— Что?! — тихо переспросил Лев.
— Ну у этого у зятя Семина, вашего подельщика.
— Что?! — повторил Бодров, пытаясь осмыслить прозвучавшую новость. Леры больше нет — нет его вечной палочки-выручалочки, нет удивительно молодой и потрясающе красивой девушки, той, ради которой он хотел перевернуть горы, которую непременно сделал бы своей любовницей, если б мог. Той, которой он любовался и которую ненавидел всем сердцем за ее смелость и строптивость. Если бы он задумался над своими сложными чувствами к Лере, то пришел бы к выводу, что невозможно так сильно любить и столь же сильно ненавидеть одновременно. Но он не думал, он просто с трепетом ожидал каждой их встречи, он желал говорить с ней, переламывать ее упрямый характер, чувствовать, что ему это не удается, и злился каждый раз, когда она с ним прощалась. А теперь? Теперь на него обрушилась пустота. Мир без этой девушки представился ему вакуумом, абсолютным вакуумом, в котором все потеряло смысл. Все, даже злость. Он поднял глаза и тупо уставился на дебильную физиономию своего подопечного. В памяти его всплыла старая, как в довоенном кино, черно-белая картинка первой в его жизни страшной, невосполнимой потери: он отдал свою любимую машинку соседке по коммуналке — пучеглазой девчонке, потому что мать заставила его так сделать. Как он и боялся, девчонка тут же сломала дивную игрушку. Его горю не было предела. Так же, как теперь. Только нынешнее горе во много раз больнее кольнуло его в самое сердце.
— Значит, ты убрал ее? — Лев встал, морщась, выполз из-за стола и медленно двинулся по направлению к Мише. — И как это мне удалось окружить себя таким количеством идиотов?
Миша враз побледнел. Бодров медленно приблизился к нему, широкими, намеренно растянутыми шагами.
— Может, ты мне поможешь? Может, объяснишь мне, как это получилось? Откуда вы все беретесь? — В насмешливом голосе шефа сквозила угроза. Его глаза совсем ушли в щеки и лишь поблескивали из узких щелок злыми огоньками.
Миша дрожащими пальцами вцепился в подлокотники кресла, словно ожидал, что оно сейчас ринется вперед с реактивной скоростью. Он молча и затравленно взирал на шефа снизу вверх.
— Ну… так поможешь или нет? — Бодров усмехнулся и, сунув руку во внутренний карман, неспешно вытащил револьвер. Он повертел оружие в руках, придирчиво осматривая, указательным пальцем смахнул соринку с черного дула и неожиданно уткнул его в лоб несчастному парню. Тот пролепетал что-то бескровными губами и зажмурился.
— Это же нетрудно. Это не требует большой умственной деятельности, просто скажи, откуда ты взялся?.. — Палец Льва начал медленно надавливать на курок. — Помоги разобраться, откуда вокруг меня столько дураков. Что я — сам дурак?
Миша замотал головой так неуклюже, словно его шею свели судороги.
— Нет, — ответил за него шеф, — тогда в чем же дело?
Миша пожал плечами. Теперь похоже было, что судороги спустились и на плечи. Глаз он не открывал.
— Вот и я не знаю. Остается одно… Надо избавляться от дураков! — Бодров нажал на курок.
Миша съежился, превратившись в комок напряженных мускулов. Но выстрела не последовало.
— Бух! — Бодров хрипло расхохотался и отвел револьвер в сторону.
Миша открыл глаза и затравленно посмотрел на шефа.
— Заряжаю через один, — пояснил тот и снова нацелил дуло на подчиненного. Миша, было разулыбавшийся, в ужасе закрыл голову руками и подтянул колени к подбородку. Лев выстрелил. Пуля пролетела чуть выше спинки кресла и вдребезги разнесла вазу, засыпав Мишу осколками.
— Убирайся! — процедил Бодров, засовывая револьвер в карман.
Миша неуверенно поднялся и поплелся нетвердым шагом к двери.
— Скажи Паше, чтоб собирался. И ты поедешь с нами! — крикнул ему вслед Бодров.
Миша вяло кивнул и поспешно вылетел за дверь.
Лев, кряхтя, переложил револьвер за пазуху и зло прошептал:
— Все приходится делать самому!
Гриша Вульф неуклюже сбежал вниз по ступенькам, семеня и едва удерживаясь от того, чтобы не упасть. Со стороны он скорее походил на большой мяч для игры в пляжный волейбол. Подлетев к стойке, он хлопнул по ней одной рукой, другой вцепился в жилетку подоспевшему бармену.
— Какого черта! — выдохнул ему в лицо Гриша и злобно посмотрел на парня.
Тот моргнул и открыл рот.
— Лучше молчи… — Вульф отпустил его и взгромоздился на высокий табурет. Довольно проворно для своей комплекции.
— Итак? — вопросил бармен, когда его собеседник перевел дух.
— Ты еще спрашиваешь?! — мгновенно взъярился Гриша. — Планы меняются, вот что! — Он закатил глаза и неожиданно мечтательно вздохнул: — Как бы я хотел, чтобы на месте той девицы оказалась Лера!
— Ну хватит уже, — смутился бармен, — ну, перепутали ребята, с кем не бывает.
— «Перепутали», — передразнил его Вульф. — Спутать Леру с какой-то дешевкой! Кстати, сегодня она была абсолютной блондинкой. Как ей это удалось, так ловко сменить цвет волос? Нужно было точнее выяснять у того урода, кого он застрелил!
Бармен опустил глаза и принялся усердно натирать полированную стойку тряпочкой.
