„Думай об этом как о маскировке,“ сказал Шейн. „В районе враждебных боевых действий.“
— Легко тебе говорить. Всё что тебе пришлось сделать, это набросить камуфляжную футболку и найти бейсболку. Если мы найдем тебе немного жевательного табака, ты сокровище.
„Я не маскируюсь,“ сказала Клэр.
Ева фыркнула. „Милая, ты живешь замаскировано. Что удачно для нас. Ну же, возможно еще остались немного Линдиного печенье.“
„На завтрак?“
„Я никогда не говорил, что был Нацистом Пищи.“
Когда они открыли дверь офиса, Линда уже встала, зевающая, уставшая, но бодрствующая. Она потягивала черный кофе, и когда Ева сказала „доброе утро“, Линда махнула на тарелку с печеньем на рабочем столе. Ева выглядела спокойной.
— А можно и мне немного кофе?
„Налейте себе с кофейника. День будет долгим“ Линда надела новую рубашку, в таком же стиле, но разноцветную и выглядела примерно также."Таким образом вы дети получается совсем не спали?“
„Почти,“ Шейн бормотал с полным ртом печенья, поскольку Ева наливала в небольшую белую чашку кофе. Он протянул Еве руку в тихом требовании получить ее также. Она закатила глаза, отложила кофейник назад на горелку, и прошла мимо него к подносу с печеньем. „Следовательно, мисс Отношение.“
„Отношение приходит от кого-то даже не желающего, забрать свой собственный кофе“.
Шейн пожал плечами и получил свой собственный кофе, в то же время Ева совершили налет на поднос печенья и Клэр грызла на части одно, тоже. Она предположила, что она должна чувствовать себя более уставшей. Она бы, наверное почувствовала, позже, но сейчас, она почувствовала, возбуждение? Может быть, нервная было лучшим термином для этого. „Таким образом,“ она решилась“, Куда вы идете, чтобы купить автомобиль тут?“
— В Дюреме? — Линда покачала головой. — Несколько мест, и это — все. За новыми машинами мы едем в город. Не то, чтобы здесь есть много новых автомобилей в эти дни. Дюрем, раньше был нефтяным городом, еще во времена бума, здесь добывалось много сырья, но когда оно закончилось, это сильно ударило по городу. Люди уезжают с тех пор. Город никогда не был большим, но то что вы видите сейчас не более половины того, что было пятьдесят лет назад, да и то многие здания заброшены.
„Зачем Вы остаетесь?“ спросил Шейн потягивая свой кофе. Линда пожала плечами.
— Куда мне идти? — Мой муж похоронен здесь, он погиб во время первой войны в Ираке. Здесь моя семья, мой внук Эрни. Эрни работает в одном из автосалонов, где я думаю вы сможете найти машину ранним утром. — Она улыбнулась. — Если старая женщина не может заставить своего внука встать с постели до рассвета, чтобы оказать ей услугу, то нет смысла жить. Сейчас я допью кофе и поедем.
Она допила его быстро, быстрее чем Шейн и Ева и через 5 минут они уже сидели в пикапе Линды, с провисшими сиденьями и ржавчиной, которой было больше чем краски снаружи. Клер сидела на коленях Шейна, что было не так уж и плохо по ее мнению. По тому как он держал ее, он явно был не против. Линда завела грузовик, двигатель взревел когда она выехала с парковки на узкую двухпутную дорогу к Дюрему.
— Ха, — сказала она проезжая мимо знака при въезде в город, который едва можно прочитать из-за дыр от выстрелов. — Обычно здесь дежурит помощник по утрам. Думаю кто-то проспал. Наверное Том. Том любит засиживаться в барах до поздней ночи. Он получит хорошую взбучку за расстрелянный знак.
— Вы хотите сказать, его уволят?
— Уволят? Только не в Дюреме. Здесь не увольняют, здесь дают нагоняй. — Линда проехала несколько кварталов мимо каких-то пустых магазинов и заправки, затем свернула на право и потом налево. — Вот мы и приехали.
Надпись гласила Харлей Моторз и ей было около миллиона лет. Кто-то поразил это картечью, тоже, однажды, но из-за ржавчины, это выглядело старым — возможно прежде, чем Клэр родилась; возможно прежде, чем ее мать родилась. Была маленькая, печальная коллекция старых автомобилей, припаркованных перед небольшим блочным зданием из шлакобетона, которое было похоже, что она, возможно, была построена тем же самым парнем, который построил мотель Линды.
Скорей всего так и было.
Шлакоблоки были выкрашены в голубой цвет с темно-красным, украшением на крыше и окнах, но все это выцвело в своего рода бледно-серый цвет в течение долгого времени. Поскольку Линда остановила грузовик с визгом тормозов, парадная дверь лачуги открылась, и молодой человек вышел и махнул.
— Ого, милашка, — Ева шепнула Клер.
Клер кивнула. Он был старше, примерно лет двадцати, но у него было приятное лицо. И великолепная улыбка, как у его бабушки.
— Ого, он милашка! — передразнил Шейн, — Ну и дела, может пригласим его.
— Заткнись, слизняк. Клэр, вреж ему!
— Притворимся, что врезала, — ответила Клэр, — Видишь, у него кровь идет.
Шейн фыркнул. — Ничего подобного. Ладно, выбирайтесь из грузовика, пока это не стало выглядеть глупо.
