Тирнан Левертон пришел в себя. Бледный, покрытый потом, он сидел, откинувшись на жесткую подушку. На другой кровати, опершись на локоть, полулежал Чарлз. Когда в узком лазе появилась Маргерит, он встал.
— Они ушли, — устало сообщила она. — Никогда в жизни мне не было так страшно.
— Мы слышали их за стеной всего в нескольких футах от нас. Хорошо, что наш шпион не застонал. — Чарлз бросил мрачный взгляд на молодого человека.
— Я мужчина, — с измученной улыбкой произнес Тирнан. — Стонут только старухи и маленькие дети.
— Я отчетливо слышала ваши стоны, когда перевязывала вашу руку, — заметила Маргерит. — Сколько времени вы скрываетесь от закона?
— Три недели. Я несколько раз пытался встретиться с нашим человеком на побережье, но безуспешно. Контрабандисты стали осторожны, а на побережье через каждые двести ярдов посты таможенников.
— Вы преувеличиваете, — усмехнулся Чарлз. Тирнан покачал головой.
— Как давно вас ранили? — поинтересовалась Маргерит.
— Вчера. Я потерял много крови, но сейчас чувствую себя лучше, намного лучше. Благодаря вам.
Маргерит достала из кармана фляжку с бренди и плеснула в его чашку.
— Вам надо отдохнуть. Как только окрепнете, вам придется уйти. Я не сторонница якобитов в отличие от моего покойного мужа, — сухо проговорила она. — И не допущу в своем доме присутствия преступников.
— Я понимаю, — с несчастным видом ответил юноша. — Если бы вы могли дать мне провожатого до границы Кента — недалеко от моря, — я сумел бы перебраться через пролив. В Кенте есть несколько наших сторонников.
— Почему вы связались с восставшими? Ник будет огорчен, когда узнает об этом.
— Значит, не надо ему говорить, — беспечно отмахнулся Тирнан, но она заметила, как изменилось его лицо. Он нервно переводил взгляд с Маргерит на Чарлза. — Вы, наверное, не поймете, но мои шотландские родственники так старались сделать меня счастливым, что я не забуду их заботу до конца своих дней. Они сделали для меня больше, чем родной отец. Они заслужили, чтобы я их отблагодарил. — Плечи его опустились. — Я понимаю, что теперь, когда Франция и Англия заключили мир, я участвую в безнадежном деле. Кто знает, когда это закончится и чем? Все зависит от Стюарта.
— Вы поплатитесь жизнью, если останетесь в Англии, — сурово отчеканил Чарлз. — Если я и помогаю вам, то только потому, что Ник мой друг, и я не хочу, чтобы он получил известие о вашей смерти.
Они помолчали. Тирнан улегся на тюфяк.
— Спасибо.
Маргерит накрыла его старым одеялом, и он быстро заснул.
Чарлз вывел Маргерит из тайника и осторожно задвинул стену.
— Я увезу его. Тебе больше не придется волноваться. Завтра ночью я приведу лошадь для него. К тому времени мальчишка, я думаю, наберется сил.
В слабом свете фонаря они долго смотрели друг на друга. Чарлз дотронулся до ее подбородка.
— Ты храбро себя вела. — Он прикоснулся к ее губам легким поцелуем.
— Так ты больше не осуждаешь мое поведение? — с надеждой спросила она.
— Я могу понять положение, в которое ты попала, но никогда не одобрял твою скрытность. И сейчас не одобряю. — Маргерит не успела ответить, как Чарлз добавил: — Однако я восхищаюсь твоей силой духа и состраданием. Другая женщина на твоем месте захлопнула бы дверь перед его носом или сдала его властям.
— Я стараюсь найти решение проблем, а не притворяться, будто их не существует.
— Ты, безусловно, достойна любви, но сейчас я не нахожу в себе сил для этого чувства.
Глаза Чарлза блеснули, но она не поняла их выражения и, когда он бегом поднялся по лестнице, почувствовала, как что-то оборвалось в ее груди, оставив зияющую рану. Она прижалась спиной к сырой стене. Она любила его, но, наверное, потеряла навсегда.
Глава 24
Измученная, Маргерит повалилась на кровать и уснула тяжелым сном, но уже через три часа проснулась, словно кто-то ее толкнул. Светало. Несмотря на то что глаза слипались, она не могла вернуться в блаженное забытье. Поняв, что больше не заснет, она встала и оделась, выбрав простенькое саржевое платье с косынкой, перекрещивающейся на груди, затем заплела косы и надела чепчик с оборочкой. Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась: щеки покрывала неестественная бледность, под глазами виднелись темные круги.
Услышав голоса слуг, спускавшихся вниз, она вскочила словно ужаленная. Слава Богу, она не забыла перед сном сжечь окровавленные тряпки. Ей только не хватало объяснений со слугами по этому поводу. Если к ее сомнительной репутации прибавятся еще новые сплетни о Леннокс-Хаусе, она этого просто не вынесет.
Беглец проспал почти весь день, просыпаясь, только чтобы попить воды или съесть хлеб, который Маргерит ему принесла, чтобы он мог подкрепиться. Она заново перевязала ему руку. Рана не воспалилась. Она пообещала ему скоро вернуться и ушла, оставив свечу и огниво.
Она скучала по Чарлзу, который уехал по делам, и то и дело поглядывала в окно. Время тянулось бесконечно, и она слонялась по дому, не зная, чем себя занять. У нее все валилось из рук.
