– А тетя Глаша отчего от них не уйдет? Дети же взрослые все уже, она их вырастила.
Дана странно на него посмотрела.
– Да не принято в казацких семьях от мужа и детей уходить. Негоже это.
– Не понимаю, почему негоже. Она же за него не по своей воле шла. Значит, ничего ему и не должна.
Дана запечалилась.
– Не знаю. Не моего ума это дело.
Родиону показалась наигранным это утверждение.
– В самом деле? А что бы ты сделала на ее месте?
– Я на ее месте никогда бы и не оказалась.
– Почему?
– Потому что замуж бы за него ни при каких условиях бы не пошла.
– Ну, не знаю. Посадить отца своего ребенка? Ты вспомни, она ведь уже в положении была, когда они поженились.
– Да? – Дана нахмурилась. – Этого я не знала. Ну и свинья же он!
К своему удивлению, Родион хорошо понимал хулиганского Павленка, видимо, сказался опыт последних дней. Поэтому примирительно произнес:
– Мы не знаем точно, что там было. К тому же двадцать семь лет назад нравы были куда строже, чем теперь.
– Вот именно! Строже! Но почему-то только для женщин, а не для мужиков! – она снова разъярилась и посмотрела на него, как на личного врага.
– Эй, потише на поворотах! Это ведь не я тебя принуждал замуж за себя идти! – Родион не мог понять стремительной смены ее настроений.
Дана опустила взор.
– Извини, я все время забываю, что ты мой спаситель.
Это прозвучало с неприятным сарказмом, и Родион иронично заверил:
– Забудь об этом, если тебе неприятно.
– Нет уж, век помнить буду! И детям-внукам накажу!
Родион вздохнул. Что за девица такая склочная?
– Ты все узнала, может, пойдешь уже? Что-то меня твой сарказм утомлять начал.
Дана вспыхнула.
– Вот как? Извини, я девка деревенская, политесу необученная, – и она выскочила из комнаты.
Родион осторожно прилег на кровать, стараясь не задеть ноющие бока. Лег и понял, что улыбается во весь рот. Политесу необученная? Что-то в этом у него были серьезные сомнения. Похоже, в знании современного этикета она ему фору даст. И грубит намеренно. Но почему? Вот еще одна загадка. Интересно, выяснит он когда-нибудь первооснову или нет?
Задремал, и проснулся уже под вечер. Это на него так свежий воздух действует или Степкины побои? О последнем думать не хотелось, и он приписал свою сонливость слишком свежему воздуху. У него, наверное, зависимость от выхлопных газов. Без них его организм нормально функционировать не может.
Оделся и вышел на веранду. Там хлопотала Елена Гавриловна, готовя ужин. Сочувственно улыбнулась ему и кивнула на стул.
– Садись. В ногах правды нет.
Родион послушно шлепнулся на стул.
– Может, вам помочь чем надо? А то мне неудобно. Все работают, один я бездельничаю.
– У меня помощников полон дом, не переживай. Лучше скажи, как там Дана.
– А что Дана? – не понял ее вопроса Родион. – Вроде с ней все нормально.
– Да куда там нормально! – отмахнулась Елена Гавриловна. – Как раз ненормально. Как ты тут появился, так она сама не своя. Может, ты ее чем ненароком обидел?
Родион оторопел. Он ее обидел? Да уж скорее она его.
– Да вроде нет. Это она меня честит и в хвост и в гриву. И за что, не пойму.
Елена Гавриловна искоса взглянула на него.
– Не поймешь, говоришь? Ладно. Не хочешь до сада дойти, фруктов свежих к столу набрать? Я все, что было, на варенье извела.
Недоумевающий Родион взял протянутую ему корзинку и побрел в сад. Что за бесконечные экивоки? Такое чувство, что он ненароком оказался в центре секрета Полишинеля – все понимают, что к чему, кроме него.
Принялся собирать яблоки, груши, сливы. Гранаты еще не поспели, но зато вишни он набрал от души. От оценки степени созревания персиков его отвлек телефонный звонок. Он вынул из кармана свой новый смартфон и с опаской посмотрел на дисплей. Кто опять умудрился раздобыть его номер? Он его сообщил только самым близким друзьям. Никто из них его номер без его разрешения давать не будет.
Осторожно ответил:
– Слушаю!
В трубке раздался довольный девичий смех.
– Здравствуй, Родион! Помнишь меня?
Родион напрягся. Что это значит? Звонит кто-то из знакомых или опять очередная зубастая щучка?
– Нет, не помню! Представьтесь, пожалуйста!
Смех стал громче:
– Ах, как официально! А ведь мы когда-то были очень близки!
Родион зло выдохнул воздух. Валентина! Когда-то он и впрямь имел глупость прожить с ней почти месяц, и избавился с большим трудом, попросту от нее откупившись.
– Чего тебе от меня надо, Валя? И как ты узнала мой новый номер?
– У меня есть связи, мой дорогой. Но почему ты мне не рад? Насколько я знаю, ты же еще не женился?
– Не женился и не собираюсь! Особенно на таких, как ты! И не вздумай мне больше звонить!
Он хотел отключиться, но ее торопливые слова его остановили:
– А я знаю, почему развелся твой дружок, Юстас! Он ведь такой несчастный, бедняжечка! Помочь не хочешь?
