кухонного стола, выудила оттуда ножницы и отстригла себе челку. Волосы, не привыкшие к подобной прическе, упорно не желали ложиться «как положено» и все время норовили принять первоначальное положение. К тому же слева челка получилась заметно короче. В отчаянных попытках подровнять ее я уподобилась курице из мультфильма «Почему у петуха короткие штанишки». Через несколько минут я уже любовалась результатом в зеркале: лицо стало круглым, щеки нахально выпирали в стороны — именно про такие щеки говорят, что их видно со спины. А мне-то раньше казалось, что я похожа на Орнеллу Мути — такие же высокие скулы и зеленые глаза, — ошибалась я, ох как ошибалась. И вообще вид у меня стал довольно глупый. Зато узнать меня теперь было сложновато. Конечно, Леша и Борис вряд ли пройдут мимо, а вот бандиты господина У вполне могут и обознаться. Если бы еще цвет волос изменить. Эта мысль показалась мне очень даже здравой: а то сижу здесь в полном бездействии, в то время как Сю Ин пытается утрясти мои дела. Может быть, позвонить ей? А что я скажу? Новостей у меня никаких, да, видимо, и у нее тоже, иначе дала бы знать. Так что если я ненадолго отлучусь до ближайшего супермаркета (ведь еще нужно выяснить, где он находится), ничего эпохального не случится.
Я достала из кармана деньги, пересчитала — на краску должно хватить — и решительно вышла из сторожки. Пока я смотрела телевизор, погода резко изменилась. С моря подтянулись низкие серые облака, подул пронзительный ветер. Народ, приехавший на барбекю, торопливо сворачивался, гасил огонь, укладывал шампуры в чемоданчики для пикника. Со стоянки одна за другой отъезжали машины. Кстати, моя серебристая «субару» с первого дня нашего пребывания здесь тоже «прописалась» на этой стоянке. Значит, я могу поехать на машине, и это будет даже лучше, чем ждать автобуса, который ходит достаточно редко. Вот только нужно вернуться за ключами.
Возвращаться с дороги — плохая примета. Не сказать, чтобы я уж так сильно верила в черных кошек, рассыпанную соль и разбитые зеркала, но неприятное ощущение, вызванное вынужденным возвращением, появилось и никуда не исчезало. Это сумрачное состояние непонятной тревоги знакомо всем женщинам: вроде нет причин для беспокойства, но в душе зреет уверенность, что очень скоро должно случиться нечто страшное. Пройдет буквально пара лет, и в популярных журналах дадут «научно обоснованное» объяснение: ПМС. И даже лекарства от этой напасти появятся — плати порядка сорока долларов, пей заблаговременно, и будешь ты спокоен, словно римский воин. Тьфу, даже стихами заговорила.
Я гнала от себя тревогу, пока ноги сами несли меня обратно к сторожке дедушки Чжэна. Ключи висели там, где я их оставила, рядом с маленькой статуэткой Будды, возле которой день и ночь горели ароматические палочки. На всякий случай, перед тем как сесть в машину, я перекрестилась и три раза сплюнула через левое плечо. Тревога не ушла, но я сделала все, что могла, чтобы перехитрить примету.
На этот раз все пошло значительно легче: я уже не задрожала, когда заработал мотор, плавно отпустила педаль тормоза, и «субару» мягко подалась вперед. Осталось только решить, куда ехать, в сторону города или дальше, к белым отелям, видневшимся вдалеке. Немного подумав, я решила, что в город будет все же правильнее, к тому же по дороге можно наткнуться на магазинчик у заправки. Как у нас насчет бензина? Ага, еще полбака имеется. Интересно, насколько этого хватит? Впрочем, бензозаправочные станции здесь на каждом шагу и с бензином проблем не бывает. Мне даже не придется самой что-либо делать (я ни разу в жизни сама не заправляла автомобиль), моя задача — отдать ключи мальчику, потом расплатиться в окошке кассы и сесть в машину. Служащий в фирменном комбинезоне все сделает сам. За это его можно отблагодарить купюрой достоинством в десять гонконгских долларов. Впрочем, хватит размышлять, я еду.
Можно сказать, что мне повезло: буквально через пару километров нарисовалась автозаправка, а при ней — «Севен-илевен». Я почти безупречно припарковала машину и направилась прямо в магазин, старательно не замечая зазывных окриков с бензоколонки. Здешние служащие вели себя так, будто получали процент с каждого проданного литра.
Большого выбора красок для волос здесь не было, но я не собиралась привередничать. Плавная задача — вписаться в сумму, лежащую в кармане.
Волосы у меня довольно темные, если купить черную краску, то эффекта почти не будет, стало быть, нужно брать осветляющую. Осветляющая стоила раза в полтора дороже; я мысленно сопоставила сумму, указанную на ценнике, с той, которую могла потратить, и решительно взяла с полки коробочку с изображением платиновой блондинки. Около кассы меня поджидал неприятный сюрприз: я совершенно забыла, что в указанную цену не включен какой-то местный налог. Слава богу, денег мне хватило, но на оставшиеся можно было купить разве что мороженое. Ну и ладно, уныние сменилось совершенно необоснованной радостью. Вот сейчас приеду домой, перекрашусь, а потом позвоню Сю Ин. Надо же, я уже стала считать сторожку дедушки Чжэна своим домом.
Обратно я ехала, включив приемник, и даже подпевала каким-то местным исполнителям. Незнание китайского меня при этом не смущало.