Чтобы не вызывать подозрений у слуг, она велела им вычистить дом сверху донизу. Чистый дом и сверкающие окна произведут хорошее впечатление на покупателей.
Она молила Бога, чтобы не явился Ренни со своими притязаниями. Если она снова отвергнет его предложение, он без колебаний ее убьет. В этом она не сомневалась и заранее тряслась от страха.
Наступила ночь, Ренни не появился, не было видно и солдат. Хорошо, если бы они находились сейчас в другом конце графства… Но они рыскали по округе и могли в любой момент нагрянуть в дом.
Она с нетерпением ждала Чарлза. Ей хотелось помириться с ним. Он не бросил ее, когда ей нужна была помощь, и не выдал Эмерсону. Она поверила, что о ее отношениях с Ренни и смерти сержанта Рула никто больше не узнает. Она могла доверять Чарлзу.
Когда Чарлз тихо постучал в окно, она уже в нетерпении вглядывалась в темноту. Она увидела его лицо, и радость наполнила ее сердце. Если бы только они встретились при других обстоятельствах! Она открыла окно.
— Скорее, Маргерит! — хрипло произнес он. — Солдаты в другом конце деревни, они рыщут в лесу. У них есть свидетели, которые клянутся, что беглец где-то здесь. Солдаты собираются вернуться сюда и еще раз все обыскать.
Маргерит стало страшно, и она прижала руку к сильно бьющемуся сердцу.
— Нам придется отвезти шпиона к границе Кента. Выбора у нас нет. Он слишком слаб, чтобы добраться туда самостоятельно.
— Да, выбора нет, — вздохнул он и перескочил через подоконник. Вид у него был мрачный.
— Не нравится мне это, тем более что Эмерсон мой друг. Но я не хочу, чтобы Тирнана арестовали. Я привел еще одну лошадь.
— Пойдем посмотрим, сможет ли он ехать верхом.
— Должен, — ответил Чарлз.
— Если солдаты поймают нас… — Маргерит не закончила так все было ясно.
Чарлз отодвинул стенку. В тайнике горела свеча, и Тирнан сидел, опираясь на подушку. Его лицо еще горело от лихорадки, но жар спал, как отметила Маргерит, дотронувшись до его лба.
— Мне надоело смотреть на эти темные стены, — пожаловался юноша, неуверенно становясь на ноги.
— Пойдем, старина. Нам пора, — позвал его Чарлз, накидывая ему на плечи плащ. — Надеюсь, у тебя хватит сил доскакать до побережья?
Тирнан криво усмехнулся.
— Должно хватить, не так ли?
Маргерит услышала слабое звяканье упряжи и тяжелые шаги у дома.
— Тихо! Кажется, солдаты входят в дом. Мы должны уйти через подземный ход.
Чарлз поморщился и задвинул стенку. Маргерит отвернулась, развязала тесемки нижней юбки с кринолином и сбросила ее на пол. Она покраснела, ожидая, что над ней будут смеяться. Но с обручами она не пролезла бы через узкий ход. Она затолкала юбку под кровать в самый темный угол.
Чарлз задул свечу, Маргерит на ощупь пробралась к крышке люка и с помощью Чарлза подняла ее. Крышка заскрипела, и Маргерит испугалась, что этот скрип услышат в доме.
Тирнан, тяжело дыша, спускался по ржавой лестнице в затхлый подземный ход. Кучи земли и камни затрудняли передвижение, и Тирнан все время спотыкался. Он слишком слаб, думала Маргерит, идущая впереди, пригнув голову и держась за сырые стены. Путь ее лежал к заброшенному колодцу. Они долго шли по тайному подземному ходу, и вот наконец Маргерит почувствовала дуновение свежего ночного ветерка.
Почти добрались.
Где-то позади тихо ругался Чарлз. Главное — их не преследуют… Пока. Она мечтала поскорее выйти за пределы имения, тогда мужчины смогут скрыться от погони.
— Надо подождать, пока уйдут солдаты, — прошептала она. — Здесь они нас не найдут.
— Они удивятся, не обнаружив тебя дома.
— Но я же не под домашним арестом, Чарлз. — Ей удалось улыбнуться. — Я имею право принимать участие в местных развлечениях или отказаться принимать визитеров.
— Да, но, насколько я знаю Эмерсона, у него нюх как у ищейки. Он будет совать нос во все углы.
— Но пока он мало чего разнюхал, — самодовольно усмехнулась Маргерит.
— У него не хватает людей, но он никогда не отступает.
— Везет же мне, — недовольно проворчал Тирнан.
— Так вам и надо, — сердито сказала Маргерит. — Впутались в это дело, и ради чего? Какие бы известия вы ни везли Карлу Стюарту, они не помогут ему вернуть английский и шотландский трон.
— Вы слишком пессимистично смотрите на вещи, — привалившись к каменной стене колодца, проговорил Тирнан, тяжело дыша и вытирая выступивший на лбу пот.
Небо очистилось от туч, и сквозь ветки ежевики мерцали звезды. Хорошо, что в лесу не будет слишком темно, подумала Маргерит.
Она покосилась на Чарлза, ей хотелось поблагодарить его за то, что помог ей в такой трудной ситуации. Этот великодушный поступок мог стоить ему жизни, и она восхищалась его храбростью. Чарлз не предает своих друзей. Он обладал многими привлекательными качествами, о которых она и не подозревала.
— Солдаты где-то рядом, похоже, окружили дом, — прошептал Чарлз, прислушиваясь к звяканью оружия. — Нам надо затаиться.