Егор внезапно помрачнел. И я подумала, он вспомнил о том, что тогда случилось с ним, и почему он не позвонил. Поскольку Воинов замолчал, мне пришлось задать вопрос самой.
– Почему ты не позвонил? – голос против воли дрогнул, срываясь на фальцет.
– Я звонил, – ответил Егор с горечью, – но ты выключила телефон.
Сейчас происходило то, о чём я так долго думала, мысленно представляя этот разговор. Вот только в моих мыслях мне не приходилось оправдываться, а в реальности почему-то пришлось. Когда я размышляла о произошедшем, то истиной для меня было то, что он не звонил. И теперь я не знала, что сказать.
– Ты уверен?
– Ещё как! – подтвердил Егор, при этом и правда выглядя весьма уверенным в своих словах. – Я волновался, когда обнаружил, что телефон у тебя выключен, и послал человека, узнать, всё ли в порядке. Мне доложили, что ты продолжаешь жить обычной жизнью, ходишь на работу, встречаешься с сестрой… И я подумал…
– Нет, – перебила я, теперь понимая, что всё это чудовищная ошибка. Несчастный случай, который разлучил нас. И Егор вовсе не попользовался мной, а потом забыл, он был искренен в своих чувствах и словах. – Понимаешь… Я уронила телефон в лужу. А новый смогла купить только через две или три недели. Ни звонков, ни эсэмэс на симке не было. Твоего номера тоже. Я ждала, долго ждала, но ты так и не позвонил…
Воинов выругался, и я была с ним совершенно согласна. Мы потеряли целых четыре года. Но больше терять не собирались.
Егор мне так и заявил:
– Больше я тебя никуда не отпущу.
…Мне становилось лучше с каждым днём. Скоро я уже могла не просто вставать, но и гулять по больничным коридорам и даже выходить на террасу. Да, в этой клинике на крыше располагалась огороженная терраса с фикусами, туями в горшках и ещё какими-то растениями, названия которых я не знала.
Здесь меня и застала Зоя Максимовна. Она пришла, когда я, расслабленная после ужина, любовалась закатом. День был ветреным и прохладным, поэтому кроме меня на террасе была лишь пара больных, расположившихся в другом конце площадки.
– Здравствуйте, Вера, – вежливо и холодно произнесла Воинова, осмотрев внимательным взглядом площадку и расстояние до ближайших к нам людей, словно прикидывая, будет им слышно то, что она собиралась сказать, или нет. Похоже, она решила, что наш разговор не подслушают, и опустилась рядом со мной на скамейку. На расстоянии вытянутой руки.
– Здравствуйте, – ответила я растерянно.
Уже после немногословного, но красноречивого вступления стало понятно, что разговор будет непростым и, скорее всего, мне не понравится. Я напряглась, не понимая, чего ожидать от этой женщины. Зачем она вообще пришла? Выговаривать мне за Любу? Спрашивать, где та скрывается? Так это всё бессмысленно. Я могу извиниться за поведение сестры, но не более. Влиять на Любаню я уже давно не в силах, хотя ещё несколько дней назад считала иначе. Где она – не знаю. Думаю, у Воиновых намного больше возможностей это выяснить.
Так зачем она пришла?
– Вы, наверное, удивляетесь тому, что я вас навестила, – озвучила Зоя Максимовна мои мысли, но обращалась она не ко мне, к красивому розовому закату, обещавшему и завтра ветреный день. На меня Воинова не смотрела.
Это был не вопрос, поэтому я не стала отвечать. Молча ждала ответа. И он последовал… где-то через полминуты.
– Ситуация немного неловкая, – продолжила она, – но я приняла решение побеседовать с вами, потому что от этого многое зависит. Я не побоюсь излишнего пафоса и скажу, что от этого зависят несколько жизней. В том числе и ваша.
Сначала Воинова меня заинтриговала своим неожиданным появлением, но после этих слов я напряглась, потому что вдруг поняла, о чём, точнее о ком, она собирается говорить.
Обо мне и Егоре.
Я не ошиблась. Зоя Максимовна выдержала ещё одну почти мхатовскую паузу и продолжила:
– Мой сын был увлечён вами когда-то. И под влиянием эмоций даже собирался наделать глупостей. К счастью, вы не теряли головы, и страшного не случилось. К сожалению, сейчас, когда ситуация для нашей семьи почти критическая, Егор снова готов наделать глупостей и бросить борьбу…
Она опять сделала паузу.
Я тоже молчала. Сердце билось как сумасшедшее. Мне было мучительно стыдно и неловко. Я знала, что она скажет дальше, и не хотела это слушать. Но и уйти почему-то не могла. Хотелось как-то защитить свою любовь.
– Мне не важны деньги. Мы с Егором любим друг друга, – словно со стороны услышала свой дрожащий голос. Всё-таки Зоя Максимовна своей королевской властностью производила давящее впечатление. Казалось, сам воздух сгустился, и стало тяжело дышать.
Воинова едва слышно хмыкнула в ответ на моё признание. Я почувствовала боль в ладонях и опустила глаза, только сейчас заметив, как сильно ногти впились в кожу. Заставила себя разжать руки и тут же сунула их меж колен. Не стоит наносить себе новые травмы.
