Ренни бросил карты на стол и с силой оттолкнул стул, который с грохотом упал на пол, нарушив тишину, как брошенный в воду камень. Все с интересом следили за его судорожными движениями.
— Я совершенно забыл, что меня ждут в другом месте, — слабым голосом проговорил он. — У меня это совсем вылетело из головы в вашей прекрасной компании, — добавил он с легким поклоном в сторону Маргерит.
— Прощайте, мистер Ренни, — спокойно ответила Маргерит и положила карты. — Не думаю, что Серая дама причинит вам вред, когда вы выйдете, но у нее есть свои симпатии и антипатии. Я никогда не знаю, кто из моих гостей ей нравится, а кто вызывает гнев.
Чарлз, сидевший с ней рядом, тихо фыркнул.
— Ваша шутка дурно пахнет, Маргерит. Вы выставляете меня в смешном свете, — прошипел Ренни, поджимая бескровные губы. Он бросил быстрый взгляд на закрытую дверь, как бы прикидывая, успеет ли он скрыться до появления Серой дамы.
— Я бы не осмелилась шутить в вашем обществе, мистер Ренни, — возмутилась Маргерит. — Я бы не осмелилась так обманывать вас. Но нам с миссис Трент нечего бояться Дамы.
— Почему же? — Ренни вытер лоб носовым платком. Он поставил на место свой стул и, казалось, набирался храбрости, чтобы выйти за дверь.
— Она никогда не обижает дам. Ее предал джентльмен, и ее ненависть направлена на…
— Маргерит, дорогая, — вмешался Ник, голос его звучал серьезно, но глаза весело блестели. — Вы хотите сказать, что я тоже должен опасаться мести Серой дамы?
— Это было бы разумно. — Маргерит взяла карты и, сложив веером, спрятала за ними лицо. — Весьма разумно.
Ник покачал головой, глядя, как Ренни бросился к двери. Он распахнул ее и исчез в темном коридоре. Холодный воздух ворвался в комнату.
Хлопнула парадная дверь, и Маргерит перевела дух. Наконец-то атмосфера в комнате разрядилась, и она смогла свободно вздохнуть. Осталась только боль, стучавшая в висках.
Ник положил карты на стол и откинулся на спинку стула.
— А я собирался ободрать этого джентльмена, — огорченно произнес он. — Не знаю, почему он всегда меня раздражает, но это так и есть.
— Сомневаюсь, что с него было что содрать, — усмехнулась Маргерит.
— Всегда можно содрать с него шкуру, — засмеялся Чарлз.
— За эти жидкие волосы у парикмахера много не получишь, — закончил Ник разговор и, встав, расправил плечи. — Думаю, с меня на сегодня хватит Серой дамы и ее обид. — Он повернулся к Чарлзу: — Что ты скажешь, старина, насчет прогулки до Мидоу и стаканчика бренди?
Чарлз кивнул и поднялся.
— Эмерсон, вы поедете с нами или останетесь здесь, чтобы принести себя на алтарь прекрасной Маргерит?
Маргерит хлопнула его по руке, но Чарлз лишь загадочно улыбнулся. Капитан Эмерсон густо покраснел, вертя стул, который он пытался придвинуть к столу.
Чарлз не торопился расстаться с Маргерит, он склонился к ее руке, и восхитительное ощущение радости и теплоты с новой силой охватило ее. Он последний раз сжал ее пальцы и улыбнулся, его улыбка пробудила воспоминания о том времени, когда они были молоды и жизнь казалась такой простой и понятной.
— Спокойной ночи, прелесть моя, — ласково сказал Ник, тоже не торопившийся распрощаться с Маргерит. Он задержался на пороге, переводя взгляд с Чарлза на нее. Затем, криво усмехнувшись, вышел вместе с капитаном.
Чарлз ничего не говорил, он просто с улыбкой закрыл за собой дверь, и в комнате стало пусто и тихо.
— Наконец-то, слава Богу, — обрадовалась Прюнелла, откладывая вышивание. — Таращились на вас, словно хотели проглотить живьем. Стыда у них нет.
— А я бы сказала, это было довольно приятно. — Маргерит улыбнулась. — Я с каждым днем чувствую себя все моложе.
— Вы ведете себя как молоденькая, я бы сказала, не по годам.
— Давайте отнесем Софи стакан горячего молока. Судя по ее шагам, ее опять мучает бессонница.
— Меня бы тоже мучила, если бы я жила среди дьяволов, — проворчала Прю. — Очень бы мучила.
Сонный конюх вывел из конюшни лошадей Чарлза и Ника. Чарлз сел на своего Грома, и вслед за ним затрусил конь Ника.
— Неожиданный конец, скучный конец для вечера, который обещал интересную игру. Не помню…
— За столом были дамы. Убежден, мы не смогли бы втянуть Ренни в настоящую игру в присутствии Маргерит и Прю. Не могли же мы шуметь в их доме всю ночь.
— Конечно, но все равно у меня зубы ноют от злости на Ренни. — Ник почесал затылок. — В нем есть что-то, что пробуждает мои первобытные инстинкты. Хочется расквасить ему нос.
Чарлз смотрел на сверкавшие на небе звезды. Ветер утих, и только стекающие с листьев деревьев капли дождя нарушали тишину. Клочья тумана цеплялись за придорожные кусты.
— Что больше всего меня злит, так это то, что он, прикрываясь своей давней дружбой с Ленноксом, ведет себя в доме Маргерит как хозяин. После его сегодняшнего заявления я начал сомневаться, что он считал Леннокса своим другом. Скорее наоборот.
— Да, и я так думаю, — проворчал Ник. — Он положил глаз на Маргерит, попомни мои слова.
