– Я ценю твою заботу, но у меня все хорошо.
Работа помогает ей себя обеспечивать, а еще – отвлечься, чем-то себя занять. А надежды на большее – лишь надежды, к тому же опасные.
Только сейчас Китти заметила, что костер прогорел почти до углей, а она замерзла. И этот холод охватил ее не только снаружи.
Она плотнее завернулась в одеяла и заверила собеседника:
– Правда. Я в порядке.
Глава 10
Возвращались домой молча. Уилл положился на то, v что его собаки хорошо видят в темноте, и те бежали в ровном ритме, хотя и не так быстро, как днем.
Едва подъехали к коттеджу, Китти выбралась из-под укрывающих ее одеял и воскликнула:
– Кажется, дали свет!
– Похоже на то, – проворчал Уилл и подумал: «Значит, она сейчас закроется в своей комнате и весь вечер будет работать. Может, это и к лучшему».
Китти зашла в дом, а Маргрейв потратил еще двадцать минут на то, чтобы распрячь и покормить собак. Затем он запустил их на ночь в коттедж, и они, словно тени, разлеглись по углам.
После Уилл, сняв верхнюю одежду, подбросил топлива в печь, и та весело загудела.
По пути на кухню он нажал кнопку на автоответчике. Там было всего одно сообщение – от представителя авиакомпании: «Это информация для мисс Китти Каллахан. Мадам, мы рады сообщить, что вы сможете вылететь из Черчилла в Виннипег завтра в полдень. Регистрация за час до вылета. Пожалуйста, не опаздывайте. Спасибо».
Уилл, в этот момент наливавший себе стакан воды, замер, ощутив, как все тело мгновенно пробрал холод. Китти уезжает через четырнадцать часов!
И он снова, как пять лет назад, с вежливой улыбкой помашет ей рукой?
С другой стороны, через четырнадцать часов можно будет снова вернуться к привычному, предсказуемому существованию в тихом теплом доме посреди глухого леса, где никто не напоминает о прошлом каждые пять минут и не заставляет меняться. Наверное, так будет лучше.
– Китти! Кит! – позвал Уилл, собираясь сказать ей, что нужно собирать вещи, и, не услышав ответа, направился по коридору в ее спальню. Когда он проходил мимо ванной комнаты, ее дверь открылась, и оттуда вышла Китти – распаренная, с влажными волосами, одетая в пижаму.
– Ой, извини! – рассмеялась гостья, но тут же вспомнила, что сердится на Уилла за его настойчивые расспросы, и добавила более прохладным тоном: – Ты чего-то хотел?
– Звонили из твоей авиакомпании. – Он прочистил горло – Твой вылет назначен на завтрашний полдень.
На лице Китти за считаные секунды отразились те же чувства, что охватили и Уилла, когда он услышал это известие: шок, затем отрицание, а после покорность судьбе.
– О! Отлично, – отозвалась она, но не двинулась с места. – Хм… Ладно… Раз так, думаю, мне пора собирать вещи.
Китти посмотрела Уиллу в глаза, словно давая ему возможность возразить.
– Да, наверное, – осторожно согласился он, отступив на шаг.
Она повернулась, чтобы направиться в свою комнату, но тут Маргрейв окликнул ее.
Китти торопливо обернулась. В ее взгляде плескалось неопределенное выражение – похоже, надежда.
– Дай мне свое полотенце. Я повешу его у огня, чтобы оно быстро высохло – тогда не придется укладывать его в чемодан влажным.
– А, спасибо.
Странное выражение исчезло из ее глаз. Никогда еще слова благодарности не звучали так неискренне. Неужели Китти надеялась услышать что-то другое?
Когда она передавала ему полотенце, их руки случайно соприкоснулись, и Маргрейва поразило, какая у Китти нежная кожа – как у писательницы, пианистки или. журналистки.
«Какие же мы разные! – подумал Уилл. – Эта девушка бывает в высшем свете, путешествует по миру, берет интервью у олигархов. А у меня ладони твердые, словно подушечки на собачьих лапах».
Даже если бы Китти вдруг решила остаться в Черчилле, очень скоро она, как и Марсела в Непале, пожалела бы о своем выборе. Жизнь тут кажется восхитительной, а на деле – изнуряющий труд и отрезанность от остального мира. И очень скоро Китти пожалела бы о том, что отказалась от своей успешной карьеры и даже начала бы винить в этом его, Уилла.
Он развесил у печки полотенце своей гостьи и тут же по комнате, дразня ноздри, разлился тот же цветочный аромат, который только что исходил от ее влажных волос. Он перебил обычно стоящий в коттедже запах хвойного дерева, кожи и псины.
– Уилл? – негромко окликнула его Китти от дверей.
Он вскочил со стула и повернулся. Она стояла перед ним в тонком свитерке, накинутом поверх пижамы.
– Я хотела спросить. Ты не хочешь поесть? Знаю, что уже поздно, но…
Маргрейв ощутил укол стыда. Уже десять вечера. Собак-то он накормил, а вот Китти, наверное, умирает от голода.
– Можно и поесть, – ответил Уилл, хотя аппетит куда-то исчез.
Он приготовил воздушный омлет по-французски.
– Это Марсела научила тебя? – полюбопытствовала Китти.
– Вообще-то ее бабушка. В их семье любили готовить это блюдо.
