперь даже внешне это был чужой, незнакомый человек. – Я уже сказала: нам нужно было отвлечь Егора. И нам удалось, – она усмехнулась, – вон как он сразу стойку на тебя сделал, что та гончая. И чем ты только его взяла? – Люба оглядела меня с головы до ног, скептически скривившись, словно наблюдала перед собой нечто гадкое, вроде паука в террариуме, не понимая, как кому-то могут нравиться подобные домашние питомцы. Утвердившись в своём выводе, она кивнула сама себе и отвернулась к окну, не забыв ёмко добавить: – Ни кожи, ни рожи…
Было больно, очень больно, но я продолжала слушать.
– Впрочем, дело своё ты сделала. Егор забил на Макса и даже в компании проводил не двадцать четыре часа в сутки как обычно. Нам удалось раздобыть информацию… Ты знаешь, что Воиновы почти банкроты?
Любаня повернулась ко мне, вопросительно приподняв красивую, идеально очерченную бровь. Я покачала головой. Откуда бы мне знать?
И тогда она хмыкнула:
– Значит, он тебя ещё не трахнул? Ну ничего, сегодня у тебя будет отличная возможность его утешить.
Я совершенно забыла о своём нездоровье. Резко поднялась на ноги, чтобы залепить этой гадине оплеуху, но снова закружилась голова. Я осела на стул и прислонилась к стене. Что же я сделала не так? Где ошиблась? Как умудрилась вырастить такое чудовище?
Любаня снова повернулась к окну, во что-то внимательно всматриваясь, после чего её лицо озарила радостная улыбка. Как будто там, снаружи, за стеклом, происходило что-то хорошее. Ну или всё шло так, как она задумала. И теперь я больше склонялась именно к этому варианту. Вряд ли эта женщина способна радоваться хорошему, скорее, чьему-то несчастью.
– Ну вот, – произнесла она, подтверждая мою догадку, – сейчас Воиновым придёт конец.
– Почему? – я внимательно слушала всё, что говорила Люба, надеясь придумать, как её остановить.
– Потому что у твоего Егора остался последний шанс спасти компанию – это деньги китайцев. Воиновы надеются подписать сегодня договор, поэтому королева-мать закатила грандиозный приём, чтобы принять гостей и показать всем вокруг, что у них всё окей. Здесь толпа журналистов, которые ещё не знают, какая бомба ждёт всех. Но Максик уже тут, среди охраны у нас свой человек. Спасибо тебе, сестрёнка, – Люба посмотрела на меня, и наши глаза встретились, – если бы не ты, стопудово Егор бы сообразил, что не стоит собирать китайцев и журналистов в одном месте, потому что… О-о, – она резко оборвала фразу и продолжила уже совсем другим тоном, в котором слышалось победное ликование, – представление начинается. Прости, Верунчик, но я хочу наблюдать за этим из первого ряда.
Она огладила платье и, изящно развернувшись на каблуках, пошла к выходу из комнаты.
Я не могла её отпустить. Нужно было предупредить Егора, что Макс задумал что-то рассказать журналистам. Наверняка о своих похождениях, наркотиках и смертельной аварии или ещё о чём-то, что уничтожит репутацию Воиновых.
Несмотря на головокружение, я поднялась на ноги и решительно зашагала вслед за Любаней.
– Подожди, – велела ей, совершенно не думая, как сумею остановить.
Сестра уже взялась за ручку двери, но обернулась. Её брови поднялись очень высоко в явно насмешливом удивлении.
– Ты хочешь меня остановить? – губы раздвинулись в улыбке.
– Да, и я остановлю тебя, – потянулась к ней и ухватила за руку, рассчитывая затянуть обратно в комнату и закрыть её снаружи на ключ. Но Любаня стряхнула мои пальцы, одновременно толкая меня назад.
Гравитация, тварь жестокосердная, за что ты меня так ненавидишь?
У меня не было ни одного шанса сохранить равновесие. Организм подвёл меня, тело отказалось реагировать. И я плашмя полетела назад. Помню только, что от удара воздух вылетел из лёгких, и я задохнулась.
А потом пришла темнота.
Глава 15
Егор нервничал.
«Виндзор» никак не хотел завязываться. Распустив узел в третий раз, Воинов выдернул измявшийся галстук и взял новый.
Произошедшее утром с Верой показалось дурной приметой. Не то что бы Егор в них верил, но и о том, что можно получить сотрясение мозга на утренней прогулке по парку, он тоже раньше не думал.
Но дело было даже не в этом, с каждым часом в нём крепла уверенность, что Макс что-то выкинет на сегодняшнем вечере. Несмотря на то, что за клиникой следили, а охрана дома была предупреждена, что сегодня Максима Ильича Воинова нет в списке желанных гостей, всё же… Внутри зрело нехорошее предчувствие.
В дверь постучали.
– Егор, – это была мама, – можно к тебе?
– Входи, – Воинов повернулся к матери, демонстрируя так и не завязанный галстук.
Зоя Максимовна не зря столько лет была женой публичного человека, она автоматически потянулась к печально свисавшим по груди лентам, руки сами завязали «Виндзор», не нужно было даже смотреть, чтобы узел получился идеальным.