Линда, игнорируя их, уже вышла со стороны водителя и шла к своему внуку. Пока они обнимались, Клэр сползла вниз с коленей Шейна до асфальта. Он спрыгнул вниз около нее, и затем Ева соскользнула так же. „Ничего себе“ она сказала, рассматривая несколько автомибилей. „Это только —“
„Печально“.
— Я хотела сказать ужасно, но это тоже подойдет. Ладно, я согласна на все, кроме минивэна.
„Да,“ сказал Шейн. „Я вместе с ней.“
Они бродили вокруг долго. Это не заняло бы много времени, прежде чем они бы осмотрели все припаркованные впереди, и как выразилась Ева, Клер могла сказать что не было ни одной вещи, что она была бы поймана мертвыми водителями, или, более точно, поймана с мертвыми водителями. „Не повезло“, сказала Ева. „Единственная вещь, у которой есть приличное место в багажнике, является розовой.“ И не только розовый, также, это выглядело как все розовое на заводе было брошено на него.
Внук Линды прохаживался рядом, следом за ней. Он уловил последнюю часть жалобы Евы, и покачал головой. „Вы не хотите ту вещь, так или иначе,“ сказал он. „Когда-то она принадлежала Джени Хирст. Она проехала на ней пятнадцатью тысячами миль без замены масла. Она думает, что она — Пэрис Хилтон Durram. Привет, я — Эрни Доусон. Слышал, Вы ищете автомобиль. Жаль о том, что произошло с Вашим. Те дураки — угроза — еще когда я был ребенком. Хорошо, что никому не причинили боль.“
„Да, что ж, мы все лишь хотим убраться к черту из города.“ Сказала Ева. „Это была моя машина. Это была действительно прикольная старая классическая Caddy, знаешь? Черная, со стабилизатором? Я надеюсь, кто-нибудь сможет отбуксировать ее е и придержать, а я смогу забрать ее позже, может быть через пару недель?
Эрнье кивнул. У него были зеленые глаза, цвет, который выделялся против его загорелой кожи; его волосы были каштановыми, и волнистыми, и закрывали большую часть его лица. Он инстинктивно понравился Клэр, но тогда она вспомнила последнего симпатичного незнакомца, который был ей симпатичен. Это оказалось не так хорошо. Фактически, это оказалось очень, очень ужасно, с кровью истощаемой из ее тела.
Таким образом, она не слишком улыбалась в ответ Эрнье.
Я думаю, что могу устроить это,“ сказал он. „Эрл Викс вниз в ремонтной мастерской может, вероятно, сотварить некоторое волшебство над этим, но Вы должны будете оставить ему довольно хороший депозит. Он должен будет заказать детали.“
Эй, если вы сможете сделать мне приличный хороший автомобиль, который не будет розовым, я вся здесь.
— Ну это все что есть, кроме… — Он пристально смотрел на Еву несколько долгих секунд, затем покачал головой. — Хотя нет, это не для вас.
„В чем?“
„Что-то, что я не возвращаю. Никто здесь не купит это. Я пытался наладить торговлю с компанией из Далласа, чтобы получить какую-то выгоду. Но так как Вы упомянули крупного классика Caddy —“
Ева слегка подскочила на месте. „Сладкий! Давай сначала посмотрим!“
„Я просто предупреждаю вас, вам не понравится“.
„Розовый?“
„Нет. Определенно не розовый. Но-“ Эрни пожал плечами " Хорошо, конечно. Следуй за мной“.
„Это должно быть неплохо,“ сказал Шейн, и достал из кармана печенье, которое там приберег. Он переломал его пополам и предложил Клэр.
— Не могу дождаться, — сказала она, и с жадностью заглотила печенье, потому что Линда была чемпионом по его поеданию. — Не могу поверить, что ем печенье на завтрак.
— А я не могу поверить, что мы застряли в Дуррам, штат Техас, с сожженой машиной, с двумя вампирами и печеньем.
И… он был прав.
Eve had a look on her face as if she’d just found the Holy Grail, or whatever the Gothic equivalent of that might be. She stared, eyes gone wide and shiny, lips parted, and the glee in her face was oddly contagious. „It’s for sale?“ she asked. She was trying to play it cool, Claire thought, although she was blowing it by a mile. „How much?“
Эрни не был одурачен даже немного. Он потирал губы большим пальцем, смотря на Еву, и затем на автомобиль. „Хорошо“, он сказал глубокомысленно, „Я предполагаю, что мог пойти в три тысячи. ’Причина Вы — друг Бабушки.“
Линда сказала, „Не обманывай эту девочку. Я знаю тот факт, что ты заплатил Мэтту в похоронном бюро семьсот долларов за эту вещь, и она стояла в течение шести месяцев, собирая пыль. Ты должен позволить ей иметь это за тысячи, вершина.“
„Бабушка!“
„Не бабушкай меня. Будь вежлив. Где еще в этом городе ты собираешся продать катафалк?“
„Что ж,“ он сказал, „Я работал над созданием его больше как группового автобуса“
Это было гигантским. Это было блестящим черным с серебряными украшениями и серебряными причудливыми завитушками на том же самом, и блеклыми белыми занавесками в окнах сзади. Бабушка Линда была права — это было покрыто пылью пустыни, но под ней выглядел резким — действительно резким.
„Групповой автобус?“ спросила Ева
„Да, смотри.“
Эрни открыл заднюю дверь, часть куда должен въезжать гроб… и там было пространство, устланое черным ковром, без металлических рельс или зажимов? что используют обычно для гробов. Он встроил в пол сиденья по обеим сторонам, лицом друг к другу.