Молча съев свою порцию, Китти отложила вилку и произнесла:
– Мне будет жаль уезжать завтра.
«Нет! – мелькнуло в голове Уилла. – Вовсе тебе не жаль. Тебе нужно поскорее вернуться в свой мир, пока один из нас не совершил какую-нибудь глупость».
– Надеюсь, я исполнил свой долг гостеприимного хозяина?
Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.
– Наилучшим образом. Белые медведи, Хеллоуин, катание на санях. О чем еще могла бы попросить девчонка из Австралии? – Посерьезнев, Китти добавила: – Я рада, что повидалась с тобой, что мы все прояснили между нами. Я покинула Непал с неохотой, а еще меня тяготило то, что я не знала, уцелел ли ты при землетрясении. Больше не пропадай. Пиши хоть иногда.
– Ты знаешь, где меня искать. Всегда можешь написать мне на электронную почту, – ответил он и подумал: «Ты мне не напишешь. Едва шасси твоего самолета оторвутся завтра от взлетной полосы, ты вернешься в свой мир. Там, в реальной жизни, Китти Каллахан и Уилл Маргрейв не пишут друг другу писем. Я слишком хорошо знаю нас обоих».
– Что ж… – с намеком произнес он.
– Да, мне нужно собирать вещи.
– Сегодня не будешь монтировать свой сюжет?
Китти посмотрела на него так, словно и забыла про то, что ее ждет незавершенная работа.
– Похоже, завтра после обеда я уже буду в отеле, там и доделаю монтаж.
– Успеешь в срок?
– Я почти закончила. – ответила она, и в ее глазах опять промелькнуло неуловимое выражение. – Спасибо за ужин, – поблагодарила Китти, встав со стула и направившись к двери.
Уиллу показалось, что она вложила какой-то дополнительный смысл в эту простую фразу.
– Всегда пожалуйста, – ответил он. – Увидимся утром.
Гостья замялась, приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но потом повернулась и вышла из кухни.
Вернувшись в свою комнату, Китти закрыла дверь и привалилась к ней спиной, пытаясь восстановить дыхание.
Если карьера репортера чему ее и научила, так это тому, как притворяться перед объективом камеры.
В голове стучало: «Я еще не готова уехать. И вряд ли когда-то буду готова это сделать».
Когда четыре дня назад из-за аварии она оказалась в Черчилле, Китти и предположить не могла, что в ее сердце вдруг расцветет чувство, которого она еще никогда не испытывала, что судьба подарит ей второй шанс.
Но только что этот «второй шанс» – красивый, сильный мужчина – отмахнулся от нее, и за его улыбкой читалось облегчение. Все почти так же, как было тогда, в Непале.
Китти охватила паника. Неужели она снова наступила на те же грабли? Злоупотребила гостеприимством Уилла, неверно истолковала его слова и поступки.
Он без особого восторга воспринял предложение продолжать общаться. Как он сказал? «Ты знаешь, где меня искать. Всегда можешь написать мне на электронную почту». Это прозвучало не очень убедительно.
Что ж, надо собрать чемодан, отправиться завтра в столицу провинции Манитоба Виннипег, закончить там в комфортабельном отеле монтаж сюжета, отправить его в свою телекомпанию, сесть на рейс до Лос-Анджелеса и взяться за новый сюжет.
Эта бурная жизнь заглушит плач сердца, томящегося от любви.
Китти замерла от этой мысли и села на кровать.
От любви? Опять? О нет, пожалуйста, только не это!
Неужели ей не хватило прошлого урока?
«Пусть между мной и Уиллом больше не стоит его жена, мне по-прежнему нельзя его любить, – напомнила себе Китти. – Ведь больше в наших отношениях ничего не изменилось».
Она начала беспорядочно кидать в чемодан свои вещи. Туда же отправилась аппаратура, обычно аккуратно перевозимая в ручной клади.
Застегнув молнию чемодана, Китти прислонилась к спинке кровати.
Столько лет прошло, и чем можно похвастать? Нет ни дома, ни близких друзей, ни романтических отношений. Все, что у нее есть, – только резюме.
Глава 11
– Вставай, соня!
Китти вздрогнула и проснулась от звуков голоса Маргрейва. Какое приятное начало дня! Но удовольствие длилось несколько секунд, а затем вмешалась суровая реальность. Ведь сегодня придется уехать из Черилла, расстаться с Уиллом.
Она перекатилась на бок и открыла глаза:
– Почему так темно?
– Сейчас ночь, – прошептал Уилл. – Точнее, очень ранее утро.
– И зачем ты меня разбудил? – проворчала она.
Китти всегда было тяжело вставать по утрам, особенно если всю ночь проворочалась в постели, не в силах уснуть из-за переживаний о будущем.
– У меня для тебя сюрприз, – произнес Маргрейв чуть громче.
– Посреди ночи?
– Посмотри в окно.
Китти решила, что ужасно разозлится, если не обнаружит там чего-нибудь исключительного. Например, волка с медведем верхом на лосе. Никогда в жизни ей не спалось так сладко, как в коттедже Уилла, поэтому пробуждение в такой час ее не порадовало.
Китти кинула взгляд сквозь ресницы. В окне привычно виднелась темная стена леса, но небо над ней странно светилось.
Она приподнялась на локте: