— Вот именно, мой дорогой! — прорычал тесть. — Ты получаешь зарплату взрослого дяди. И я не работаю усатым нянем. Реклама — серьезный бизнес, если ты еще этого не понял! И люди здесь не болеют во время обсуждения полугодового контракта!
— Я постараюсь все утрясти, — пообещал Егор и снова опустил голову.
— Послушай, — неожиданно задушевно проговорил Семин и положил ему руку на плечо, от чего Каменев почувствовал себя полным идиотом, — что там у вас творится? Маринка месяцами шляется по Амстердаму. Вы хоть видитесь?
Егор вяло пожал плечами.
— Распустил ты ее, — грустно посетовал тесть, — хотя как не распустишь. Девка пережила такое. Выкидыш — не шутка. От этого дела сразу не отойдешь. Я ведь понимаю, что не клеится у вас с того случая. У Кати тоже это было. Так она меня год потом к себе не подпускала. У тебя есть все-таки работа, а у Маринки — ничего. Только пустые развлечения. Знаешь что, — он вдруг просиял, — вот разберешься с «GK», и мотайте куда-нибудь вместе. Лето на носу. На курорте у вас все быстро поправится.
— Я подумаю, — кивнул Егор, представив лицо жены, когда он передаст ей отцовское предложение. Он со своей-то физиономией сейчас совладал с трудом. Перспектива отпуска вместе с Мариной повергла его в полное смятение.
— Нечего думать, — отрезал Семин. — И вот еще что, ты зашел бы к нам с матерью. Да и мне ты нужен. Чего дома сидеть. Этакий затворник. Сходили бы в баньку. А то таращишься небось в телевизор, как католик на распятие. Вчера встретил Олега Лурина, он меня спрашивает: «Кто у тебя начальник отдела маркетинга?» Не дело это, сынок. Надо на людях показываться. На презентации ходить, ведь это тоже твоя работа. Связи в нашем деле ох как нужны.
— Я постараюсь, — Егор снова кивнул.
— Я постараюсь, я подумаю, — передразнил его Семин. — Уж окажи милость. Почти полгода работаешь у меня все-таки.
Егор машинально посмотрел на часы и только потом понял, что сделал глупость.
— Куда это ты торопишься? — тут же поинтересовался тесть. — Всю летучку как на иголках просидел.
— У меня встреча в семь, — быстро соврал Каменев и поднялся для пущей убедительности, — нужно еще подготовиться.
— Ладно, — добродушно улыбнулся Семин, — работничек. Вали и не забывай о нашем разговоре. А то видимся только в кабинете. Молодежь! Семья рушится, работа не клеится, соберись! Ты же мужик!
Каменев поспешно ретировался к дверям.
«Ты еще всего не знаешь», — злорадно подумал он и выскользнул в коридор.
— Как ты можешь так поступать? — Варя обрушилась на него со страстью горной лавины.
— Вот, из огня да в полымя, — проворчал Егор, удаляясь от дверей кабинета быстрыми шагами. — Ты меня специально поджидала, чтобы окончательно добить?!
— Я тебе удивляюсь. — Она засеменила рядом. — Ну кто тебя за язык тянул, про плакат «Кнорра»?! Зачем ты выболтал Алексееву свою идею? Он же и раньше тебя подставлял.
— Варь, не трави ты мою душу, и так хреново!
— Сильно досталось? — В ее глазах мелькнуло сострадание.
— В общем, не слабо. Почему ты не сказала мне про вчерашние переговоры?
— Два раза говорила.
— Да ну?! — неподдельно удивился Егор.
Они вошли в его кабинет. Егор опустился в свое кресло и вперился безучастным взором в темный монитор компьютера.
— Что с тобой происходит? — Варя встала рядом со столом.
— Это не очень оригинальный вопрос.
— Я целый день твердила тебе о срывающейся сделке, ты монотонно кивал, как китайский болванчик, а теперь выясняется, что ты ничего не слышал!
— Я действительно ничего не слышал.
— Потрясающе, — она всплеснула руками. — Может, писать тебе записки?!
— Попробуй…
Варя нетерпеливо пощелкала пальцами у него перед носом, обращая на себя внимание:
— Повторную встречу с представителями «GK» я назначила завтра, на 10 утра. Записать?
— Постараюсь запомнить, — он вяло улыбнулся.
— Я все-таки запишу, — она недоверчиво покосилась на него, — и, пожалуй, разбужу тебя, а то проспишь. — Она отошла от него к полкам и включила чайник. — Бумаги я подготовила. Они в папке на столе.
Егор кинул взгляд на черную папку и тяжело вздохнул:
— Вся жизнь в бумагах.
— С каких это пор ты стал философствовать? — усмехнулась она, разливая кофе по чашкам.