Красную «мазду» на стоянке я заметила издалека, очень уж яркая была машина. Ее присутствие могло означать только одно — Сю Ин вернулась. Странно, но это меня почему-то не обрадовало, а, наоборот, насторожило. Задремавшие было сомнения пробудились и активно стали отравлять мне жизнь. Внутренний голос не нашептывал, а прямо-таки кричал «ТРЕВОГА!!!». Я попыталась его урезонить, приводя разумные, с моей точки зрения, доводы, но голос не унимался, доводов моих не слушал и был близок к истерике. В итоге пришлось пойти на компромисс: я не стала лихо подъезжать прямо к дому, а оставила машину на пляжной парковке. И вот здесь меня поджидал первый неприятный сюрприз. Парковка была пуста, почти пуста. Но здесь находилась машина, которую я не так давно видела. Понятно, что Гонконг не Москва, здесь гораздо больше богатых людей, но чтобы рядом с местом моего нынешнего пребывания вдруг оказалась тачка, как две капли воды похожая на ту, что стояла в гараже господина У, — в такие совпадения я не верю.
Первый вывод: не нужно кавалерийским наскоком штурмовать жилище дедушки Чжэна. Гораздо умнее сделать вид, что я — прогуливающаяся по пляжу туристка, не спеша подойти поближе, оценить обстановку, а потом уже, в зависимости от полученного результата, предпринимать или не предпринимать какие-либо действия.
Я, не торопясь, побрела по пляжу, зачем-то прихватив с собой коробочку с краской. По мере приближения к дому дурные предчувствия становились все сильнее и сильнее. Когда я дошла до вышки спасателей, на которой ввиду плохой погоды в данный момент никого не было, я уже не сомневалась, что в сторожке происходит нечто ужасное, чему я никак не могу помешать. Машинально отметив, что на флагштоке по-прежнему закреплен акулий плавник, я, уже совершенно не заботясь о конспирации, встала столбом и уставилась на дверь сторожки. Нервы были на пределе, еще мгновение — и я кинусь стучать в дверь, призывая во весь голос полицию.
В этот момент дверь распахнулась, как будто ее кто-то сильно пнул ногой изнутри…
Глава X
Боже, в каком она была виде: рубашка на плече разорвана; даже с того места, где стояла я, было видно, что губы у нее разбиты в кровь. Она бежала — точнее, пыталась бежать, — сильно припадая на правую ногу. Сю отчаянно пыталась добраться до места, где стояла красная «мазда».
Последовавшая за этим сцена снилась мне много лет. Много лет я просыпалась в холодном поту, вновь и вновь переживая тот пасмурный день 1993 года.
Здоровенный доберман настиг Сю буквально в три прыжка. Удивительно, что ей еще удалось вырваться из дома. Собака подпрыгнула, лапами ударив девушку в спину. Та упала, сжалась в комок, руками стараясь прикрыть голову… Бесполезно — пес вцепился ей в шею.
Нет ничего хуже ощущения собственной беспомощности. Видеть, как на твоих глазах погибает человек, который пару дней назад спас тебе жизнь, и не иметь ни малейшей возможности помочь ему.
Собака продолжала терзать тело мертвой Сю, когда на крыльце появился хорошо знакомый мне парень в кроссовках «Рибок».
Он отозвал собаку, подошел к лежащей на земле Сю Ин, небрежно пнул тело ногой. Обезумев от горя, я нагнулась, схватила с земли камень и решительно направилась к ним. Первым мои шаги услышал пес. Он повернул голову, глухо гавкнул, но с места без команды не двинулся, лишь внимательно смотрел на меня своими черными глазами. Морда его была в крови, крови Сю Ин. Несколько секунд мы были живой иллюстрацией к роману сэра Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей»: вместо Девонширских болот — галечный пляж Гонконг-Айленд, баскервильского пса с неопознанной родословной заменил породистый доберман, ну а мне досталась почетная, но опасная «роль» сэра Генри Баскервиля.
«Рибок» тоже повернул голову и уставился на меня. Видимо, он меня не узнал, но на лице его появилась недовольная гримаса — нежелательный свидетель. Свидетеля нужно убрать. Короткая команда — пес напружинился и бросился на меня.
Думать было некогда, надо было бежать… И тут вновь сыграла роль моя врожденная алогичность. Я уже упоминала выше, что в экстремальных ситуациях действую не так, как нормальные люди. Но пока именно это меня и выручало. Шансов уйти от полиции и компании господина У были нулевые, но, подобно сказочному Колобку, я «от дедушки ушла и от бабушки ушла». Правда, сейчас, похоже, наткнулась на лису…
Так или иначе, я не побежала на парковку, где меня поджидала красавица «субару». Вместо этого я припустила в сторону моря. Нужно быть очень крупным идиотом, чтобы лезть в воду, когда на флагштоке висит предупреждение об акулах. Но, повторяю, в минуты опасности мы с логикой существуем в параллельных мирах.
Помнится, сэр Генри бежал от собаки резво, но споткнулся. Мне же спотыкаться никак нельзя — в кустах не сидят Шерлок Холмс с доктором Ватсоном. До воды мы с доберманом добежали почти одновременно, но дальше начались чудеса. Я продолжала поступательно двигаться вперед, а вот собака встала на мелководье и протяжно завыла, завыла так печально, что я не выдержала и обернулась. Да она просто боится воды! Это прибавило мне энергии, а через пару шагов я уже смогла поплыть. Плыть в намокшей одежде и кроссовках было неудобно, но расставаться с одеждой мне не хотелось. Откуда-то возникла нахальная уверенность, что я выберусь живой из этой передряги, просто обязана выбраться — чтобы пойти в полицию и все рассказать, убийцы Сю Ин не должны остаться безнаказанными.