На середине дороги возникла одинокая фигура. Чарлз, ехавший впереди, невольно натянул поводья. Гром вскинул голову и, когда закутанный в плащ незнакомец взмахнул руками, шарахнулся в сторону. Надвинутая на лоб треуголка скрывала лицо мужчины.
— Кто это там? Полуночный разбойник? — закричал Чарлз, останавливая испуганного коня.
— Предлагаю поймать мерзавца и отвезти его к Эмерсону! — крикнул Ник. Его конь попятился, и Ник с трудом удержался в седле.
— Я не Полуночный разбойник, но я хочу свести с тобой счеты, Мортимер! Ты чуть не сломал мне челюсть на балу в Бентуорте, и теперь я хочу сломать твою.
— Ренни! Черт побери, у меня руки чешутся с ним подраться! — обрадовался Ник.
— без крови, — предупредил Чарлз.
— Я в ссоре не с тобой, Терстон, а с этим трусом, которого ты называешь своим другом.
— Остынь. Чарлз просто терпеливый и сдержанный человек, но когда его рассердят, он становится опасен, к тому же он прекрасно владеет шпагой.
— Здесь нет женщин, которые бы за него заступились, — язвительно заметил Ренни. — Но, признаюсь, я выбрал Маргерит, и я не оставляю в живых своих соперников. Я видел, как ты смотрел на нее, Мортимер, и не позволю глазеть на мою невесту нищим мужланам вроде тебя.
Ник расхохотался.
— Он назвал тебя мужланом, Чарлз. Хочешь, я проучу его?
Глава 12
— Я и сам могу его проучить, — проворчал Чарлз и соскочил на землю. — Но ты можешь меня подбадривать.
Он привязал Грома к дереву, и Ник последовал его примеру. Чарлз сбросил шляпу и плащ.
— Это займет не больше минуты.
Сталь звякнула о ножны — это Ренни готовился к драке. Чарлз взмахнул шпагой и со свистом дважды описал ею круг. Он встал на дороге и приготовился к поединку.
— Защищайся, Ренни! Я не терплю оскорблений, и мне неприятно слышать от тебя имя Маргерит, это позорит ее репутацию. Не понимаю, почему она пускает тебя на порог, разве что по своей наивности и доброте.
Ренни язвительно рассмеялся.
— Ты глупец, Мортимер. Маргерит выберет меня, а не тебя. У тебя не хватает мужества признать это.
Чарлз сделал выпад, но Ренни отразил удар. Клинки сцепились, зазвенела сталь.
Чарлз ринулся в наступление. Ренни вертелся, прыгал, словно земля обжигала ему ступни.
Вот он метнулся в сторону и резко взмахнул шпагой, нацелившись на запястье Чарлза, но Чарлз увернулся, и кончик его шпаги распорол левое предплечье Ренни.
Ренни вскрикнул и отскочил, его рука безжизненно повисла. Защищая грудь, он размахивал шпагой, но ни один удар не достигал цели.
Чарлз наступал, тесня противника к краю дороги. Он зацепил широкий обшлаг камзола Ренни и распорол его рукав до локтя.
Ренни покачнулся, а затем вновь бросился на Чарлза. Но тот ловко увернулся, и клинок просвистел мимо. Чарлз ударил шпагой по запястью противника, и Ренни выронил оружие. Чарлз ногой отшвырнул его в сторону.
Все произошло так быстро, что у Чарлза даже не участилось дыхание.
— Не следует состязаться с непревзойденным фехтовальщиком, — назидательно проговорил Ник, поднимая шпагу Ренни. — Ты окажешься в дураках скорее, чем думаешь. Чарлз без труда мог проткнуть твое поганое сердце, и твои оскорбления застряли бы у тебя в глотке. — Он наступил на клинок и, сломав его, отшвырнул в кусты.
Чарлз смерил противника долгим взглядом.
— Ты заслуживаешь смерти, но, на твое счастье, я не из тех, кто убивает безоружных.
Он с силой толкнул Ренни в грудь. Тот сделал шаг назад и соскользнул в наполненную грязной водой канаву. Выбираясь из грязи, он громко ругался и проклинал всех предков и родственников Чарлза.
Чарлз с отвращением взглянул на него.
— Пойдем, — повернулся он к Нику.
— Тебе следовало его убить, — прошептал Ник.
— Ты же не убиваешь каждую крысу, которая попадается на твоем пути, а только тех, которые по-настоящему опасны. Ренни больше пугает, но он не так уж и опасен. — Чарлз усмехнулся, глядя на барахтавшегося в грязи врага.
За всю жизнь он не убил ни одного человека, и ему не хотелось начинать с Ренни, но показывать свою слабость мерзавцу, который без колебаний отнял бы жизнь у ближнего, не стоило.
Он направился к дереву, возле которого оставил свою лошадь. Ник уже садился в седло.
Они медленно выехали на дорогу, бледной лентой пролегавшую через лес. Слабый свет луны освещал им путь, высвечивая в тумане призрачные силуэты деревьев.
А над канавой выросла совсем не призрачная темная фигура, и в следующую секунду Чарлз почувствовал сильный удар в спину. Он охнул от боли, обернулся и увидел Ренни, вылезавшего из канавы. Разъяренный, Чарлз соскочил с коня и бросился к покрытому грязью мерзавцу, который не придумал ничего лучше, чем запустить в него камнем.
Он схватил его за грудки, и в этот момент Ренни ударил его в лицо. Чарлз покачнулся, но устоял на ногах. С рычанием он бросился на врага, и они повалились на землю. Они нещадно молотили друг друга кулаками, но вот наконец Чарлзу удалось вырваться из цепкой хватки врага и подняться на ноги. Он посмотрел на неподвижное тело, лежавшее перед ним, и отвернулся — не в его правилах бить лежачего.