Каменев задумался. Вернее, вновь погрузился в то состояние, в котором пребывал уже почти сутки. Он вспоминал Леру. Каждый ее жест, каждый взгляд, каждое слово. Он снова и снова перебирал те полчаса их беседы в «Зеленом плюще», словно они были самым важным событием в его жизни. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя, почти ничего не ощущал, только она — эта удивительная девушка стояла перед ним как живая, повторяла вчерашние фразы своим надменным голосом, смотрела на него своими загадочными серо-зелеными глазами. Неудивительно, что он не отреагировал на настойчивые Варины рапорты о какой-то нелепой незавершенной сделке. Ведь в ушах его звенели Лерины слова: «Сегодня этот человек уже не придет». Сегодня он не придет, значит ли это, что она будет ждать его завтра в том же «Зеленом плюще»? Егор очень надеялся на это. Он всем своим существом желал увидеть ее снова, почувствовать аромат ее духов, окунуться в ее холодные взгляды… Сегодня он намерен пойти в этот дурацкий ресторан, и пойдет туда завтра, если не встретит Леру этим вечером. Вообще он обречен на пожизненное заключение в «Зеленом плюще», если она не появится там хотя бы еще раз. «Кто она такая, эта Лера?» — в который раз спросил себя Каменев, зная, что не получит ответа и теперь. Светская львица? Валютная проститутка? Она вполне соответствовала этому образу, если бы он не успел уловить краткий миг ее настоящей, вырвавшейся из глаз души. Если бы он не заметил ее страха и отчаяния. И если бы не ее по-детски милые ямочки на щеках… Почему она уродует себя этой бутафорской изысканностью, ведь ясно, что она не та, за кого себя выдает. Что же с ней происходит? Кем или чем она так напугана? И кого она ждет в «Зеленом плюще»: потерянных в детские годы родителей, кредиторов, своего убийцу или свою жертву? Егор облокотился на стол, уткнув лицо в ладони. Голова его распухла от тысячи «почему?».
— Ты в состоянии рассказать, что у тебя стряслось? — услыхал он Варин голос поблизости и почувствовал ненавистный аромат растворимого кофе.
Она поставила перед ним чашку.
— Только не это, — простонал он, морщась, словно от зубной боли, — лучше сразу разведи цианида.
— Цианида не держим, — невозмутимо откликнулась она, — есть чай.
— Валяй чай, — поспешно согласился Егор, отодвигая от себя кофе и отчаянно борясь с приступом тошноты.
— Так чем ты болел? — Варя и не думала сдаваться.
— Всем понемногу, — отмахнулся Каменев, — поживи моей жизнью — еще не так скрючишься.
— С превеликим удовольствием пожила бы твоей жизнью, — проворчала она, — а еще лучше было бы оказаться на месте твоей жены.
— Ну, с этим кто спорит.
— А что, — Варя подала ему чай, — чинить часы ездит в Швейцарию, загорает в Каннах, львов смотрит в Африке, а не в Московском зоопарке. И еще домашний муж — непривередливый работяга и лопух…
— Ты все-таки не перебирай, — добродушно улыбнулся Егор, — я же твой начальник как-никак.
— Ах, простите, ваше величество! — Она присела в реверансе. — Занесла меня нелегкая.
— Слушай, — Егор обратился к ней неожиданно серьезным голосом, — а что нравится женщинам?
Варя поднялась и задумалась на мгновение.
— Ну, это кому как, — проговорила она улыбаясь, — кому конфеты, кому шампанское, кому и то и другое.
— Нет, я серьезно.
— Если серьезно, то тебе лучше знать, что нравится твоей женщине. Ты с ней не первый месяц знаком.
— Я имел в виду не Марину, — смутился Егор и тут же покраснел. — Понимаешь, я должен знать, для новой концепции. Представь ролик. Они встречаются впервые. Она ему безумно нравится. Как он должен себя повести?
— А она красива?
— Как сотня Мэрилин Монро и сорок Шарон Стоун в придачу.
— Это уже серьезно, — задумчиво проговорила Варя, — такой девушке нужна напористая романтика.
— ???
— Ну, когда мужчина хватает тебя в охапку, швыряет в «Мерседес» или тащит на безлюдный пляж где-нибудь на Бермудах…
— Это уже насилие какое-то… — возмутился Каменев, — нормально, по-твоему, хватать незнакомую девушку и переть черт-те куда?!
— Для рекламного ролика вполне нормально, — упрямо заявила Варя, — надо побольше огня, неистовой страсти, в общем, жизни… которая снится домохозяйкам.
— Этот кошмар снится домохозяйкам?!
— А как же.
— Вот уж ни за что бы не подумал.
— Потому что ты — мужик. У вас вообще другие наклонности…
Егор поспешил вернуться к первоначальной теме разговора:
— Значит, стоит попробовать… схватить и потащить?
— Если мы вообще говорим о сюжете ролика, — тут Варя понимающе покосилась в его сторону, — а если типичный вариант, пригласи в ресторан, там и поймешь, что ей нужно.
«Как ты не права», — грустно подумал Егор, но ничего не сказал.
— Чего это вы закрылись от всех? — В дверях кабинета стоял Виктор Алексеев — герой дня. Уж он-то наверняка знал, чего хочет женщина и как ей угодить. Алексеев умел быть гвоздем программы в любой компании, умел сводить девушек с ума (причем девушек любого возраста), умел легко с ними знакомиться и легко расставаться. Егор завидовал ему по всем статьям. Он завидовал его честолюбию, его легкомысленному нраву и тому, как этот прохвост совмещал две эти совершенно несовместимые черты в своей жизнелюбивой сущности. Он завидовал его циничности и напористости, которых никогда не имел. Кроме того, Каменев завидовал его не располагающей к романтике внешности. Не то чтобы Виктор был уродцем. Он обладал парой развесистых ушей, большим шнобелем и здоровым румянцем на щеках. Телосложения он был мощного, натренированного, но весьма нескладного, с маленькими кривоватыми ногами. Как ему удавалось выглядеть в глазах противоположного пола привлекательным, для Егора оставалось загадкой. Каменев завидовал его общительности, которая перехлестывала через край, и неутомимому желанию все время быть в деле, ежеминутно что-то совершать и быть признанным. Одним словом, по мнению Егора, Алексеев был тем самым героем, о которых снимают фильмы и пишут романы. Сейчас этот герой стоял, подперев мускулистым плечом косяк.