– Понимаю, – произнесла Зоя Максимовна своим королевским голосом с королевским же тоном, – сейчас вы влюблены, и вам кажется, что деньги неважны. Но поверьте, любое очарование, любые эмоции рано или поздно проходят. Возвращается реальность и способность здраво рассуждать. Егору сейчас нужно бороться за наследие и благосостояние своей семьи. У него нет времени на… любовь, – она произнесла это слово с таким отвращением, что мне захотелось её ударить по щеке и крикнуть, что любовь – самое главное в мире. – Сейчас он увлечён вами, и всё остальное кажется неважным. Но рано или поздно реальность возьмёт своё. Егор очнётся и осознает, что из-за вас он упустил возможность восстановить свой статус. И тогда мой сын начнёт обвинять вас в этом. Наконец осознает, что вы ему не пара, что вы слишком разные. Из разных миров. И в нашем мире никогда не найдётся места такой, как вы. Или ваша сестра…
Эти слова били больнее пощёчин. Я сидела красная как лепестки мака. Осознавала, что меня только что макнули лицом в грязь, причём в весьма вежливых выражениях.
– Я желаю вам добра, – продолжила она, – но моя семья волнует меня намного больше. Для всех нас будет лучше, если вы снова исчезнете из жизни Егора. И на этот раз насовсем.
Из меня словно вытряхнули весь воздух. Хотелось сказать этой женщине, что она не имеет права решать за сына, как и с кем ему быть счастливым, но я не смогла. Просто не могла выговорить ни слова. Лишь открывала и закрывала рот, чувствуя себя выброшенной на берег рыбиной.
– Спасибо, что уделили мне время. Надеюсь, на вашу сознательность и порядочность. Уверена, что, обдумав мои слова, вы придете к тем же выводам: так будет лучше для всех. Всего доброго.
Я ничего не ответила. Спазм, сдавивший горло, так и не прошёл. Так и сидела на скамейке, глядя на постепенно темнеющее небо. Обдумывала то, что сказалась мать Егора, но приходила к совершенно противоположным выводам.
Любовь побеждает все преграды – это известный факт. Если два человека любят друг друга, они смогут преодолеть что угодно.
Но червячок сомнения всё же немного грыз, заставляя чуть-чуть, но сомневаться.
Ничего, скоро придёт Егор, и я спрошу у него самого, каким он видит наше будущее. В конце концов, не стоит делать выводы по информации, полученной из одного источника. Тем более в такой важной сфере, как собственная жизнь и счастье.
К приходу Егора я успела изрядно накрутить себя, обдумывая каждое слово, сказанное его матерью. И когда он вошёл ко мне в палату, с ходу задала вопрос:
– Что с твоей компанией?
Воинов легкомысленно пожал плечами и улыбнулся, впрочем, отводя глаза в сторону:
– Всё нормально.
– Нет, не нормально! – я и так была на взводе, а тут поняла, что он говорит неправду. Значит, Зоя Максимовна ничего не выдумала. Егор действительно забросил борьбу и плывёт по течению, позволяя наследию своей семьи утекать сквозь пальцы.
Воинов недоумённо поднял бровь. Раньше я никогда не повышала на него голос. Но раньше я и не служила причиной банкротства крупной компании. Пусть и косвенной причиной.
– Ты не должен сейчас быть здесь… – нужно объяснить ему, что я не хочу, чтобы он всё потерял, и не хочу чувствовать из-за этого себя виноватой. Что не смогу быть спокойна и счастлива с ним, если буду знать, что Егор уделяет внимание мне, вместо того чтобы спасать своё дело.
– Почему? – он смотрел напряжённо, в глазах застыло недоумение.
– Ты уделяешь мне слишком много внимания, а должен уделять своему бизнесу. Тем более в такое время.
– Эй, какая муха тебя укусила? – Егор подошёл ближе, обнял меня за плечи, прижал к себе. Я уткнулась носом в его рубашку, вдохнула родной запах. Но расслабляться и растворяться в его прикосновениях себе запретила, разговор ещё не окончен.
Егор словно прочитал мои мысли. Поднял меня за подбородок самыми кончиками пальцев и, дождавшись, когда мы встретимся глазами, медленно приблизился.
Мурашки побежали по коже. Дыхание сбилось. Как и мысли. Я совершенно забыла, о чём хотела с ним говорить. А когда его губы коснулись моих, вообще оказалась в другой вселенной, где не было ничего, кроме нас двоих.
Егор целовал меня сначала очень нежно, осторожно, словно заново узнавая, и давая мне самой привыкнуть к нему. А затем углубил поцелуй, который стал требовательным, даже властным, заставляя мои ноги слабеть и подкашиваться. Пришлось ухватиться за сильные плечи и ещё крепче прижаться к Егору.
Сердце билось как заполошное, дыхания не хватало. Я уже почти не осознавала, кто я и где нахожусь, когда Егор слегка отстранился и хрипло прошептал на ухо:
– Давай сбежим отсюда.
– Что? – мозг никак не хотел включаться в работу.
Егор улыбнулся. Видимо, моя дезориентированность показалась ему забавной.
– Доктор планировал выписать тебя завтра утром, но сказал, что я могу прямо сейчас похитить женщину, которую безумно хочу.
По коже пробежались мурашки, когда я поняла, что он имеет в виду.
Это точно не сон? Разве в реальности такое бывает?
– Ты сбежишь со мной? – вряд ли Егор спрашивал кого-то другого, но мне всё равно необходимо было убедиться.