Родион зло посмотрел на телефон. Что за вымогательница? Девка она красивая, – правда, после знакомства с Даной выяснилось, что не очень, – но ее красота бледнеет перед ее способностью вымогать то, что ей хочется. Скучно спросил:
– Ну, и чего ты хочешь?
– Давай встретимся, и я тебе все расскажу. – Обольстительным голоском предложила она. – Завтра?
– Я не в Москве, и когда вернусь, не знаю.
– А где ты?
– Тебя это не касается. Я перезвоню, как вернусь.
Он отключил телефон и злобно проговорил:
– Вот ведь навязалась на мою шею!
Взяв полную корзинку, пошел в дом, не заметив, что неподалеку в колючих кустах ежевики стояла Дана, собирающая ягоды. Она презрительно сморщилась и с негодованием повторила его слова:
– Навязалась на мою шею?! Он всех своих подружек отправляет с таким напутствием? Интересно, он и мне это скажет в свое время? Ну уж нет! Я этого не допущу! Ну, погоди! – и она агрессивно погрозила ему вслед кулаком.
Утром за завтраком Константин Петрович, посмотрев на квелого, сидящего как истукан гостя, со вздохом признал:
– Эх, увлекся я восстановлением справедливости и упустил из виду твои ребра, Родион!
Тот недоумевающее посмотрел на него.
– Это как?
– А вдруг лечение нужно какое-то специфическое? Уколы, к примеру? За ними и в поликлинику ходить не нужно будет. Данка поставит. Она умеет.
Родион представил, как оголяет пятую точку и Дана со всей дури загоняет туда иглу. Вмиг взбодрился:
– Нет, нет, мне уже гораздо лучше! Мазь Елены Гавриловны прекрасно помогает!
– Это хорошо. Но все-таки мы с тобой сегодня в нашу поликлинику наведаемся. Пусть рентген сделают. А то как-то не по себе мне. Не думаю, что у тебя что-то серьезное, но для очистки совести надо.
Родион подумал, что чистая совесть – мощный движитель и прогресса, и регресса. Уж очень это двойственная штука. Вот почему для очистки совести Константина Петровича он должен жертвовать собой? Вдруг ему и в самом деле какие-нибудь уколы пропишут?
Но возражать не решился: Дана манерно ему улыбалась, не тая угрозы. Чтоб не слышать от нее надоевшую присказку про свою перманентную хлипкость, а то и трусость, обреченно кивнул.
После завтрака Константин Петрович ушел в поликлинику на разведку, через час вернулся.
– Пошли, Родион, я договорился с главврачом. Прием по высшему разряду тебе обеспечен.
Родион отправился в поликлинику в сопровождении, или, вернее, конвоировании Константина Петровича. Денек был жаркий, поликлиника стояла на противоположной стороне немаленькой станицы, и под конец пути Родион понял, что выдохся.
Здание было ровесником дома Константина Петровича, и внутри царила приятная прохлада. Константин Петрович, не обращая внимания на очередь из шумливых старушек, прямым ходом открыл дверь и подтолкнул внутрь смущающегося Родиона.
– Вот, Глеб Юрасович, пациента вам привел, как договаривались.
Он вышел, сказав Родиону, что пойдет домой, некогда ему тут рассиживаться, а он и один справится, не маленький. Родион с этим был полностью согласен. Вот только зачем было его сюда чуть ли не плетками гнать?
Врач, поздоровавшись, кивком головы указал на стул.
– Вы у нас тут местная достопримечательность, Родион! Это ж надо, со Степкой Павленком схватиться! Это богатырем надо быть.
– Или безрассудным. Но я ни то и не другое. Просто выхода другого не было.
– Знаю, знаю! – Глеб Юрасович поморщился. – Но Дане поделом. Не будет мужиков завлекать.
В голове Родиона что-то щелкнуло. Похоже, перед ним тоже пострадавший от женских чар.
– Вас она тоже завлекала?
– Я женат, и, следовательно, от подобных женских штучек защищен. Но вы рубашку снимите, посмотрим, что там у вас.
Родион осторожно стянул тенниску. Грудь была разрисована всеми красками палитры. Врач восторженно присвистнул.
– Красиво!
– Живописно, вы хотите сказать? – уточнил Родион.
Главврач что-то быстро написал на бумажке.
– Рентген нужно сделать обязательно! Вот направление, идите в рентгенкабинет прямо сейчас. Он в пристрое, – и протянул Родиону направление.
Проходя по коридору, Родион слышал за спиной шепот, похожий на шум прибоя. Не прислушиваясь, со всей доступной ему скоростью добрался до рентгенкабинета и постучал. Никто не открыл. Он постучал сильнее. В дверь выглянула сердитая девица в зеленом хирургическом костюме.
– Вы что, читать не умеете! Ясно ведь написано, что до двух часов перерыв! – скандально заявила, не разглядев, кто перед ней.
Родион принялся неумело объяснять:
– Извините, но я…
Договорить она ему не дала, догадавшись, кто это. Покраснев, принялась извиняться:
– Ой, я в полумраке не сразу разглядела, что вы племянник Константина Петровича!
Родион протянул ей направление и скучно произнес:
– Глеб Юрасович велел мне идти прямо сейчас!
Девица взяла направление и сдавленно пригласила:
– Проходите, пожалуйста!