— Эй, парень, — позвал его приютившийся на другом табурете посетитель, до этого тупо перемещавший мутный взгляд с одного пустого стакана на другой. — Налей мне еще той же дряни, которую я только что заглотал.
— Отвяжись ты! — крикнул ему Гриша.
— Не понял! — Тот соскользнул с табурета и с неожиданной резвостью оказался рядом с Вульфом. — Повтори!
Гриша толкнул его в плечо. Посетитель качнулся назад. Бармен поймал его за рукав одной рукой. Другой схватил за волосы и с силой ударил лбом о полированную стойку. Посетитель молча повалился на пол.
Гриша проследил за траекторией тела, пока оно мирно не расположилось под его ногами, потом перевел взгляд на бармена. Тот с невозмутимым видом снова протирал тряпкой стойку.
— Надо что-то делать, — тихо проговорил Гриша, — нервы совсем ни к черту.
— Может, все-таки сходить в гости к Лере? Этот козел Миша ее не добил, так, может, у нас получится.
— Знаешь, это, пожалуй, мысль. Я выяснил, где она теперь обитает, только никому ни слова. И вот еще что, подожди пока. Ни шагу без меня! — отчеканил Гриша с не свойственным ему напором в голосе, потом погрустнел, положил пухлую руку на плечо бармену. — Замотался я… Ладно. Пойду отолью.
Он вяло сполз с табурета и направился в туалет.
Точно в тот момент, когда за ним захлопнулась дверь с табличкой «М», широко отворилась другая — входная. В ее проеме появились два дородных амбала. Детины с квадратными головами, посаженными прямо на плечи шириной не меньше полутора метров. Они протиснулись внутрь и застыли на пороге. За ними в бар вошел Миша, казавшийся хилым пятиклассником по сравнению с теми первыми. Он спрыгнул к стойке через две ступеньки и быстро огляделся. Покосившись на все еще валявшегося на полу посетителя, неосторожно попросившего добавочной порции выпивки, Миша, видимо, не нашел ничего подозрительного. Он кивнул амбалам у двери, те тоже кивнули, в свою очередь, кому-то на улице. Наконец в помещение ввалился главный — Лев Бодров. Он хмуро уставился на бармена, который с равнодушным видом снова принялся натирать стойку.
Тело, лежавшее до этого безмолвно, вдруг зашевелилось, нарушив напряженную паузу, и поползло к стене. Миша пнул его ногой в живот. Посетитель охнул и упал ниц.
— Вообще-то это мой клиент, — равнодушно заметил бармен, не прерывая своего занятия.
— Где Вульф?! — Миша схватил его за руку и, выдернув из нее тряпку, с силой отбросил ее в сторону.
— Не здесь, — бармен покраснел, но воли эмоциям не дал. — А что вас так раздражает?
— Не твое дело!
— Ладно, — согласился бармен.
Бодров медленно спустился к стойке и тронул Мишу за руку:
— Отпусти парня.
Тот послушно отошел в сторону.
В воздухе опять повисла пауза.
— Я просто хотел сказать… — нерешительно начал Миша.
— Разговор окончен, — грубо прервал его Лев, не оборачиваясь. Он смотрел на бармена, уперев в него зрачки своих немигающих, водянистых глаз.
Тот усмехнулся и, достав из-под стойки другую тряпку, принялся снова наводить полировку.
Брови Льва недоуменно поползли вверх. Он усмехнулся:
— Это что, какая-то разновидность секса, что ли?
— Что вы имеете в виду?
— Ты водишь тряпкой туда-сюда… Черт, это завораживает. — Бодров широко улыбнулся.
— Нет, просто оттачиваю движения, — бармен смутился, отложил тряпку в сторону, облокотился на стойку локтями и застенчиво посмотрел на Льва.
— У тебя это так здорово получается, — деланно восхитился тот. — Значит, где Вульф, ты не знаешь?
Парень отрицательно помотал головой.
Бодров оглянулся, задержал взгляд на полутьме обеденного зала и равнодушно заметил:
— Хорошо, что мало посетителей.
— Можете забить меня до смерти, Гриша все равно не возникнет тут только потому, что вы лупите бармена, который работает в заведении его дяди.
— Ну что ты! Никто не собирается тебя бить. Просто дай знать, когда Вульф появится. — Лев порылся в кармане плаща, достал кошелек, раскрыл его, выудил оттуда пятидесятидолларовую купюру и положил ее на стойку перед барменом.
Тот молча перевел взгляд с купюры на Бодрова.
Лев вздохнул и выложил перед ним еще пятьдесят долларов. Бармен усмехнулся, кивнул и сгреб деньги.
— Вот и славно. — Бодров сунул кошелек в карман. — Где у тебя туалет?
— Там, — бармен вяло махнул рукой в нужном направлении.
— Можно им воспользоваться?
— Это не стоит ста баксов.
— Шутник. — Лев шагнул к коридорчику.
Миша рыпнулся было за ним, но он обернулся, будто бы ожидал этого, и гневно обратился к нему:
— Стой, где стоишь! А то подумают еще, что у нас с тобой свидание.
С этими словами он завернул за угол, прошел по узкому коридорчику, открыл дверь и втиснулся в мужской туалет. Лев подошел к писсуару, кряхтя, расстегнул ширинку. За его спиной скрипнула дверь кабинки. Он повернулся, и рот его раскрылся от удивления. На него с таким же открытым ртом пялился Вульф. Он застыл шагах в пяти от своего бывшего шефа, не в силах пошевелиться.