Мама отлично выглядела, ей шли вечерние наряды. Вот только глубокая вертикальная складка на лбу, добавлявшая морщин, а с ними и возраста, выдавала вовсе не праздничное настроение.
– Клевцов звонил. Макс сбежал из клиники, – она вздохнула. Младший сын всегда причинял семье много хлопот. Почему он не может быть таким же, как старший? Вроде бы и воспитывали их одинаково, но почему-то Егор вырос серьёзным и ответственным, а этот… Иногда Зое Максимовне хотелось, чтобы у неё был только один ребёнок.
– Чёрт! – Егор дёрнулся, и галстук, который мать ещё не успела выпустить из пальцев, съехал на бок.
– Не двигайся, – велела Зоя Максимовна, поправляя узел. Затем помогла сыну надеть приготовленный смокинг, стряхнула невидимые пылинки с лацканов и окинула Егора довольным взглядом.
Старшим сыном она с полным правом могла гордиться.
Её беспокоила только девушка, которую вчера утром Егор принёс из парка на руках. Зоя Максимовна хорошо помнила историю четырёхгодичной давности, но только сегодня сложила дважды два и поняла, почему сын так странно вёл себя в последние дни.
Впрочем, она понимала, что сейчас не время для расспросов. В данный момент у них есть более насущная проблема.
– Гости? – Егор не смотрел на мать, что-то прикидывая в голове. Он всегда быстро мыслил и анализировал.
– Только начали прибывать. Китайцев ещё нет, – Зоя Максимовна прекрасно понимала, что сын имеет в виду.
– А Люба?
Она растерялась, потому что о пассии младшего сына, тоже принесшей им немало хлопот, почему-то не подумала:
– Я сейчас узнаю…
– Не надо. Я предупрежу охрану.
Они вместе дошли до двери, и на ходу Егор поделился своими мыслями.
– Думаю, они будут неподалёку друг от друга… В любом случае присматривать нужно за ними обоими.
Пункт охраны располагался в одном из флигелей. На ходу отмечая отлично сливавшихся с фоном ребят Клевцова, Егор принимал поздравления пока немногочисленных гостей, улыбался, пожимал руки, но не задерживался.
Приём был организован только для четырёх человек, которые вот-вот должны были прибыть. А сам день рождения у Егора будет завтра.
Впрочем, это всё не имело значения.
Клевцов сам вышел ему навстречу.
– Здравствуй, Егор, – мужчины, сегодня общавшиеся только по телефону, пожали друг другу руки, – всё тихо. Все предупреждены. Мышь не проскочит. Максима точно здесь сегодня не будет.
– А где Люба? – задал Воинов почему-то так сильно волновавший его вопрос.
– У своей сестры, – Сергей как-то легкомысленно отмахнулся. Он не воспринимал любовницу Максима серьёзной проблемой. Но вот Егор так не думал.
– Надо… – начал он, нахмурившись, но не успел договорить. Со стороны сада донёсся шум, голоса и громкие аплодисменты. Зазвучала музыка. Загорелся большой светодиодный экран, на который транслировались кадры из жизни семьи Воиновых и видеоролики.
– Началось, – вздохнул Егор, перестраиваясь на другую волну. Прибыли те самые гости, для которых и было организовано это торжество.
Китайцы стороннему наблюдателю могли показаться простыми и наивными. Они так радостно улыбались, совсем по-детски удивляясь всему вокруг. Но Егор хорошо помнил, как спорили они по каждому пункту договора, как грудью вставали за каждый доллар. Нет, они не так просты, как хотят казаться. Эти улыбки, поклоны, мягкое, словно неуверенное, пожатие рук. Всё это маска, за которой скрываются хитрые и жёсткие дельцы.
На обсуждение всех пунктов договора у них ушло несколько часов, зато всё было согласовано и утверждено. Осталось только подписать. Этот, поистине судьбоносный момент был назначен на двадцать три часа, в самый разгар праздника, перед фейерверком.
Егор поспешил к китайским гостям, теперь уже почти партнёрам, улыбаясь и протягивая ладонь с лёгким поклоном. По-китайски он не говорил, но все члены делегации неплохо знали английский. Так что сумели обойтись без любопытных ушей переводчиков.
Праздник удался. Мама расстаралась на славу. Юркие официанты разносили шампанское и закуски для тех, кто не хотел толкаться у столов. Журналисты зорко следили за всеми сразу и каждым гостем в отдельности, в уме уже подбирая строки будущих статей на глянцевых страницах. Там и здесь сумрак вечера освещали вспышки фотокамер.
Всё шло по заранее разработанному плану и совсем не предвещало беды.
Двое наряженных в белоснежные пиджаки официантов ввезли на террасу огромный торт в виде усадьбы Воиновых, с флигелями по краям и зелёным кремом парка на холме бисквита.
Егор под приветственные возгласы и аплодисменты сказал несколько слов, поблагодарил за поздравления и разрезал торт. Затем вручил по кусочку китайским гостям и улыбнулся очередному репортёру, ослепившему его вспышкой.